Учение гордых букашек

Лишь из страха

Даскал несколько дней нес Терри вверх по золотой от желтых листьев реке. Отдыхать времени не находилось. Ночью волки хоть и боялись костра, все равно бродили неподалеку. Выли, рычали так, что не заснуть. Рой тоже потерял много сил, зеленой мази едва хватило покрыть ожоги. Двулесье они покинули с облегчением. Просторная степь с небольшими каменными родинками, наконец, приютила их и дала поспать. Терри понемногу начинал сам ходить, но все еще не мог идти с друзьями наравне. Путники часто устраивали привалы и отдыхали среди равнины. Даскал не позволял разводить больших костров, а маленькие они складывали только на каменных островках. Впрочем, дичи вблизи леса не водилось, и жарить все равно было нечего. Рой рассказал свою историю, но Даскал только слушал и кивал, не спеша рассказывать свою. На одном из привалов, Рой наконец спросил прямо:

— Даскал, так почему ты решил помочь Красным?

Даскал неохотно полез в суму и отдал Рою его медальон.

— Мне отдали солдаты. Когда ты не удержал лошадь, я погнался за волками, но быстро сбился в темноте. Я звал, но ты не отвечал. Весь следующий день и ночь бродил по лесу, сильно волновался. Наутро я вышел к реке, нашел там лагерь Красных. Бедняги пытались оправиться после того, что вы натворили огромным деревом. Восстанавливали палатки, трупы раздевали и сбрасывали в Златоводную. На меня никто внимания не обратил. Я направился прямо в палатку командира. Он сперва показался не слишком умным. Сидел один, без охраны. Я вошел, вежливо спросил, не видел ли он беловолосого мальчика с серебряным медальоном. Командир, было, схватился за меч, но… ничего у него не вышло словом. Командир прикинулся испуганным, поверить легко, теперь не каждый день видишь как вода, которую собирался выпить пытается тебя убить.

— А она пыталась его убить? — спросил Терри.

— Не удивляйся. Пока рано, раз уж ты к нам прибился. Так вот показал он мне медальон, сказал, что мальчик был, и его отправили вместе с повозками пуха, чтобы потом переправить в Рипетру. Он обещал послать гонца с приказом вернуть мальчика, если я помогу им справиться с каким-то Лесным Братством.

— Каким-то, — хмыкнул Терри.

— Теперь я вижу, вы хорошие люди, раз приютили моего ученика. Жаль тогда я этого не знал. Командир хорошо понял, что может сыграть на моей беде. Он действительно написал приказ вернуть парня, и отправил гонца. Еще и медальон в его руках. Я поверил, Терри, прости старику глупость.

— Я вас не виню. Рой говорил вы ему как отец. Значит и он вам дорог.

— Это правда. — Даскал устало улыбнулся. — Тогда я дал им зелье.

— То самое, с черными слезами? — спросил Терри.

— Да. Черную, вязкую жидкость выпивают по капле десять человек. Их бьют до слез. Зрение людей вытекает по щекам, другой человек пьет слезы и видит. Видит, как сплетения лучей отражаются от любой поверхности, разбирает отражения на деревьях земле и людях. В его голове все собирается и он видит все и далеко. Видит так, как будто стоит в каждом месте и смотрит во все стороны.

— Такая сила. Особенно в лесу. Значит, они могли найти наш лагерь, и нам повезло, что они встретили нас раньше?

— Про то, что произошло, когда вы встретились, я знаю по рассказам солдат. Я не хотел сам убивать незнакомых мне людей, хотя и снабдил их врагов оружием. Да они бы нашли любой, даже очень хорошо укрытый лагерь. Но за такую силу дорого платить. Через день, тот человек с черными глазами тоже бы стал слепцом. Потом вы напали. Признаюсь, я удивился такому дождю из огня. Я не мог отклонить столько стрел, но дал солдатам весь Эль бегунов, чтобы они пережили ночь. Потом я увидел Роя, и понял, что меня обманули. Кстати как твоя рука?

— Не болит.

— Чудно. Ты не звал духов столько дней, а теперь Ветрен не наказывает тебя?

— У меня кажется, получилось кое-что. При наступлении я споткнулся о корень, и угодил в лужу смолы. Чуть не сгорел, но понял, что значит звать без слов. Тогда от страха умереть сама душа просила помощи. Вода меня спасла. Только Даскал, я больше не хочу их звать.

