Л. Н. Толстой. В поисках истины (по дневникам писателя)

1898 год

Дневник, 1 января 1898 г., Москва, т. 53, стр. 175.

Все мы думаем, что наша обязанность, призвание, это делать разные дела: воспитать детей, нажить состояние, написать книгу, открыть закон в науке и т. п., а дело у всех нас только одно: делать свою жизнь, сделать так, чтобы жизнь была цельным, разумным, хорошим делом. И делом не перед людьми, оставив по себе память доброй жизни, а делом перед Богом: представить ему себя, свою душу, лучше, чем она была, ближе к Нему, покорнее Ему, согласнее с Ним. Думать так – главное чувствовать так, очень трудно. Все сбиваешься на славу людскую, но это можно и должно. Помоги мне, Бог. Я иногда и вот сейчас чувствую это.

Дневник, 19 января 1898 г., Москва, т. 53, стр. 178.

Тяжело, праздно. Не могу работать. Несколько раз на деле вспоминал, что все неприятное есть только Ermanung (побуждение) к тому, чтобы подвигаться вперед к совершенству. Помоги, Отец. Приди и вселись в меня. Ты уже вселен, Ты уже я. Мое дело только сознать Тебя. Сейчас так пишу и полон желания. А все-таки знаю, кто я.

Дневник, 3 февраля 1898 г., Москва, т. 53, стр. 178.

В минуты уныния хочется просить помощи у Бога. И можно просить. Но только такой помощи, которая бы помогла мне и не помешала бы никому другому. И такая помощь есть только одна: любовь. Всякая другая – матерьяльная помощь не только может, но должна стать в разрез с матерьяльным благом других. Только одна любовь – увеличение в себе любви – удовлетворяет всему, что можешь желать, и не становится в разрез с благом других. «Приди и вселися в ны».

Дневник, 5 февраля 1898 г., Москва, т. 53, стр. 181.

Не могу писать и тоскую и принуждаю себя. Как глупо! Точно жизнь в писаньи. Она даже не во внешней деятельности. Не как я хочу, а как Ты хочешь. Еще полнее и значительнее без писанья. Вот и учусь жить без писанья. И можно.

Дневник, 19 февраля 1898 г., Москва, т. 53, стр. 182–183.

В последний раз, как я писал, я высказывал страх, что то перенесение себя из жизни мирской, суетной, оскорбляющей, раздражающей, в жизнь перед Богом, жизнь вечную (здесь, теперь), которое я испытал, не потерялось бы, чтобы не притупилось бы. Но вот прошло 13 дней, и я все так же это чувствую и чувствовал все это время и радовался и радуюсь: начну загадывать в пасьянсе, услышу раздражающий разговор, противоречие, недоволен своим писаньем, осуждением людей, жалею что-либо и вдруг вспоминаю, что это мне так кажется, потому что я согнулся и копаюсь под полом, а стоит только выпрямиться во весь рост, и все неприятное, раздражительное не только исчезло, но помогает радости торжества над своей человеческой слабостью. – Не испытал еще этого при физических сильных страданиях. Выдержит ли? Должно выдержать. Помоги, Господи. А то очень радостно. Радостно то, что положительно открылось в старости новое состояние большого неразрушимого блага. И это не воображение, а ясно сознаваемое, как тепло, холод, перемена состояния души – переход от путаницы, страдания к ясности и спокойствию и переход от меня зависящий. Вот именно выросли крылья; как только тяжело, больно идти ногами, распускаешь крылья. Почему же не всегда на крыльях? А видно, слаб еще. Не приучился, а может быть и необходим отдых. Интересно узнать, есть ли это состояние свойство старости, могут ли молодые испытывать его? Я думаю, что могут. К этому надо приучать себя. Это-то есть молитва. – «Надо что-то скрывать, чего-то бояться, что-то мучает, чего-то не достает» и вдруг: нечего скрывать, нечего бояться, нечему мучиться, нечего желать. Главное то, что переносишься от суда людского на суд Божий. Ох, кабы это удержалось до смерти. Но и за то, что испытал, благодарю тебя, Отец.

