Проклятье вампира

Глава 14. Прокурор

— Ну, — Алан Риксон поправил свою гарнитуру и нажал на кнопку сбоку. — Наверное, мне не стоит говорить об этом, но никто не приказывал мне молчать, и по факту никто ни о чём меня не спрашивал с тех пор, как Гордона нашли мёртвым…

Под конец его тон сделался горьким.

Затем, словно отбрасывая это, он показал небрежный жест руками.

Почему-то этот неопределённый взмах предельно ясно сообщил одно.

Алан Риксон ни капли не чувствовал себя обязанным перед тем, кто может захотеть, чтобы он молчал о работе Гордона.

— И вообще, никто даже не потрудился сообщить мне, что Гордона обратили в вампира, — Риксон произнёс эти слова сердито, затем вздрогнул, словно их реальность до сих пор доходила до него поэтапно. — Я невольно гадаю, действительно ли это может быть совпадением.

— Маловероятно, — согласился Ник, бросив мрачный взгляд на Уинтер.

Она не сводила глаз с Алана.

Ник сильно подозревал, что она читает человека.

По той же причине он не смотрел на неё слишком долго.

Он сосредоточился обратно на Риксоне.

— Гордон говорил с вами о своей работе?

— Ну. Конечно, — Алан посмотрел на Уинтер, затем на Ника. — У вас двоих явно тоже такой брак. Мы с Гордоном делились всем. Без исключений.

На сей раз пришла очередь Ника вздрагивать.

Он прикусил язык, в основном для того, чтобы не сказать человеку ещё раз, как он сожалеет.

Но он правда сожалел.

Он также злился.

— Но вы же работаете в системе правосудия, верно? — настаивал Ник. — Вы не можете рассказывать ему всё.

— Я рассказывал ему всё, что мог, — сказал Алан, и его тон стал чуть твёрже.

— Само собой, — Ник прочистил горло, и его голос сделался хриплым. — Так что это за проект? Имевший отношение к вампирскому яду?

— Я к этому и веду, — выразительно произнёс Алан.

С одной стороны его гарнитуры вспыхнул свет.

Этот свет послал проекцию из камеры возле его уха.

Риксон откинулся назад, и трёхмерное изображение появилось над журнальным столиком, стоявшим между диванчиком и двумя креслами, где расположились Ник и Уинтер. Ник поднял взгляд, поудобнее устраиваясь на узорчатой подушке, щурясь и разглядывая какое-то подобие склада у большого озера. Он не узнавал здание, или озеро, или окрестности.

— Где это? — спросил он.

— Сеул, — тут же ответил Риксон. — Там они впервые обнаружили это. Точнее, разработали… а потом поняли его возможности.

Ник открыл рот, чтобы спросить, затем закрыл обратно.

Очевидно, что Риксон намеревался ему рассказать.

И у Ника сложилось сильное впечатление, что он узнает больше, если будет держать рот на замке.

— Признаюсь, — сказал Риксон, опять глянув на Ника, затем на Уинтер, затем обратно на Ника. — Я уже гадал, нет ли здесь какой-то связи. Ещё до того, как вы сказали, что они с ним сделали. Увидев имена людей, которых нашли с ним в одной комнате… я заподозрил, что дело в этом. В проекте, над которым Гордон работал в самом конце.

Ник выпрямился.

— Вы узнали их? Других жертв?

— Да.

— Всех?

Риксон снова кивнул.

— Всех. Некоторые бывали в этом доме, но я всех знаю по разным мероприятиям в индустрии и так далее.

Пять детализированных значков появились над столом.

Они выглядели как логотипы компаний.

Ник прищурился, разглядывая их и узнавая лишь два.

Алан объяснил:

— Гордон сказал мне, что весь проект был суперсекретным. Они работали с несколькими другими группами помимо этих пяти ключевых, но официально ничего не было зарегистрировано. И на момент их смерти у них не имелось никаких чётко оговорённых соглашений… никакого электронного следа.

