В оковах тишины

Улицы были пустыми — Роман смог спокойно добраться до нужного места. Остановившись возле колодца, он негромко произнёс:

— Я знаю, что вы уже здесь.

Заувен, как обычно, появилась из ниоткуда. Он ожидал, что она начнёт упрекать его в беспечности, будет язвительно напоминать о своих последних сказанных словах, но вместо этого Заувен произнесла:

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Мне жаль.

Роман благодарно кивнул.

— Вы помогли мне, — сказал он.

— Не первый раз, юноша, — сказала Заувен. — Во время встречи со старейшинами ты испытал то же самое.

— Но вы же говорили, что не подслушивали наш разговор.

— Слова, произнесённые вдали, не будут услышаны при свете дня, — призналась Заувен. — Моя стихия — это ночь. — Она неторопливо зашла Роману за спину. — Я десятилетия ждала странников из других миров и не имела права пускать всё на самотёк. Ты можешь злиться, можешь обвинять меня, но я оставила в тебе частичку своей магии в ту ночь, когда тебя спасли люди.

— Теперь вы тоже имеете надо мной власть? — невозмутимо спросил Роман, повернувшись к ней лицом.

— Ни в коем случае, — покачала головой Заувен. — Мои чары могут лишь направить тебя. Ты сам должен найти мотив, чтобы освободить разум.

— Вы говорили, что первый мёртв, но дагры сказали, что он сих пор жив.

— Ты уверен? — удивилась Заувен.

— По их словам, главнокомандующий — это и есть первый.

Роман надеялся, что её удивление не было притворным. Заувен задумчиво опустила взгляд и замолчала.

— Это может быть правдой, — после недолгой паузы сказала она. — Я никогда не говорила с главнокомандующим, но у старейшин очень глубокая связь с ним — такое мог сделать только сильный ментальный маг.

— Он внушил им свою смерть? Своим самым первым ученикам?

— Похоже, так и есть, — сказала она. — В таком случае их дети уже не могли узнать истину и приняли его единоличную власть. Даже мне казалось, что дагры не способны к мирной беседе, но ты доказал обратное. Гораздо легче поселить в умах ненависть, когда для этого есть причина.

— Вы ведь тоже ментальный маг, — утвердительно произнёс Роман.

— Верно.

— Скольким старейшинам вы залезли в голову?

Заувен по-доброму хмыкнула и сказала:

— Вижу, ты смирился с этим.

— Так скольким?

— Двум, — ответила Заувен. — Это было много лет назад — тогда я только пришла в этот мир и нашла людей. Для тебя мои слова прозвучат как оправдание, но я лишь защищала свою жизнь.

— Вы что-то утаиваете, — недовольно сказал Роман. — Как вы могли допросить их, не зная языка?

— Опытному магу достаточно видеть образы.

— Они оба мертвы?

— Да, — буднично произнесла Заувен. — Я не заботилась о сохранности их рассудка.

— И с тех пор вы ни с кем не говорили?

— Если только сама с собой, — улыбнулась Заувен. — Меня не интересуют те, кто слепо исполняет любые приказы.

— А я не такой?

— Ты ещё сохранил способность видеть и творить.

Неожиданно Заувен посмотрела в сторону пустыря и неспокойно сказала:

— Они знают, что ты здесь.

— Кто?

— Старейшины, — ответила Заувен, растворяясь в тени. — Не страшись. Пока на улице ночь, я буду рядом.

Значит, кто-то из них мог найти его точно так же, как и Заувен.

«Только вот она может позволить себе следить за мной лично, да ещё и за пределами поселения», — подумал Роман.

Он понял, что не было никакого смысла бежать. В конце концов, ему и самому хотелось узнать, чем всё это закончится. Старейшин не пришлось ждать долго — их было всего четверо.

— Что ты здесь делаешь?

Роман узнал в говорившем Орама. Он подошёл поближе и, положив свою ладонь Роману на плечо, посмотрел ему в глаза.

