Л. Н. Толстой. В поисках истины (по дневникам писателя)

1890 год

Дневник, 28 марта 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 32.

Ходил вечером и молился. Отче наш, да святится сущность Твоя, любовь, с тем, чтобы наступило царство любви, и воля Твоя о том, чтобы все управлялось любовью (Тобою), совершалась здесь на земле, как она, в моих глазах, совершается на небе. И дай мне жизни, т. е. участия в совершении этого сейчас здесь. И уничтожь последствия моих ошибок, которые могут мешать мне, так же как я уничтожаю в своем сознании последствия видных мне ошибок других людей, могущих мешать мне любить их. И не введи меня в искушение – физическое страдание, отуманение, соблазн, которые препятствуют осуществлению любви, и, главное, избавь меня от главного препятствия во мне самом – от зла в моем сердце. Да, только одно, одно нужно для этой жизни и для всей жизни, одно – любовь, увеличение ее.

Дневник, 30 марта 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 33.

К молитве: Отче наш, прибавлю для себя еще следующее: помни, что от тебя ничего не требуется: ни подвига, ни какого бы то ни было внешнего дела, а только одно: действия, поступки, наиболее соответственные твоему положению сейчасному, в духе любви. Делай сейчас то, чего требует от тебя твоя божественная сущность (любовь), подчиняя животное, жертвуя им, и, главное – не рассуждай о том, что выйдет…

Мерило одно: чтобы на тебя, радостно улыбаясь, смотрели сейчас и Бог и люди.

Дневник, 10 апреля 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 34.

Одно из самых дерзких неповиновений Христу – это богослужение, общая молитва в храмах и название отцами духовенство, тогда как Мф. III, 5-15, Иоанна IV, 20, 21 и Мф. XXIII, 8.

Дневник, 5 мая 1890 г., Пирогово, т. 50, стр. 40.

Единственное, во что можно верить, это то, что добро – добро, что его можно и должно делать без награды.

Обращение к Богу как к личности нужно, когда сам себя чувствуешь слабым – личностью; когда силен – не чувствуешь себя личностью и живешь, когда слаб – только просишь. Лицо – прости, помоги мне, лицу.

Дневник, 17 июня 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 50–51.

Много и часто думаю эти дни, молясь о том, что думал сотни, тысячи раз, но иначе, именно: что мне хочется так-то именно, распространением его истины не словом, но делом, жертвой, примером жертвы служить Богу; и не выходит. Он не велит. Вместо этого я живу, пришитый к юбкам жены, подчиняясь ей и ведя сам и со всеми детьми грязную, подлую жизнь, которую лживо оправдываю тем, что не могу нарушить любви. – Вместо жертвы, примера победительного, скверная, подлая, фарисейская, отталкивающая от учения Христа жизнь. Но ты знаешь, что в моем сердце и чего я хочу. Если не суждено, не нужен я тебе на эту службу, а нужен на навоз, да будет по-Твоему. – Это скверный эгоизм. И нельзя отговариваться тем, что я хочу успеха дела, установления Царства Бога, и от того грущу. Грустить об этом нечего. И без меня сделается… Это все равно, что червяк очень озабочен тем, что ему нельзя точить дерево, потому что он скорбеет, что без него дерево не скоро сточится и будет расстройство в порядке мира. – Самому хочется? Да. Но хлеб наш насущный даждь нам днесь. Дай мне жизни настоящей. И это жизнь есть и дана, и просить нечего. Господи, Отец. Люблю тебя, возьми меня. И благодарю тебя за то, что ты открыл себя мне. Не скрывайся от меня.

Дневник, 18 июня 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 52.

