Предтеча

Глава 11

Мутант не может считаться человеком, не имеет права называться гражданином и принадлежит организации Осквернённый Легион полностью либо частично до самой смерти.

Заветы потомкам, Кодекс Скверны, 002

Корнут брезгливо перешагивал лужи. Утренняя морось превратила землю в бурое болото, липшее комьями к начищенным до блеска сапогам.

Навстречу ему спешил мастер терсентума: рослый детина в кожаной куртке, застёжки которой грозились вот-вот лопнуть на внушительном брюхе. Здоровяк походил на всклокоченного медведя после зимней спячки. Чёрные волосы неряшливо торчали в стороны, густая борода доставала до самой груди. Высокие сапоги с рядом потёртых блях на голенищах по щиколотку утопали в грязи.

— Рад снова приветствовать вас, господин советник! — пробасил он и широко улыбнулся, обнажив кривые зубы. — А мы вас уже заждались!

— Чудесно, — проворчал Корнут. — Не будем терять времени, я хочу поскорее ознакомиться со списком. Государственные дела не ждут, знаете ли.

— Конечно-конечно! Прошу, пройдёмте ко мне в кабинет, а после, если пожелаете, сможете осмотреть товар.

Мастер повёл его к небольшой постройке, сиротливо жавшейся к высокому каменному забору. Левее начинался хозяйственный двор, за ним другой, в конце которого серели длинные здания казарм. Со стороны тренировочной площадки то и дело доносились крики.

Тесная комнатушка, гордо названная кабинетом, пропахла гарью и керосиновыми испарениями. Мутные оконные стёкла едва пропускали свет, грязный пол скрипел под ногами. Грубо сколоченный стол был завален бумагами вперемешку с разнообразным барахлом, на краю парила кружка какого-то варева с острым травяным запахом.

— Прошу, — мастер указал на потёртое кресло. — Чаю предложить или сразу вина?

— Благодарю. Пожалуй, от вина не откажусь, — Корнут не имел ни малейшего желания пробовать ту гадость, которую толстяк назвал чаем.

— Превосходно! У меня как раз есть отличное опертамское, — мастер выудил из шкафа пыльную бутылку и пару кружек. Немного повозившись, он разлил вино по сосудам, и комната наполнилась приятным ягодным ароматом.

Корнут отпил из незамысловатой кружки и откинулся на спинку. Видавшее виды кресло жалобно скрипнуло. Да, мастер не обманул: вино и впрямь достойное.

— В этом году у нас есть несколько примечательных особей, — прогудел толстяк, неуклюже подражая речи благородных.

Протянув листок, он взгромоздился на хлипкий стул. Корнут принялся внимательно изучать список. Каждый пункт начинался с номера скорпиона и заканчивался кратким описанием способностей. Но, к его разочарованию, в этот раз выбор оказался скуднее обычного.

— Негусто, — протянул он, — даже двух десятков не наберётся.

— Мы предлагаем короне лучших из лучших. Если пожелаете, могу показать и остальных.

— Посмотрим-посмотрим… Пока разберёмся с имеющимися, — Корнут вернулся к списку. — Номер сто шестнадцать: здесь говорится о способности управлять животными. Это как понимать?

— Так, как и написано, уважаемый. Девчонка может диктовать зверью свою волю. Интересный экземпляр, между прочим.

— Не вижу в этом пользы. Вы наверняка в курсе, чем закончился последний бой на Арене. Королю нужны воины, а не дрессировщики. Вот, например, триста шестой неплох. И девятнадцатый, пожалуй, ничего. Насколько он на самом деле неуязвим?

— Девятнадцатый-то? Кожа абсолютно непробиваема. Кость получилось сломать только с третьего раза. Живучий ублюдок, скажу я вам.

— Замечательно!

Кто знает, может, и чемпионом станет, если, конечно, доживёт.

— Хм. Номер семьдесят. Он правда становится невидимым?

— Естественно! — живо заверил мастер. — И неплохой боец к тому же!

— Любопытно… Полезная способность.

