Предтеча

Глава 25

В соответствии с правками о частной организации Осквернённый Легион, хищение рабов карается смертной казнью без права на апелляцию или помилование.

Заветы потомкам, 09.261

Керс втянул носом морозный воздух. От аппетитного запаха свежеиспечённого хлеба громко заурчало в животе. Посёлок неподалёку, оттуда и веет. Ещё иногда ветром приносило неразборчивые голоса, лай собак, мычание коров и лошадиное ржание. Но запах… Эх! За горячую хрустящую краюху хлеба он перебил бы всех воронов округи. Бродяга неплохо стряпает, жаловаться не на что, но его знаменитая мясная похлёбка была бы куда вкуснее на пару даже с ломтём ржаной булки.

Место для засады из-за деревни под боком Керсу сразу пришлось не по душе, но Севир пояснил: это ущелье — идеальное место для нападения. Всего две пары стрелков на скалах легко проредят охрану каравана, а там дело за малым.

Сглотнув слюну, Керс устало привалился к скале. В дозоре уже пять часов кряду, до пересменки ещё час. А потом отдых — и опять по новой. Как долго им так, Севир сказать затруднился, караван мог появиться в любую минуту.

Разбой для Пера дело обычное, только на этот раз будущая добыча принадлежит Легиону, и везли там не какое-то барахло, а настоящий живой товар — рабов, собратьев. Желторотики, правда, но, по заверениям командира, им намного легче привыкнуть к новой жизни.

Керс обвёл скучающим взглядом горы. Красные, будто пропитаны кровью древних, пролитой на Великой Войне, а за ними застенчиво прячется Регнум. Можно даже рассмотреть башни замка, когда марева нет. Впереди — чёрная лента Теневого тракта, соединяющая столицу с Опертамом, а в самой дали проглядывает заснеженная вершина Спящего Короля. Харо бы пришёл в щенячий восторг от такого вида. Ну… довольно оскалился бы точно. Да и Слаю с Твин тоже бы понравилось.

«Ничего, братья, потерпите. Скоро и вас вытяну оттуда».

Поначалу Керс радовался как ребёнок: о путешествиях он и не мечтал, а тут за месяц облазил всю западную сторону Регнума. Точнее, его окрестности. Правда, в самом городе побывать так и не удалось — Севир наотрез отказывался брать его с собой. Может, боялся, что сбежит, хотя после уруттанцев меньше опекать стал, немного свободы дал. Во всяком случае ни Клык, ни Бродяга уже не торчали над душой сутки напролёт.

Колючий ветер пронизывал насквозь, Керс поёжился, потёр замёрзшие руки — перчатки от холода не спасали. Это в городе зимой достаточно лёгкой куртки, а здесь, на свободе, даже мороз ядрёный, настоящий.

На горизонте показалась чёрная точка, маленькая, едва различимая, но Керс сразу смекнул: караван. Кажется, день ещё не совсем потерян. Немного обождав, чтобы убедиться, что не ошибся, он стянул зубами перчатку и, сунув два пальца в рот, пронзительно засвистел. Через секунду на свист ответили, и он, спотыкаясь и скользя по крутому склону, бросился к лагерю.

— Уверен? — Бродяга выбежал навстречу.

— Нет, просто скучно стало, — Керс раздражённо закатил глаза. — Ну конечно, уверен! Где Севир?

— Я что, нянька ему? Сам поищи.

Керс тотчас же кинулся к палатке командира, который как раз уже выходил навстречу:

— Как далеко?

— Километров пятнадцать, не меньше.

— Отлично, малец! Времени у нас предостаточно. Иди пока отдохни, подготовься.

Радуясь, что больше не придётся торчать в дозоре, Керс вернулся к Бродяге. Тот выделил ему порцию мясной похлёбки и умостился рядом.

— Не нравится мне всё это, — помолчав немного, проворчал ординарий. — С огнём Севир играет. Легион так просто с рук нам это не спустит. Второй караван за полгода — какие уж тут шутки.

Подув на ложку, Керс равнодушно пожал плечами:

— Так а что они нам сделают? Ищеек, что ли, отправят? Можно подумать, те по Пустошам лазить станут! Не для того ведь дрессировали.

