Проклятье вампира

Эпилог. Мать и отец

Ник открыл глаза.

Он снова спал.

Это осознание всё ещё ощущалось странным… почти сюрреалистичным.

Два с лишним века он вообще никогда не спал, не терял сознание, если только не находился буквально на грани смерти или не получал дозу какого-то мощного вампирского транквилизатора армейского класса, разработанного каким-то садистом в лаборатории видящих или людей… но теперь у Ника появилась тенденция спать со своей женой всякий раз, когда она, казалось, хотела, чтобы он поспал с ней.

В итоге получалось как минимум несколько ночей в неделю, по крайней мере, пока они были вместе.

Когда Ник был не с ней? Когда он был один?

Тогда Ник не спал.

Он никогда не спал, когда был один.

Он не возражал против сна. Он определённо не прочь был подремать рядом с Уинтер, которая имела склонность будить его чрезвычайно креативными способами.

Способами, которые большую часть времени сводили его с ума, бл*дь.

Так что да, он не возражал.

Учитывая всю историю с бессмертием, у Ника совершенно точно имелось свободное время.

В особенности у него было время сейчас, когда он официально находился на больничном, освобождающем его от обычного расписания боёв. Боксёрский клуб Фарлуччи выдал ему больничный до конца месяца, а до этой даты оставалось ещё две недели.

Теперь, со вчерашнего вечера, Ник получил больничный и от работы в полиции Нью-Йорка.

Когда после возвращения из Сан-Франциско он попытался заступить на службу, они провели рутинное обследование, отчасти чтобы проверить его состояние после нападения.

Назначенный М.Р.Д. вампирский доктор потратила час, осматривая его, и заключила, что он должен уйти на больничный до тех пор, пока его яд не восстановится полностью. Специалист по вампирам, женщина с необычным именем Виннифред, была в откровенном ужасе от того, что Ник в таком состоянии исполнял свои обязанности в Сан-Франциско.

Она пропесочила Морли за то, что он допустил подобное.

Она разве что не назвала его расистом.

Так что да, прямо сейчас Нику надо было убить свободное время.

И он не прочь был поспать со своей женой, когда она хотела пообниматься с кем-то… даже если кожа и плоть этого кого-то ощущалась так, будто были вырезаны из абсолютно холодного мрамора. Нику казалось по-настоящему странным, что она вообще хотела спать с ним.

Но многие вещи в их отношениях казались Нику чертовски странными.

Например, тот факт, что проснувшись здесь, Ник практически почувствовал себя человеком.

Осознав, что смотрит на знакомый белый потолок… вид, который уже стал поразительно привычным, в комнате, которая уже ощущалась как его комната и одновременно как её комната… Ник захотел пойти вниз и приготовить себе омлет со шпинатом, оливками и фетой.

И это вовсе не логичная и здравая мысль для почти трёхсотлетнего вампира.

Ему хотелось почитать газету и выпить кофе с женой.

Ему хотелось прогуляться на солнышке и поработать в саду.

Ему хотелось покататься на сёрфе и выпить пивка с приятелями по работе.

С другой стороны, может, поэтому он и испытывал все эти чувства.

Может, потому что это её дом, и теперь он ощущался как его дом.

Может, это место ощущалось как его дом только потому, что это был её дом.

А может, оно ощущалось так потому, что он был собственническим, территориальным вампиром-засранцем, который хотел присвоить это место себе просто потому, что оно принадлежало ей.

Может, та же часть его мечтала быть человеком, видящим или гибридом, чтобы он смог дать ей те вещи, которые не мог дать сейчас.

Каким бы ни было точное сочетание факторов, проснувшись здесь, он испытал лишь облегчение.

Он также чувствовал, будто никогда и не покидал это всё.

Не только тот дом.

Но и её… Уинтер/Даледжема… свою пару.

Здесь Даледжем вообще не умирал.

Здесь Ник никогда её не терял.

— Твой яд возвращается, — проинформировала она его с улыбкой в голосе. — Этим утром ты реально громкий. Громкий и милый… вместе с тем немного странный и прибабахнутый.

Он повернулся, уставившись на свою жену.

Она наблюдала за ним с порога спальни.