Гипноз, звуковые атаки… Нет, всё это не то. Нужно отбирать тщательнее, Юстиниан до сих пор вспыхивает как спичка при малейшем упоминании о Пятом. Неудачный выбор легко приведёт его в бешенство.

Поколебавшись, Корнут обвёл кружком очередной номер. Скорость вполне можно использовать в бою, пожалуй, этот тоже подойдёт… А это ещё что?

— Меткость? Да вы издеваетесь! Это что ещё за способность такая? Среди алых львов каждый второй может ею похвастаться.

— Речь идёт о золотом скорпионе, а не о каких-то там ряженых солдафонах, — мастер принял оскорблённый вид. — Этот сукин сын способен снести голову месмериту одной стрелой с полутора километров. На рожу он, правда, так себе, но уверяю вас, за него на торгах ещё драться будут.

— Полтора километра? — с сомнением переспросил Корнут. — Из лука?

— Именно. Конечно, многое зависит и от оружия. Впрочем, скоро сами убедитесь.

— Убедимся, — Корнут поставил галочку рядом с номером лучника. — Какие-то все они у вас в этом году… не впечатляющие.

— Ну уж простите, заказывать способности Легион ещё не научился, — проворчал мастер.

— А было бы весьма кстати! Ладно, что тут у нас? Останавливает время? Хотелось бы взглянуть.

— Как пожелаете, господин канселариус.

Отметив ещё несколько номеров, Корнут небрежно бросил список на стол:

— Всё хотел спросить, по какому… эм… алгоритму вы присваиваете номера рабам. Нумерология? Гороскоп? Тайный ритуал?

Мастер громко расхохотался, да так, что задрожали стёкла. Огромный живот трясся в такт всклокоченной бороде, и Корнуту на миг показалось, что перед ним и впрямь какой-нибудь мутировавший зверь, а не главный надзиратель столичного терсентума. С каждым годом его живот, как и борода, всё ниже опускался к земле. Глядишь, лет через пять он уже с трудом будет передвигаться.

— Легион верит только в цифры на бумагах. Никакого тайного смысла вы здесь не найдёте, — выдавил он наконец, смахивая слёзы. — Сдох один осквернённый, номер освободился для новенького. До конца своих жалких жизней они все остаются на учёте. Таковы правила.

— Понимаю. Признаться, у меня всегда вызывала большое уважение ваша организованность. Чего только стоят регулярные поставки антидота!

Толстые губы мастера растянулись в самодовольной улыбке, будто он самолично участвовал в основании Легиона.

— Антидот — это вам не шутки. Скажем так: он жизненно необходим не столько осквернённым, сколько их хозяевам.

— Что вы имеете в виду? — Корнут с интересом взглянул на собеседника.

Тот мгновенно стушевался. Очевидно, ему ужасно хотелось показать свою значимость перед вышестоящим, и он не сразу сообразил, что сболтнул лишнее.

— Э… Я хотел сказать, если бы не антидот, они бы дохли как мухи, — выкрутился мастер. — Легион заботится о своих клиентах.

— Он и так о них обязан заботиться, — пробурчал Корнут. — С такими-то ценами!

— Вы абсолютно правы, уважаемый, — подхватил толстяк, явно радуясь, что удалось выкрутиться из неловкого положения. — Может, цены и правда кусаются, но, согласитесь, скорпионам нет равных, особенно на арене.

— Я не поклонник боёв, но мнение Его Величества полностью совпадает с вашим. Что ж, в заключение хотелось бы взглянуть на товар.

— Как пожелаете, господин канселариус, — пыхтя, мастер поднялся и заковылял к двери. — Седой! Быстро сюда, старый пёс!

Спустя минуту на пороге кабинета появился уже знакомый с прошлых визитов сухощавый старик с длинной грязно-серой бородой.

— Подготовь всё, — толстяк сунул ему список чуть ли не под самый нос, — и поживее! У тебя пять минут.

Корнут допил вино и кивнул, когда мастер услужливо предложил добавки.