— Не, ищеек вряд ли. А вот кого-нибудь из скорпионов как пить дать.

— А мы, по-твоему, кто? Чучела соломенные? — удивился Керс. Даже как-то обидно стало.

— Я ординарий, вообще-то, забыл?

— И что с того? Потягаться со скорпионом ты сможешь спокойно… Если без хиста, конечно.

— Я смотрю правде в глаза, брат. Мне хватило и года в гладиаторах, чтобы усвоить: ординарии вам не ровня.

Керс скептически выгнул бровь. Бродяга явно скромничает. Особых способностей у него нет, но крепкий, чертяка, кому хочешь задницу надерёт.

— Не, тебе начистить рыло я и так смогу, — поспешил заверить тот. — Не впервой же. Но это не в счёт, хиляк ты, дружище. А вот с другими шансов у меня маловато.

— Начинается! Никакой я не хиляк. Просто жилистый. А если серьёзно, мы ведь друг от друга на самом деле мало чем отличаемся. Хист хистом, а вот мозги куда важнее. Слабое место есть у каждого. Найдёшь его — и, считай, ты победил.

— Неужели? Может, тогда, умник великий, просветишь, какое у тебя слабое место? Ну, кроме раздутого самомнения.

— А жало в счёт?

— Пошёл ты! — Бродяга шутливо толкнул его в плечо.

Керс недовольно скривился, стряхивая с рукава пролитую похлёбку:

— Ты меня так без обеда оставишь! Добавки-то у тебя хрен допросишься.

— Хватит уже о жратве думать. Кстати, я вот что спросить хотел. Ты ж у нас грамотный, вроде? Сможешь прочесть кое-что?

— Ну давай.

Бродяга воровато огляделся по сторонам и выудил из-за пазухи помятый клочок бумаги. Почерк трудно разобрать, видно, что накорябано наспех, но со второго раза всё же удалось прочесть.

— Оно точно для тебя? — Керс вернул письмо.

— Ну да. Севир принёс с последней вылазки.

— Так почему его не попросил прочесть?

— Не до того было. А что там?

Керс засомневался, к месту ли сейчас говорить о таком.

— Выкладывай уже, месмерит тебя в зад! — не выдержал Бродяга. — Вдруг что важное, а я подохну, так и не узнав.

— Как бы тебе сказать… — он решил немного подразнить ординария, но, заметив недобрый блеск в глазах, передумал. — Ладно, пёс с тобой. В общем, поздравляю, брат, отцом скоро станешь.

Подскочив как горгоной ужаленный, Бродяга замельтешил взад-вперёд, бурча неразборчиво себе под нос.

— А ты точно ничего не спутал? — вдруг остановившись, он подозрительно сощурился.

— Не-а, — Керс с невозмутимым видом соскрёб со стенок плошки остатки варева.

— Вороньи потроха! Как же так?

— Тебе что, рассказать, как дети делаются?

— Захлопнись, малёк, сам ещё научить могу, — Бродяга негодующе сплюнул. — А что ещё там написано?

— Ну если дословно: «Я беременна. Чтоб тебя вороны выпотрошили, сукин сын!»

— Хм… — ординарий растерянно почесал затылок. — Похоже, не всё так плохо. Только вот о чём она думала, когда записку писала? Читать-то я так и не научился. Ладно, что-нибудь придумаю. Добавку будешь? Заслужил.

Расплывшись в довольной улыбке, Керс протянул ему пустую миску.

Лагерь кипел, готовясь к операции. Настроение витало бодрое, боевое: давно кости не разминали, а здесь целый арсенал, который не терпелось испробовать в деле.

Керс зарядил револьвер, повертел в руке, рассматривая хромированную сталь. Красивая игрушка. Стрелок, правда, из него никудышный, но оружие приятно оттягивало ремень, придавая уверенности. Кинжал — штука хорошая, благородная, но в сравнении с огнестрелом никуда не идёт. Он это понял, как только приловчился владеть им. Жаль только, без патронов вещица совсем бесполезная, даже по голове им особо не настучишь.