Он криво улыбнулся Уинтер, приподняв бровь.

— …сродни вашему положению, миссис Танака.

Уинтер слегка хмыкнула, улыбнувшись.

Но больше ничего не ответила.

Откинувшись на спинку кресла, она отпила кофе, опираясь локтем на предплечье скрещенной на груди руки. Алан улыбнулся в ответ.

На Ника он посмотрел более серьёзно.

— Гордон был ведущим инженером по системной разработке в Сантрод, — сказал он. — Его босс лично привлёк его к проекту и всё расписал… что это такое, что на кону, чем они рискуют, потенциальный доход. Признаюсь, Гордон весьма обрадовался последней части. Он очень хотел купить дом…

Ник глянул на дом позади человека, а Алан отмахнулся.

— Мы арендуем это место. Я получаю неплохую зарплату, а у Гордона она была отличной, но этот проект позволил бы нам сразу выкупить это место… наличкой… или приобрести нечто схожее. Не затрагивая сбережения, которые мы отложили для детей.

Ник уклончиво кивнул.

— Так что за проект, Алан? — спросил он.

Алан вздохнул, взяв свою чашку кофе.

— Его босс имел хорошие связи. Супер-богач, — Алан взмахнул рукой, поджав губы. — У него имелись университетские знакомства в огромной лаборатории на территории бывшей Южной Кореи… в охраняемой зоне Сеула. Вот что я вам только что показал… главные лаборатории КолдАрт Креэйшн, биотехнологической фирмы. У них там был биоинженер Лакс Бурман, который утверждал, что разработал синтетический вампирский яд.

— Лакс Бурман, — Ник пролистал свои файлы, вспомнив имя. — Это же один из них, не так ли? Один из трупов?

— Да.

— А босса как звали? Того, что связал Гордона с КолдАрт?

— Вирадж Дас. Он старший вице-президент по разработке новых продуктов в Сантрод.

— Понятно. А чем Гордон должен был заниматься по этому проекту? В чём, по его представлению, заключалась его роль?

Риксон пожал плечами, крепче сжав кофейную чашку.

— Думаю, Дас в основном хотел, чтобы он всё проверил — во всяком случае, изначально, — сказал человек. — Посмотрел, есть ли у проекта перспективы. Если так, то узнал бы, можно ли подключить Сантрод на начальной стадии. Если всё выглядело бы хорошо, компания инвестировала бы более крупную сумму… и заключила сделку по производству и дистрибуции.

— И всё это по синтетическому яду? — Ник нахмурился. — На какой рынок они ориентировались? Синтетический яд нелегален.

Алан Риксон кивнул, явно не удивившись.

— Знаю. Но они считали, что нашли коммерческое применение. Якобы они могли подать петицию и получить разрешение на использование по условной лицензии, — выдохнув, Алан сделал глоток кофе, затем пожал плечами. — Изначально я не понимал, в чём смысл такой секретности… или в чём тут новизна, если честно. Всё казалось просто параноидальным и странным. Я сказал Гордону не слишком раскатывать губу.

Но Ник начал хмуриться.

— Я всё ещё не понимаю, — прямо сказал он. — Бурман придумал какой-то новый способ синтезировать предыдущие версии синтетики? Или массового производства нового вида? Потому что на чёрном рынке уже есть несколько версий высокого качества. Как минимум одна из них доступна для приобретения на протяжении последних нескольких лет. Оригинал поставлялся из российской лаборатории… но потом формулу слили, и теперь она есть у всех.

Алан Риксон покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я тоже так подумал. Но это другое.

— В смысле?

— Это не та же технология, детектив.

Ник нахмурился.

Он подумывал спросить ещё раз, но потом решил переключиться.

— Вы сказали, что это форма синтетического вампирского яда, верно? С теми же функциями, как и те, что сейчас доступны на чёрном рынке?