— Теперь ты знаешь, каково это, общаться с ними. Хорошо, что ты выжил.

— Да уж. Умирать от огня больно.

— Я не про огонь. Разве огонь сравнится со страхом тех духов?

— Я бы скорее сгорел, чем почувствовал их души снова. Но огонь убивает по-настоящему.

— Духи тоже. Иногда люди просто падают замертво, душа улетает, срывается в пропасть. Душа крепкими узами связана с плотью, но общаясь с низкими душонками, что больше всего на свете боятся потерять тело, ты перенимаешь их страх. Душа больше не держится сама, ее может унести любой ветер. Будто сердце забывает, как нужно биться, и приходится самому держать ритм. То, что ты делал не задумываясь, теперь непосильно. Потом ты чувствуешь боль, ярость и плач потерянных душ. Это рвет на части. И ты умираешь. Вытекаешь из своего же тела.

— Они дикие, сумасшедшие, это правда, но с Ветреном я не чувствовал никакого страха.

— С такими как Ветрен слаще некуда. Свои страдания он никому не покажет. Ветрен сам говорит с низшими духами, сам зовет их, и правит ими по твоему указу. Посредник. Ветрен и ему подобные умереть не могут, а боль они потерпят взамен на самое ценное. Память.

— Лучше уж самому, — сказал Рой.

— Да. Сейчас мы кое-что попробуем.

Фляга Даскала выплюнула затычку, вода выплыла и завертелась вокруг путников. Терри схватился за лук и пристально наблюдал за летающей жидкостью. Пальцем он коснулся потока.

— Воду звать проще всего, — сказал Даскал. — Текучая, подвижная и вместе с тем спокойная.

Трава пригнулась, к парящей воде прибавился ветер. Даскалу пришлось повысить голос.

— Воздух непостоянен. То здесь, то там, легкий, свободолюбивый. Как птицы, что жили в нем.

Даскал зарыл ладонь в почву и вырвал ком земли. Она песчинками полетела вместе с ветром.

— Земля груба и неподатлива.

Даскал протянул руку к огню. Тот оставил костерок и принялся кидаться из стороны в сторону.

— Огнем править сложнее всего. Он своенравен, дик, яростен. В существах что им правят сокрыто много боли.

Все вдруг остановилось. Вода и земля упали, ветер полетел дальше по воле погоды, а огонь вернулся доедать деревяшки. Даскал привалился к камню, и попросил укрыть себя плащом.

— Давай, Рой, позови что-нибудь, — сказал Даскал.

Рой подошел к своей маленькой фляжке, откупорил крышку, но вода не шла на зов. Тогда он опустился к земле, потом прочесал ладонью ветер. Ничего не двигалось вопреки своей природе.

— Совсем нет. Может завтра получится, — зевнул Рой.

Тут рука похолодела. Рой закричал. Принялся растирать кожу, та быстро твердела. Все сознание Роя перетекло в руку. Она стала центром. Терри забеспокоился, но Рой его не слышал, он полз к огню. Даскал нахмурился, но не стал вмешиваться. Рой сунул руку в костер. Пламя не грело. Даскал поднялся и отстранил Терри, который пытался оттащить Роя от огня.

— Позови или Ветрен тебя прикончит!

Рой снова попросил помощи, снова почувствовал то же самое что и тогда у реки. Маленькая едва различимая огненная кроха подлетела к Рою. Рука затихла. Оттаяла. Рой вынул ее из огня. Маленький пламень вернулся к большому. Даскал тут же закутал Роя в плащ.

— Плохо если придется каждый раз подвергать тебя боли. Едва ли ты так чему-то научишься. Пока тебе помогает лишь страх. Только не пытайся запомнить этот страх, не носи его в душе.

После того привала прошло много дней, путники все брели по степи, а солнце становилось все жарче. Терри после представления долго выспрашивал Роя про духов. Рой радовался такому интересу. Внезапно созревший вопрос каждый раз выводил Терри из печальной молчаливости. Хотя бы ненадолго. Терри не слишком окреп душей после произошедшего в Двулесье, зато раны затянулись. Теперь Даскал шутливо жаловался, что парень задает излишне быстрый темп. Так путники добрались до вольного города Седморы.