Караван уже приближался. Позиции заняли загодя: четверых отправили на скалы, остальные расселись по укрытиям. Со стратегией Севир особо не заморачивался — стражников всего-то около дюжины, и перебить их дело плёвое. Мальков же под иглу, как когда-то и самого Керса, а потом дожидаться окончания ломки. Во время отходняка им не до драки будет, главное дня два в спячке продержать, потом и разъяснить им можно, что к чему, как раз в перерывах между рвотой и поносом.

Затея командира Керсу не очень нравилась, у самого ещё свежо воспоминание, как очухался от снотворного в кандалах и с раскалывающейся от боли башкой. Но надеяться, что желторотики пойдут с ними добровольно, немного наивно. А на каком-нибудь из них, что поспокойнее, как раз и синий дым можно испытать. Если предположения Севира верны, Легион ждёт огромный сюрприз.

Наконец-то, спустя нудное ожидание, послышался цокот копыт и скрип колёс. Керс осторожно выглянул из-за укрытия, пытаясь разглядеть караван. Крытая повозка, конные наёмники — ничего особенного.

Керс хорошо помнил, как их везли из Мыса в столицу. Несколько фургонов, скорее напоминающих клетки на колёсах, куча вооружённых до зубов стражников, а здесь… Может, сервусов везут?

— Вы двое, — Севир повернулся к Клыку с Керсом, — поберегите силы, не лезьте на рожон понапрасну.

Клык негромко чертыхнулся, состроив кислую мину. И Керс полностью был с ним солидарен: другим всё веселье достанется, а им торчать в стороне?

Едва повозка достигла середины ущелья, прогремел выстрел. За ним тут же последовала череда других. Повсюду людские крики, лошадиное ржание, грохот ответной пальбы. Севир даже не шелохнулся, лицо спокойное, сосредоточенное — выжидает подходящего момента. Керс опустил руку на кобуру, поколебался немного, потом всё же достал револьвер. Командир ясно сказал пока не хистовать.

— Давай! — наконец гаркнул Севир, выскакивая на дорогу.

Не мешкая, Керс высунулся из-за валуна и прицелился. Из двенадцати наёмников осталось всего пятеро. Да уж, и не развернёшься. Повеселились, называется.

Выстрелить он успел только дважды. Первый раз промазал, вторым всё же сбил с седла зазевавшегося. Пока целился в следующего, его кто-то снял, с оставшимися тоже разобрались: пара убитых лошадей да дюжина трупов в кожаных доспехах и с зелёными нашивками на рукавах.

Разочарованно вздохнув, Керс вернул револьвер в кобуру и отправился к собратьям, уже окружившим осиротевшую повозку. Проходя мимо одного наёмника, он замешкался, рассматривая серебряную стрелу, торчащую из груди. Символ Стального Пера. Ну как же без этого, побесить Легион — дело святое.

— Осквернённые! — выкрикнул Севир. — Мы вам не враги! Никто не причинит вам зла!

Ответа не последовало, что, впрочем, неудивительно. Под транквилизатором доходит туго, да и кто поверит на слово. Он бы точно не поверил.

Севир кивнул Клыку, приказывая начинать. Тот отдёрнул завесу, но тут же невнятно выругался и, прикрыв руками лицо, неуклюже попятился.

Ого! Кажется, Легион и с транками пожадничал. Хотя мог и прыткий малёк попасться.

— Вот же засранцы! — командир бросился к телеге с револьвером наперевес. — Выбирайтесь, живо! По одному! Или изрешетим ваше корыто к чертям собачьим.

Очевидно, угроза подействовала. Вскоре с поднятыми вверх руками на землю спрыгнул первый, за ним по очереди последовали ещё пятеро. Но что-то в них напрягало. То ли телосложение, явно не подростковое, то ли слишком уверенная выправка… Взглядом скользнув по форме, Керс вдруг сообразил, что именно его насторожило. Где, мать их, кандалы?!

— Севир, назад! — заорал кто-то из своих, видимо, тоже заметив неладное.

Спрыгнувший первым шагнул вперёд и свёл руки, застыв на мгновение, а потом резко раскинул их в стороны. Воздух пошёл рябью, а затем раздался громкий хлопок, и невидимая волна сбила с ног всех впереди стоящих, отшвырнув их на несколько метров.