— Отвечай, — приказал Орам.

Роман почувствовал, как Орам начал воздействовать на него, но через секунду ощутил поддержку Заувен, которая не позволила потерять контроль над разумом.

— Я вышел из леса и перелез через забор, потому что ворота были далеко.

Роман понимал, что любая ложь в его устах будет звучать странно, однако не мог просто молчать. Орам недоумённо нахмурился и задал новый вопрос:

— Где солдаты?

— Никого не осталось в живых.

Старейшины не стали скрывать своего потрясения. Они начали громко спорить между собой, срываясь на крик.

«Никто из них не знал», — понял Роман.

— Тихо, — сказал Орам, прервав остальных. — Нам надо доложить об этом. — Он посмотрел на Романа и приказал: — Иди за мной.

Роман послушно последовал за старейшинами. Он неприметно смотрел по сторонам, пытаясь убедиться в присутствии Заувен, но она ничем не выдавала себя. Как Роман и ожидал, они пришли в здание совета. Его оставили в одном из кабинетов и велели сидеть на месте.

Почти полчаса он ожидал в полной тишине, не смея попросить даже глотка воды. В какой-то момент в кабинет вошёл мужчина. Роман вспомнил его лицо — это был один из носильщиков главнокомандующего.

— Пойдём, — сказал он.

Они недолго шли длинному коридору, а потом вдруг остановились напротив массивной двери. Носильщик отворил дверь, и за ней показалась лестница, ведущая вниз. Они начали спускаться под землю. Потолок здесь был укреплён толстым брусом; в некоторых местах грунт обставили небольшими камнями и кирпичом, а на стенах висели факелы.

Роман ощутил сквозняк. Он задумался о том, как в этом месте устроена вентиляция и сколько здесь может быть выходов. Тем временем носильщик привёл его к небольшой арке, которая была занавешена тканью. Из маленькой щёлочки снизу лился тусклый свет.

— Входи, — сказал носильщик, сдвинув ткань в сторону.

Роман вошёл внутрь и его взгляд упал на высокий — достающий до самого потолка — валун. Из его извилистых трещин струился янтарный свет, освещающий всю комнату. Помимо носильщика, стоящего за спиной Романа, здесь было ещё трое мужчин и сам главнокомандующий — он сидел на стуле рядом с валуном и, казалось, спал.

— Я давно хотел тебя увидеть, — хрипло произнёс главнокомандующий, не открывая глаз.

Он тихо закашлял, прикрыв рот ладонью. Роман буквально ощутил, как от него смердело смертью. Казалось, главнокомандующий едва доживал свои последние дни.

— Ох, если бы можно было одолеть старость… — сказал он. — Подойди.

Роман подошёл и остановился напротив главнокомандующего.

— На колени.

Роман не смог сопротивляться этому приказу — его ноги подкосились сами по себе. Главнокомандующий поднял веки, и Роман встретился с белизной помутневших глаз.

— Как вы проиграли?

— Их было больше, — ответил Роман. — Намного больше.

— Как ты выжил?

— Они отпустили меня.

— Ты говорил с ними?..

— Да.

— Ты знаешь, кто я?

— Вы первый.

Лицо главнокомандующего выражало гнев и недовольство. Он закрыл глаза и шумно вздохнул.

— Неблагодарные твари… Насекомые… Я дал им всё…

Он продолжал шептать себе под нос, а потом вдруг умолк и через мгновение заверещал:

— Имя! Они сказали тебе моё имя?!

— Нет.

— Никто… Никто не имеет права…

Главнокомандующий снова закашлял — на сей раз болезненно и громко. Носильщики без команды обхватили стул и поднесли его к валуну. Главнокомандующий прикоснулся к поверхности светящегося камня и задышал свободнее. Он поднял руку, и Роман почувствовал, как ему отдали мысленный приказ. Роман на коленях приблизился к главнокомандующему и позволил ему положить ладонь на свою голову.

— Покажи мне свой мир.