Ник наблюдал, как её тело чувственно изогнулось, пока она использовала дверной косяк как опору и пыталась вставить в ухо одну из своих замысловатых серёжек.

Заметив, как он окидывает взглядом её бледно-голубое платье, она улыбнулась.

— И извращенец, — добавила она. — Всегда извращенец. Прибабахнутый извращенец.

Когда Ник высокомерно и вопросительно вскинул бровь, Уинтер рассмеялась.

— Который совершенно не умеет прикидываться невинным, — продолжила она.

Она постучала пальчиком по виску, всё ещё слегка улыбаясь.

— Я снова начинаю слышать тебя, — сообщила она ему.

Бровь Ника оставалась поднятой.

— Я тебе не верю.

— Нет, веришь.

— Неа. Ты слишком далеко. Ты аж вон где. Ты никак не можешь слышать меня оттуда. Подойди ближе. Убедись, что ты слышишь именно меня.

— О нет, извращенец. Я останусь на этом самом месте, — сказала она, смеясь.

— Почему?

— Я прекрасно слышу тебя, дорогой.

— Я тебе не верю. Иди сюда. Докажи.

Она снова рассмеялась.

Ник любил её смех. Он прямо-таки обожал этот звук.

Он наблюдал, как она приглаживает ладонями платье, которое Ник уже видел на ней раньше — на ткани был замысловатый геометрический дизайн, который подчёркивал её узкую талию и расходился на бёдрах, обрисовывая все нужные углы и изгибы.

В этом платье она выглядела охеренно горячей.

Она также выглядела как подарок, который он хотел бы разворачивать всё утро.

— Тебе придётся повременить с подарками несколько часов, — отчитала его Уинтер, прищёлкнув языком в манере видящих. — Прошлой ночью ты получил много, очень много подарков.

— Иди сюда, Уин. Ну на секундочку, — увещевал Ник.

Он поднял руки, потягиваясь всем телом на кровати.

— Нетушки, — она улыбнулась ему, по-прежнему мягко прищёлкивая языком. — И прекрати флиртовать со мной. Я опаздываю.

— Ну всего на одну секундочку.

— Нетушки!

— Пожалуйста! — когда она покачала головой, Ник притворно надул губы. — Почему нет?

— Потому что я тебя знаю. И мне пора на работу.

Уинтер показала на стеклянные двери, которые вели на каменный балкон по другую сторону от кровати. Двери были завешены плотными фиолетовыми шторами, хотя они установили новое стекло по всему дому, сделав каждое окно безопасным для вампира.

— Не открывай эти двери, иначе увидишь, почему мне надо на работу, — она изогнула губы, накрашенные красной помадой. — …и наверняка почувствуешь. И не в хорошем смысле.

В ответ на непонимающий взгляд Ника она снова прищёлкнула языком.

— Уже утро, милый. Солнце встало. Всем не-вампирам в мире пора на работу. И, к сожалению, это касается и меня. Мне сегодня дохрена всего надо сделать в школе.

Она цокнула языком, посмотрев на время.

— …и естественно, я уже ужасно опаздываю.

— Возьми отгул по болезни, — уговаривал Ник.

— Неа. В этом доме у меня уже есть один больной.

— Ха-ха, — он закатил глаза. — Ты буквально только что сказала, что мой яд возвращается.

— Сказала.

Когда она приподняла бровь, он нахмурился.

— Я в порядке, Уинтер.

— Вообще-то я не имела в виду тебя, — сообщила она ему. — Но нет, Ник, ты не в порядке. Тот доктор из М.Р.Д. выразилась предельно ясно.

— До сих пор поверить не могу, что она тебе позвонила, — проворчал Ник.

Уинтер закатила глаза.

— Она позвонила мне, потому что опасалась, что Морли погонит тебя прямиком на работу. Или как минимум начнёт звонить тебе и донимать расследованиями до того, как ты полностью восстановишься.

— А что такое? — саркастично переспросил Ник. — Это просто потому, что нас едва не убила кучка новорождённых вампиров в Сан-Франциско, когда я был слишком слаб, чтобы защитить нас? Божечки. Ты такая эмоциональная. Всегда так остро реагируешь.

Она фыркнула.

