Предтеча

Глава 5

Технологии — это искушение, поддавшись которому человечество уже однажды разрушило безопасный, полный изобилия и красоты мир, погрузив его во мрак бездны.

Мы, выжившие после Великой Войны, сознательно отказались от всех благ высокотехнологической цивилизации, оставив только самое необходимое для жизни.

И мы призываем наших потомков помнить, к каким последствиям приводят алчность и жажда власти вкупе с технологиями и оружием массового поражения. И всем сердцем надеемся, что люди будущего будут относиться к природе и окружающему миру разумнее и уважительнее, чем это делали наши современники.

Отрывок из автобиографии Аврелия Первого «Размышления на руинах» от 23 года после Великой Войны

Корнут опаздывал. Непростительно для первого советника короны, но кучер, видимо, снова налакался. Пришлось послать за наёмным извозчиком.

Хотелось бы провести этот день с большей пользой — дел целый воз и тележка, а вместо этого придётся развлекать всяких высокомерных толстосумов, слетевшихся со всех сторон Прибрежья, как коршуны на запах крови. Но испытывать благосклонность Юстиниана лучше не стоит, пропустить закрытие гладиаторского сезона равносильно плевку в королевский лик.

К счастью, наёмный извозчик не заставил себя долго ждать, и уже через десять минут Корнут смотрел на мелькающие дома через окно кареты. Удобство, конечно, ни в какое сравнение с его собственным экипажем: сиденье узкое, продавленное, бесконечный скрип колёс. Но выбирать не приходилось. Ничего, со своим кучером он позже разберётся.

Со скучающим видом Корнут рассматривал бесконечную череду домов, жмущихся друг к другу, как синицы на морозе. Мелькали закусочные с кричащими вывесками, натёртые до блеска витрины торговых лавок, запертые двери жилых домов.

Разноцветные фасады постепенно редели, всё чаще мозолили глаз обшарпанные стены с обвалившейся штукатуркой и мутными оконными стёклами некрашеных рам. По приказу кучер выбрал самый короткий путь, пролегающий через фавелы столицы. Благо тесные проулки сегодня пустовали. Весь Регнум, если не половина Прибрежья, собрался на Фулгурской Арене.

Подковы пары гнедых выбивали искры из мостовой. Карета скрипела и угрожающе раскачивалась, редкие прохожие недовольно сторонились, уступая дорогу летящему с грохотом экипажу.

Шум Арены стало слышно ещё задолго до того, как они подъехали к южному входу. Высокие стены стремительно вырастали вдалеке, доминируя над двухэтажными зданиями.

Спустя несколько минут, жалобно скрипнув, карета остановилась. Корнут поднял взгляд на стены Арены. Если бы не долг службы, и за километр бы не подошёл к этому проклятому месту. Хотя сооружение действительно грандиозное: гигантские стены шестиугольником вздымались к самому небу. Ровная белоснежная кладка — все до единого блока доставлены из самого Южного Мыса — сильно отличалась от привычного для столицы багрового камня. Каждый угол гексагона украшали флаги с тремя красными волнами по центру белого поля — герб Прибрежья.

Невероятно, сколько усилий и денег потратил Августин, отец Юстиниана, чтобы отстроить такую громадину всего за пару лет. Наверняка торопился оставить свой след в истории.

Под самыми стенами оставались те немногие торговцы, которым не удалось попасть внутрь. Вяло зазывая немногочисленных покупателей отведать «свежих» пирогов с мясной начинкой или утолить жажду фруктовой водой, они с угрюмыми минами лениво отгоняли от товара назойливых мух.

Внезапный рёв заставил Корнута вздрогнуть: начались бои. Обычно перед основным сражением посылают неопытных гладиаторов разогревать толпу. Такие схватки предназначены для увеселения зрителя и обходятся, как правило, малой кровью, дабы не перенасытить народ — впереди ждёт грандиозная битва.