Роман начал видеть эпизоды из своей жизни, а вместе с ними в мыслях всплывала история Земли, мелькали картинки смертоносных боёв из фильмов и книг, зарождались образы последних достижений цивилизации. В голове всё происходило так быстро, что Роман почувствовал боль и закричал. Из носа хлынула кровь, и он упал на пол.

— Орам… Каков слепец… — проскрежетал главнокомандующий. — Поколение бездарных слабаков!

Роман лежал на боку и тяжело дышал. Ему казалось, что он наблюдает за собой откуда-то изнутри. Он понимал, что беспрекословно выполняет любой приказ главнокомандующего, но не может воспротивиться этому. Роман надеялся, что Заувен не оставила его одного.

— Больше! — торжественно произнёс главнокомандующий. — Покажи мне всё!

Роман оторвался от пола и снова встал на колени. Главнокомандующий хотел коснуться головы Романа, но вдруг пронзительно завопил — он обхватил ладонями своё лицо и затрясся всем телом. Через секунду носильщики закричали вместе с ним и затряслись в судорожном припадке.

— Убей его! — послышался голос Заувен.

— Я не…

— Быстрее! — рявкнула Заувен.

Он увидел, как она появилась за спиной главнокомандующего. Заувен вцепилась в его плечи руками и зажмурилась от напряжения. Роман понял, что она не сможет сдерживать его вечно.

«У меня нет выбора».

Роман встал и огляделся. Все носильщики уже лежали на полу без сознания. Он заметил у одного из них пояс с ножнами. Недолго думая, Роман подошёл к носильщику и, схватившись за рукоять его меча, обнажил оружие. Он встал напротив главнокомандующего и приложил острие меча к его груди.

«Назад дороги нет».

Роман резко воткнул клинок в сердце главнокомандующего — тот вскрикнул и уронил руки на колени. Заувен облегчённо выдохнула и отступила назад. Он с трудом оторвал взгляд от пропитывающейся кровью робы и посмотрел на неё.

— Одно из многих мест, где собирается сила, — произнесла Заувен, подойдя к светящемуся камню. — Я знала, что они не просто так построили поселение здесь. — Она притронулась пальцами к валуну и, повернувшись к Роману, сказала: — Теперь твоя очередь помочь мне.

— О чём вы?

— Стань служителем Заякнар, — ответила Заувен. — Стань последователем тишины.

— Я не понимаю.

— Я дала клятву и обязана исполнить её, — сказала Заувен. — Помоги мне вернуться домой. Моё тело не выдержит ещё одного перемещения. Но ты сможешь… Ты здоровый и сильный, ты прошёл через обряд.

— Вы хотите занять моё тело? — опешил Роман.

— Ты можешь принять мой дух, — произнесла Заувен, а потом добавила: — Ненадолго, пока клятва не будет исполнена.

— Вы просите слишком много!

— Посмотри вокруг, — жёстко сказала Заувен. — В этом мире ты обречён на смерть! Без моей помощи каждый из старейшин будет способен подчинить тебя! А люди? Ты готов убить любого? Тогда для начала убей всех, кто сейчас находится здесь!

Роман посмотрел на лежащих без сознания носильщиков и в отчаянии выругался. Почему он должен делать подобный выбор? Неужели недостаточно того, что он уже натворил?

— В моём мире у тебя будет больше возможностей, — спокойно произнесла Заувен. — Может быть, когда-нибудь ты вернёшься домой.

— Может быть, — угрюмо повторил Роман. — Как можно говорить об этом, если вы хотите лишить меня воли?

— Я предлагаю тебе, человеку, дружбу и покровительство. Ты станешь частью моего учения, частью семьи. Прими эту привилегию с честью, Роман.

Он смотрел на Заувен и пытался разглядеть в её глазах ложь. Действительно ли это было привилегией? Действительно ли она ждала помощи все эти годы?

— Старейшины идут сюда, — промолвила она, посмотрев куда-то вверх. — Они должны были почувствовать его смерть.