Л. Н. Толстой. В поисках истины (по дневникам писателя)

1857 год

Дневник, 10 апреля 1857 г., Женева, т. 47, стр. 122.

Проснулся рано, чувствую себя здоровым и почти веселым, ежели бы не гадкая погода. Поехал в церковь, не застал службы, опоздал говеть, сделал покупки, был у Толстых[20]. Александрии Толстая вдалась в религиозность[21], да и все они, кажется.

Дневник, 12 апреля 1857 г., Женева, т. 47, стр. 123.

Читал Евангелие, был в ванне, простудился. Толстые увезли меня к себе.

Дневник, 14 апреля 1857 г., Женева, т. 47, стр. 123.

Продолжаю читать Евангелие и сокращать молитву.

Дневник, 16 апреля 1857 г., Женева, т. 47, стр. 123.

Был два раза у службы церковной.

Дневник, 18 апреля 1857 г., Женева, т. 47, стр. 123.

Проснулся в 9, причастился.

Дневник, 24 мая 1857 г., Кларан, т. 47, стр. 129.

Вечером был на похоронах Зыбиной[22]. Молитвы тронули меня. Любовь душит меня, любовь плотская и идеальная. Мария Яковлевна прелесть. Я сам себя интересую чрезвычайно. И даже люблю себя за то, что любви к другим во мне много.

Дневник, 7 июля 1857 г., Люцерн, т. 47, стр. 140–141.

Проснулся в 9, пошел ходить в пансион и на памятник Льва[23]. Дома открыл тетрадь, но ничего не писалось. Отъезжее поле[24] – бросил. – Обед тупоумно-скучный. Ходил в privathaus (частный дом). Возвращаясь оттуда, ночью – пасмурно – луна прорывается, слышно несколько славных голосов, две колокольни на широкой улице, крошечный человек[25] поет тирольские песни с гитарой и отлично. Я дал ему и пригласил спеть против Швейцерхофа[26] – ничего, он стыдливо пошел прочь, бормоча что-то, толпа, смеясь, за ним. А прежде толпа и на балконе толпились и молчали. Я догнал его, позвал в Швейцерхоф пить. Нас привели в другую залу. Артист пошляк, но трогательный. Мы пили, лакей засмеялся и швейцар сел. Это меня взорвало – я их обругал и взволновался ужасно. Ночь чудо. Чего хочется, страстно желается? не знаю, только не благ мира сего. И не верить в бессмертие души! Когда чувствуешь в душе такое неизмеримое величие. Взглянул в окно. Черно, разорвано и светло. Хоть умереть.

Боже мой! Боже мой! Что я? и куда? и где я?