Дневник, 12 апреля 1898 г., Москва, т. 53, стр. 189–191.

С вчерашнего дня состояние душевное очень тяжелое. Не даюсь, не высказываюсь никому кроме Бога. Я думаю, что это очень важно. Важно молчать и перетерпеть. То страдания перейдут к другим и заставят их страдать, а то перегорят в тебе. Это дороже всего. Много помогает мысль о том, что в этом моя задача, мой случай возвыситься – приблизиться немного к совершенству. – Приди и вселися в меня, чтобы затихли мои скверны. Пробудись во мне. – Все хочется плакать…

Что же нужно делать? Делать нужно одно: привлекать людей к христианству, обращать их в христиан. Делать же это можно, только исполняя в жизни закон Христа.

Помоги мне, Господи. Помоги мне, приди в меня, пробудись во мне.

Дневник, 30 июня 1898 г., Ясная Поляна, т. 53, стр. 202.

Священник сказал убийце: Э, брат, не тужи, Бог и не таких грешников прощает. А ты что? Не робей. Молись. Убийца заплакал…

Часто молился (почти не веря, испытуя), чтобы Бог устроил мою жизнь, как я хочу. Нынче же молился просто обычной моей утренней молитвой и довольно внимательно.

И после этой молитвы вспомнил о своем желании и хотел присоединить молитву об исполнении этого желания и попытался обратиться об этом к Богу, и тотчас же почувствовал ошибку – что лучше гораздо будет, если все будет не по моей воле, а по Его. И без малейшего усилия и радостно сказал: да будет не моя, но Твоя воля.

Дневник, 17 июля 1898 г., Ясная Поляна, т. 53, стр. 203–204.

Внутренняя борьба. Мало верю в Бога. Не радуюсь экзамену, а тягочусь им, признавая вперед, что не выдержу. Всю ночь нынче не спал[119]. Рано встал и много молился. Нынче приехали Дитерихсы[120] и Горбуновы[121]. Мне было приятно с ними. Взялся за Воскресение, и сначала шло хорошо, но с тех пор как встревожили – два дня ничего не мог сделать. Ходил гулять очень хорошо. Написал письмо Иернефельту[122] и приготовил добавление. Это одно важно. А силы нет противустоять привычному соблазну. Приди и вселися в ны. Возбуди воскресение во мне.

Дневник, 20 июля 1898 г., Ясная Поляна, т. 53, стр. 204.

Жизнь для себя – мука, и потому, что хочешь жить для иллюзий, для того, чего нет и что не может быть не только счастливо, но не может быть. Все равно, как одевать и кормить тень. Жизнь только вне себя, в служении другим и не в служении близким, любимым – это опять для себя, а в служении тем, кого не любишь еще лучше в служении врагам. Помоги, Господи.

Дневник, 3 августа 1898 г., Пирогово, т. 53, стр. 207.

Я молюсь Богу о том, чтобы он избавил меня от того страдания, которое меня мучает. А страдание это послано мне Богом для того, чтобы избавить меня от зла. Хозяин стегает кнутом скотину, чтобы выгнать ее из горящего двора и спасти ее, а скотина молит о том, чтобы ее не стегали.

Дневник, 24 августа 1898 г., Ясная Поляна, т. 53, стр. 210.

Ты хочешь служить человечеству? Хорошо. То, что ты хотел сделать, сделает другой. Доволен ли ты? – Нет, недоволен потому, что важно для меня не то, что сделается, а то, что я сделаю, то, что сделаю свое дело. Лучшее доказательство, что дело не в деле, а в своем движении к добру.

Неужели я двигаюсь? Помоги, Господи.

Дневник, 14 ноября 1898 г., Ясная Поляна, т. 53, стр. 213.

Смотришь на людей, целующих икону, подлезающих под нее, обожающих и боящихся ее. Если людей могли обмануть так, то нет обмана, на который бы они не поддались.