— Может, мой вопрос покажется вам не к месту, — осторожно заговорил главный надзиратель, — но чем не угодил Его Величеству Пятый?

Вопрос не был неожиданным, что неудивительно: решение Юстиниана и в самом деле потрясло многих. Мало кто знал о размерах ставок, и пойти против народа, требовавшего пощады для любимца, со стороны выглядело странно, если не глупо. Газетчики вот до сих пор никак не уймутся, особенно тот треклятый Шарпворд.

— Боюсь, ответить на этот вопрос я не смогу, — Корнут изобразил досаду. — Для меня это стало такой же неожиданностью.

— Нам, обычным смертным, великих не понять, — заговорщически подмигнул толстяк. — И всё равно жаль засранца. Как он этого Пожирателя отделал, а!?

Никакого желания вспоминать всю ту мерзость, творившуюся на Арене, у Корнута не было. Зрелище, конечно, незабываемое, но восхищаться подобным — это уже слишком.

— Мне сложно разделить ваш восторг, уважаемый. Я сторонник старых традиций, — брезгливо произнёс Корнут. — Может, они, и кажутся жестокими, но ещё неизвестно, что хуже: выпалывать сорняки или скапливать их в одном месте.

— Будет вам, — отмахнулся мастер. — Кто ж убивает корову, дающую молоко?

— Корова вряд ли может стать угрозой человечеству.

У Корнута, бывшего в своё время служителем храма, даже сам факт существования осквернённых вызывал глубокое омерзение. Если бы не Заветы, сейчас каждый второй бы рождался уродцем или калекой, но хуже всего эти так называемые скорпионы. Какую чудовищную силу они в себе таят, раз способны чуть ли не щелчком пальца убить любого на своём пути! Они и есть самая настоящая угроза.

Кто сможет остановить их, если вдруг им взбредёт в голову уничтожить Прибрежье вместе с его жителями? Да они сотрут в порошок Регнум за одну ночь, не оставив камня на камне. Скорпионы — как бомбы древних, способные взорваться в любую секунду, стерев с лица земли то, что возводилось веками потом и кровью. Наивно надеяться, что этого никогда не произойдёт, а ещё наивнее верить, что их удастся сдержать, случись нечто подобное.

Понятное дело, где спрос, там и предложение, но будь его воля, давно бы отменил проклятый Кодекс Скверны и вернул закон об эвтаназии. По сравнению с тем, что творит Легион, убийство младенцев выглядит куда милосерднее.

— Поверьте, об этом даже речи быть не может, — покачал косматой головой мастер. — Им промывают мозги так долго, что они и пальца поднять не посмеют на хозяина. За пятнадцать лет службы я не припомню ни одной попытки даже к побегу. Только представьте, ни одной!

— Неужели? — Корнут расплылся в скептической улыбке. — А что насчёт Севира?

— Какого Севира?

— Не прикидывайтесь, вы прекрасно знаете, о ком речь.

— Ах, вы о том освобождённом… Что ж, осквернённые довольно легко внушаемы. Даже затуплённым мечом можно порезаться, если сильно постараться.

Мастеру явно разонравился этот разговор. Ложь точно не его конёк. Не сбегали, как же! Пусть свои сказки прибережёт для олухов из Северной Ямы.

— Думаю, всё готово. Прошу за мной, господин канселариус, — в очередной раз поднявшись, здоровяк жестом пригласил Корнута следовать за ним.

Арена терсентума представляла собой прямоугольную площадку длиной метров триста, обнесённую низкой деревянной оградой. По правой её стороне ровными рядами выстроились невольники. По закону им позволялось носить только строго определённую форменную одежду: свободные штаны, не сковывающие движений, сорочка, поверх которой при необходимости надевалась лёгкая броня, да грубые сапоги до колен. Но главным отличием служили глубокий капюшон и маска. Кроме глаз, все остальные части тела скрывались, что вполне справедливо: кто захочет видеть рядом с собой образину с чешуёй заместо кожи или пастью как у Пожирателя?