— Да, я такая, — затем она добавила уже серьёзнее: — Думаю, тот вампирский доктор не доверяет вам обоим. Ни капельки. И я не могу сказать, что виню её за это.

Уинтер справилась со второй серёжкой, затем стала надевать бледно-голубые туфли на высоких каблуках, отчего Ник ещё сильнее пялился на её ноги.

— Так что говоря о больных в доме, мне правда стоит иметь в виду тебя, — добавила она кисло. — Поскольку ты совершенно точно ещё не в порядке, Ник, и тебе остаётся как минимум неделя до полного восстановления. Значит, у меня в доме два больных. Но один из них теперь официально исполняет обязанности няньки для второго…

— Я НЕ ребёнок! — пожаловался голос снизу. — Мне не надо, чтобы за мной присматривали, мисс Джеймс! Честное слово!

Ник усмехнулся.

Не сумел сдержаться.

Его интонации сделались сочувственными.

— Ребёнок чувствует себя не очень?

Уинтер кивнула.

Она повысила голос, говоря через плечо.

— И ей совершенно точно НУЖНО, чтобы кто-то присмотрел за ней, и она совершенно точно НЕ БУДЕТ оставаться здесь одна, — почти прокричала она в сторону лестницы.

Глянув обратно на Ника, Уинтер виновато пожала плечами.

— Я бы сама с ней посидела, но ты здесь, и… — она во второй раз пожала плечами, показав на лежащего Ника. — Ты понимаешь. Вампир. Ты не болеешь. Не считая странных вампирских недугов, которые не могут подхватить нормальные люди. И мне сегодня правда предстоит адский денёк. На всё утро запланировано большое школьное собрание. Мне надо решить кое-какие проблемы между учителями. Приближается большой вечер танцев. Я и так отставала от школьной работы, поскольку в «Архангеле» на меня взвалили столько всего. А потом я пробыла неделю в Сан-Франциско…

— Всё хорошо, — заверил её Ник. — Я могу поразвлекать маленькую дурашку.

— САМ ТЫ дурашка! — прокричал высокий девчачий голос.

Уинтер рассмеялась.

Но Ник заметил серьёзность в её глазах.

Ему показалось, что он услышал нотки той же серьёзности в её голосе, когда она впервые крикнула Тай.

Уинтер беспокоилась за ребёнка.

— Немножко, — тихо призналась она, обернувшись через плечо.

— Что с ней случилось? — спросил он ещё тише.

— Я ВСЁ РАВНО ВАС СЛЫШУ! — прокричала Тай.

— ТАК ПЕРЕСТАНЬ ПОДСЛУШИВАТЬ, МАЛЕНЬКАЯ КАКАШКА ЛЕТУЧЕЙ МЫШКИ! — крикнул он преувеличенно громко. — И ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ ЧИТАТЬ МЕНЯ! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ВСЁ ВРЕМЯ ДЕЛАЕШЬ ЭТО И ПРИТВОРЯЕШЬСЯ, БУДТО НЕ ДЕЛАЕШЬ!

— НЕ ДЕЛАЮ!

— ЕЩЁ КАК ДЕЛАЕШЬ!

Она умолкла, а Ник снова посмотрел на Уинтер.

— Серьёзно, что такое? Мне тоже надо беспокоиться?

Её губы поджались.

— Честно, не знаю. Просто её свет выглядел реально странно, когда она спросила, нельзя ли ей прийти сюда. Я позвала доктора по гибридам, чтобы её осмотрели. Она сказала, что постарается прийти до обеда. Самое позднее в час.

Увидев выражение на лице Ника, она уклончиво взмахнула рукой.

— Не волнуйся. Ей можно доверять. Я знаю её много лет.

— Я не об этом беспокоюсь, — Ник нахмурился. — А о ребёнке. Ты думаешь, это может быть настолько серьёзно? Ты вызвала доктора на дом, чтобы её осмотрели?

— Честно, Ник, я думаю, она в порядке. Просто я перестраховываюсь, — её губы поджались, и она всё равно слегка обеспокоенно глянула на него, противореча своим словам. — К тому же, вызов на дом — это единственный её способ показаться врачу. Не могу же я отвести её в обычную больницу.