— Я этого не говорил, — сказал Риксон. — И нет. Это не так.

Ник уставился на него.

— Тогда что это?

Когда Алан не ответил сразу же, Ник помедлил, всматриваясь в лицо человека.

— В любом случае, это чрезвычайно нелегально, — сказал Ник, и в его голосе снова зазвучало то лёгкое предостережение. — Я понятия не имею, почему такая крупная компания как Сантрод стала бы рисковать подобным, и уж тем более остальные…

Он показал на логотипы компаний, всё ещё вращавшиеся в воздухе.

— Синтетический вампирский яд классифицируется как биологическое оружие, Алан, — добавил Ник. — А именно «террористическое биологическое оружие», по определению Человеческого Расового Управления. Это если даже не затрагивать законы Протекторатов или отдельных зон. Если у кого-то найдут хоть малое его количество, это как минимум десять лет лишения свободы. Владеть им считается расовым преступлением на почве ненависти, поэтому вполне можно получить и до тридцати лет, смотря как решит судья.

— Всё это их не интересовало, — пренебрежительно сказал Риксон.

— Что их не интересовало? — сухо переспросил Ник. — Вы же знаете, для чего используется эта штука, не так ли, Алан? Она преимущественно применяется для контроля больших групп людей. Представителей человеческой расы. Она полностью лишает их свободы воли.

— Да. Я в курсе её нынешнего применения, детектив Танака.

Когда Риксон не продолжил, Ник помрачнел ещё сильнее.

— Зачем, во имя богов, им идти на такой риск? Они реально настолько отчаянно хотят получить новые оборонные контракты, что пытаются найти коммерческое применение чему-то подобному? Биологическому оружию, которое может стать концом человеческой цивилизации?

Алан Риксон уже качал головой.

— Нет, всё сводится вовсе не к этому, Ник, — произнёс он пренебрежительным тоном.

— Тогда к чему? — Ник нахмурился. — Вы нам скажете?

— Дело не в этом, — сказал Алан, и теперь в его голосе звучало лёгкое предупреждение. — То есть, вы правы относительно вампирского яда, который ныне продаётся на рынке… и насчёт проблем с законом, на которые они рисковали нарваться при введении новой технологии в фазу тестирования. Но их не интересовал контроль толпы или какое-либо применение в качестве оружия, детектив… против любой расы.

Выдохнув, Риксон провёл рукой по волосам и добавил:

— В начале Гордон работал с их ведущим генетическим дизайнером по машинам, пытаясь сделать формулу Бурмана пригодной для массового производства. Но это лишь малая часть того, что происходило. Другие люди работали над другими компонентами. В основном тестировали, чтобы убедиться, что субстанция будет работать так, как обещал Бурман. Несколько специалистов из Норолога занимались этой стороной вопроса, оттачивали органику и трудились над компонентами искусственной жизни, чтобы всё это было жизнеспособным…

— Джонс, — перебил Ник. — Келвин Джонс.

— Это был один из них, да. Полагаю, он возглавлял их команду по искусственной жизни.

— Норолог также базируется в Сан-Франциско?

— Да. У них офисы в Пресидио. Кажется, у них есть ещё один кампус в южном Сан-Франциско… и ещё один в Чикаго.

Тут Уинтер заговорила, заставив обоих мужчин повернуться.

Судя по лицу Риксона, он почти забыл об её присутствии.

Ник подозревал, что Уинтер как раз-таки хотела, чтобы он забыл.

И от этого было ещё страннее, когда её голос всё же раздался.

— Вам нужно объяснить ему, — она смотрела только на Риксона, и её тон был прямолинейным, взгляд — бескомпромиссным. — Вам нужно объяснить, что эта штука делает, Алан. Вам нужно объяснить, чего добился Бурман, по его словам… и зачем.

— Это ведь яд, верно? — Ник уставился на неё, затем перевёл взгляд на Риксона. — О чём она говорит, Алан? Что они сделали?