Сидевший рядом телохранитель выбрался из экипажа и услужливо придержал дверь для Корнута. Стоило ему только шагнуть на мостовую, как карета чуть приподнялась, оставив дверцу в руках озадаченного стражника.

Корнут медленно выдохнул и сунул телохранителю несколько золотых вместо дюжины серебренников, запрошенных извозчиком:

— Заплати.

— А это куда? — тот растерянно глянул на злополучную дверь.

— Себе на память оставь, болван, — буркнул Корнут, уже направляясь к Арене.

Алые львы, охраняющие вход в элитный сектор трибун, учтиво расступились. Поднявшись по узкой лестнице, Корнут направился прямиком к королевской ложе, скупо приветствуя по дороге разномастных чиновников и других представителей высших сословий, тех, кого мало-мальски знал в лицо. Каждый пытался заговорить, что-то спросить, но Корнут, бурча под нос извинения, даже не сбавлял шагу.

— Господин канселариус! Не могли бы вы уделить мне минутку? — на пути выросла грузная фигура шефа полиции.

— Позже, Брайан, — раздражённо отмахнулся Корнут, — не до вас сейчас. Дайте пройти.

Тот с виноватой улыбкой поклонился и вжался в стену прохода.

Королевская ложа была переполнена. В самом центре восседал Юстиниан в окружении почётных гостей. Здесь присутствовали и мэр Южного Мыса — необъятный толстяк и при этом заядлый игрок, и первый магистр Осквернённого Легиона, походивший скорее на прожжённого вояку, нежели на правящее лицо одной из самых влиятельных структур государства, а также несколько менее значительных персон, вроде главного магистра Гильдии и хозяина оружейного завода.

Чуть поодаль, удобно устроившись на мягкой софе, весело щебетали дочери Юстиниана. Сёстры и вовсе не обращали внимания на молчаливую кузину, что, казалось, была полностью поглощена своими мыслями и не замечала никого вокруг.

Корнут неприязненно покосился на Максиана, увлечённого беседой с мэром Мыса. Проклятый выскочка. Не стоило Юстиниану допускать эту лицемерную погань в совет, будь тот хоть трижды самой влиятельной фигурой государства. Он-то, Корнут, видел его насквозь: верный пёс мёртвого короля, он им и останется до последнего вздоха.

Хотя, стоит отдать должное, и у него есть чему поучиться — хитёр, точно лис. За десять лет так и не удалось раскопать на него хоть что-то существенное. Но побеждает тот, у кого больше терпения, а у него, Корнута, выдержки хоть отбавляй. Порой в таких делах спешка может только навредить.

Корнут низко поклонился присутствующим, сухо коснулся губами бледной руки королевы и уселся за низкий стол, ломящийся от вина и фруктов.

Все пять ярусов зрительских трибун были забиты под завязку разномастным народом. Тысячи голосов галдели, гудели, как пчелиный рой. Толпа вновь взорвалась аплодисментами, требуя ещё крови. Корнут мазнул равнодушным взглядом по покидающим арену гладиаторам.

— Где вас носило, Корнут? — недовольно бросил король, дождавшись, когда гвалт стихнет.

— Прошу меня простить, Ваше Величество. Как обычно, подводят те, от кого меньше всего ожидаешь.

Юстиниан укоризненно покачал головой и повернулся к магистру Легиона:

— Как я уже сказал, Брутус, вашему чемпиону давно пора на покой. И смею надеяться, сегодня настанет именно этот день.

— Вполне возможно, — загадочно улыбнулся тот, поправляя острый воротник атласного пиджака. — Признаюсь, я наслышан о вашем бойце, и кажется, он и впрямь подаёт большие надежды. Что ж, посмотрим, каков он в деле против достойного противника.

— Чтобы не быть голословным, предлагаю сыграть по-крупному, — Юстиниан пригладил бороду, сверкнув массивными перстнями на пальцах. — Ставлю пятьсот тысяч на победу Пятого и ещё столько же, что Вихрь падёт от его секиры. Конечно, если вы не побоитесь рискнуть такой суммой.