Я очень опустился. Не в умственном смысле – это ничего – не опущение, а в сердечном, любовном. Я не в духе и злюсь. Сижу и злюсь и на присутствующих и на отсутствующих. Всякое слово, мысль вызывает не проникновение и сочувствие тому, кто ее высказывает, а желание заявить свою правду перед ним. Скверно. Очень скверно. – Нынче ясно понял это и устыдился. Буду записывать все отступления – грехи. Помоги, мне, Бог, главное, делать это перед Тобой только. А то меня смутило больше всего то испуганное, недовольно робко озлобленное упрямо спорящее выражение, которое я вызвал в Олсуфчике[66]. Это не должно руководить. А перед собой и Богом, чтоб знать, что во мне нет ничего кроме любви к всем.

Дневник, 25 июня 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 53–54.

Андрюша[67] пошел на деревню, я спрашиваю, зачем. Яйца покупать. Зачем? Мама велела. И я подумал: воспитание их ведется кем? Женщиной без убеждений, слабой, доброй, но journaliere, (непостоянной) переменчивой и измученной взятыми на себя ненужными заботами. Она мучается, и они на моих глазах портятся, наживают страдания, жернова на шеи. – Прав ли я, допуская это, не вступаю в борьбу? Молюсь и вижу, что не могу иначе. Не моя воля, но Твоя. С одной стороны, порча детей, страдания напрасные, с другой – борьба, озлобление. Лучше пусть будет первое. Второе наверно, первое не наверно. Не для своей семьи я рожден и должен жить, а для Бога. А Бог ясно велел то, чтобы не нарушать – хоть не любви – хоть согласия, хоть не заводить, не усиливать злобы. Да будет со мной воля Твоя. Пусть буду служить Тебе не так, как мне хочется, чтобы служба моя видна была мне и радовала меня, а так, как ты хочешь, чтобы я и не знал, как. А все хочется свободы, хотя и борюсь. – Прости и помоги.

Дневник, 29 июня 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 55.

Сейчас читал Worlds Advance Thought. Много прекрасного. Хорошо о Христе, о том, что молиться надо Христу в себе.

Дневник, 5 июля 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 58–59.

Косил. Вечером пришли девочки. Ходил купаться. Молился, когда встретился Страхов[68]. Он сказал, что мысль не всегда с одинаковой силой действует: Да, молиться можно только тогда, когда новый луч проникает в сердце, или то молитва, когда новый луч проникает в сердце, и ты живешь при свете этого луча. Как хорошо мне было, когда я мог вызвать не мысль о Боге, а мог стать перед лицом его. А потом утратилось. Не совсем, но утратилось. Потом было сознание того, что нельзя, не должно огорчаться тем, что я не могу служить Богу так, как мне хочется – проповедником, что он знает, зачем я ему нужен. И то и делать. Потом было сознание радости, спокойствия, унижения – смирения. Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас. Научитесь от меня, что я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим. Ибо иго мое благо, и бремя мое легко. Потом думал, что беда в том, что я позволил зарождаться в себе духу недоброжелательства, а что нужна любовь. Нынче опять живо вспомнил, как бы хорошо так смириться.

Нынче еще думал: оставь нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим, т. е. ко всем людям относись как бы освобожденный от долгов своих – не боясь их и, главное, не поминая их долгов, а как бы с новыми, свежими существами, открытыми на все доброе, т. е. на любовь.

И все это вместе, и все это только тогда возможно, когда ходишь перед Богом, т. е. живешь с ним, для него. Помоги мне. Не отпускай меня от себя.

Дневник, 10 июля 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 60.

Николинька[69], когда был маленький, ложился в постель играя и просил няню продолжать играть; а он будет спать. Так и православные, просят попов за них молиться, пока они будут спать.

Дневник, 20 июля 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 63–64.

Еще: 6 молитв, 6 мест Евангелия, вызывающих твердость, спокойствие и радость:

1) Отче наш, сущность Твоя и моя – любовь.

2) Да будет не моя воля, но Твоя.

3) Нести крест свой на каждый день.

4) Если не прощаете должникам, и вам не простится. Так жить, чтоб начинать с каждым человеком сначала – забыв все свои прошедшие отношения.

5) Придите все труждающиеся, научитесь унижению, спокойствию унижения, и найдете спокойствие и благо.

6) Не творите милостыню вашу перед людьми. – Перед Богом жизни, а не перед людьми.

Дневник, 21 июля 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 64–65.

Молитва очень радует меня. Так:

1) Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твое, – Имя Твое есть любовь. Бог есть любовь.

2) Да приидет царствие Твое.

Ищите же Царствия Божия и правды его, а остальное приложится.

Я признаю Бога и себя любовью и ищу проявления ее, совершения Царства Бога в мире и в себе.

3) Да будет воля Твоя, яко на небеси, так и на земли. Проявление же любви, совершение царства Бога да будет не так, как я хочу, но как ты хочешь —

4) Хлеб наш насущный даждь нам. Совершение Царства Бога да будет как для всего мира, так и мое участие в нем, не так, как я хочу, но как Ты хочешь. Возьмите иго мое на себя и научитесь, что я кроток и смирен сердцем и… Служение всякое – благо.

5) Даждь нам днесь. Служение всякое – благо, только помни, что надо отречься от себя и нести крест свой на каждый день.

6) И остави нам долги наши, яко же оставляем должникам нашим – Крест на каждый день вперед, и не оглядывайся назад. А сначала со всяким человеком забывай его грехи. И если не будете прощать, не простится и вам.

7) И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. И не творите милостыню перед людьми. Не заглядывай ни вперед, ни назад и не поддавайся соблазну суждений людей и, главное, лукавому.

Дневник, 27 июля 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 68.

3-го дня было поразительное событие: без всякой причины сыновья, учителя и приказчик нарядились и поехали в нарочно для того заложенных катках на Козловку. Очень яркое последствие дурной жизни. Не могу помочь им. Молюсь все так же, и хорошо. Думал о себе: скверно faire du style a propos du Dieu. (Писать литературным слогом о Боге.)

Дневник, 28 июля 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 68.

Приехал Александр Михайлович[70] тяжелый. Заливает, и я слабею. Молюсь все радостно.

Дневник, 30 июля 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 69.

Встал поздно, ходил купаться. Хорошо думалось. Все радостно молюсь и утверждаюсь.

Дневник, 31 июля 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 70.

Молитва только тогда молитва, когда все слова ее прикладываются к прошедшей и предстоящей жизни – долги свои вспоминаешь и чужие, прощая их, и т. п.

Дневник, 4 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 71.

Жив. Встал рано, купался. Молился. Думал хорошо об Отце Сергии, записал и потерял записную книжку.

Дневник, 7 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 72–73.

Вечером рубил колья. Мне целый день грустно, тяжело от дурной, праздной жизни своей и всех окружающих. Молюсь много раз в день. И хорошо.

Сегодня думал: Да будет воля Твоя, как на небе, так и на земле, относится и к будущей жизни. В том, что будет после смерти со мною, да будет Твоя воля. Не моя, но Твоя, и не то, что я хочу, а то, что Ты, и не как я хочу, а как Ты хочешь. И когда скажешь это от сердца, как легко!..

Еще думал: в молитве – остави нам долги наши, как и оставляем должникам нашим, и конец 18 главы: и не простит вам, отец ваш, если каждый из вас не простит брату своему от сердца своего прегрешения его, в этой молитве и этом месте сказано что? А то, что наши грехи (ошибки) не помешают нам жить, простятся нам только в том случае, если мы от сердца простим всем, т. е. всех любим. Если дошел до любви, то все побеждено, и прежние грехи развязаны и не мешают.

Дневник, 10 августа 1890 г., Ясная Поляна, т. 51, стр. 74.

Наших никого нет, поехали говеть с малышами. Я молюсь, но не в духе. Но молюсь, слава Богу. Пошли рубить колья.