Глаза Брутуса насмешливо блеснули. Он степенно отпил из серебряного кубка, украшенного по краям мелкими самоцветами, и так же степенно кивнул:

— Вызов принят, Ваше Величество. Легион готов поставить миллион на победу Вихря.

Юстиниан азартно потёр руки:

— Что скажете, Дий, вы в деле?

Южанин повернул к королю раскрасневшееся от вина лицо и заискивающе улыбнулся:

— Безусловно! Пятьсот тысяч ставлю на Пожирателя. Эта лошадка ещё никогда меня не подводила. И столько же против Пятого. Не обессудьте, Ваше Величество, но ваш чемпион слишком молод, а я доверяю опыту куда больше юношеского безрассудства.

— Что ж, дорогой друг, — небрежно бросил Юстиниан, — сочувствовать вам не стану. Не обеднеете. Кто-нибудь ещё желает к нам присоединиться?

Король обвёл взглядом собравшихся. Владелец завода, щуплый старик в расшитом золотой нитью жилете, поставил триста тысяч на победу королевского чемпиона. Сенешаль скрипя зубами добавил ещё сто, а Максиан как всегда вежливо отказался, сославшись на полную некомпетентность в подобных вопросах.

Корнут незаметно ухмыльнулся. Ещё бы! Якшаться с осквернёнными, а после делать на них ставки стало бы верхом цинизма. И как Юстиниан умудряется не замечать этих нелепых отговорок? Да в них поверит разве что какой-нибудь олух из Северной Ямы.

— Что насчёт вас, канселариус? — полюбопытствовал Дий. — Или вы так же, как и наш уважаемый принцепс, не интересуетесь боями?

— Я отказался от сана, но не от богов, — натянуто улыбнулся Корнут, — а они, как и Заветы, не одобряют подобных мероприятий.

— И всё же вы здесь, — иронично отметил Максиан.

— Мне показалось, или вы только что назвали меня ханжой? — приподнял бровь Корнут.

— Ни в коем случае, мой дорогой друг, я просто предлагаю ненадолго забыть о высоком и насладиться мирскими утехами.

Корнут выдавил кислую улыбку: «Посмотрим, как долго ты сможешь ими наслаждаться».

Из динамиков на стенах Арены вырвался скрежет. По трибунам пронёсся возмущённый ропот.

— Граждане Прибрежья! — голос вперемешку с помехами прогромыхал прямо над головой. — Сегодня состоится последний бой сезона, и уверяю, вас ждёт грандиозное зрелище!

Свист и аплодисменты смешались в одну гигантскую лавину, накрывшую арену оглушительным рёвом.

— Приготовьтесь, господа, у меня припасён для вас особый сюрприз, — Юстиниан многозначительно оскалился, затем подошёл к краю ложи и, постучав пальцем по массивной головке микрофона, неторопливо заговорил. — Приветствую вас, жители Прибрежья! Этот год особенный как для Регнума, так и для всего нашего государства. Шесть — священное число. Недаром у Фулгурской Арены шесть граней, шесть башен-хранителей воздвигли предки на руинах павшей державы, шесть великих богов, дарующих жизнь и благоденствие нашим землям. И ровно триста шесть лет назад мир погрузился во мрак, омылся кровью невинных и был поглощён всепожирающим пламенем, — Юстиниан выдержал недолгую паузу для пущего эффекта. — Но вопреки всему человечество выжило. Наши предки, воздвигнувшие Первый Город из пепла и добровольно отрёкшиеся от технологий, несущих смерть и хаос, явно предвидели будущее. Только благодаря их мудрости Прибрежье не просто существует, но процветает. Так воздадим им должное и не будем забывать о прошлых ошибках, которые едва не стоили жизни всему человеческому роду!

Трибуны взревели, заколыхались, как Рубиновое море во время шторма. Юстиниан дождался, пока шквал людских голосов утихнет, и, набрав в лёгкие воздуха, проголосил: