Удав и гадюка

Зостра ра’Шас ощутил, как заплетается от усталости его язык, и, испив еще немного воды, продолжил:

– Псионики по большей части – это клеймовщики, которые занимаются пропечатыванием и контролем рабов. Целители досконально изучают устройство тел и лечат самые страшные болезни, продлевают жизнь и дарят на долгие годы молодость и здоровье. Такие маги, как мирологи, изучают демонологию, теологию, историю мира, алхимию, этику, эстетику, инженерию, философию и представляют собой чаще теоретиков. Ну и предсказатели… – уста Зостры скривились в презрении. – Это те дуралеи, что, отучившись десятки лет непонятно чему, способны говорить лишь туманные вещи в надежде, что случится что-то, что будет схоже с их пьяными – под действием миазмов, газов и напитков – речами.

– И почему нельзя обучиться всем пяти направлениям сразу?

– Нельзя, нельзя, господин Тастемара! А вот Харинфу была подвластна любая магическая ветвь. Он мог играючи сплести воедино три заклинания одновременно. Чтобы вы понимали, я поначалу довольно легко расправился с Белой Змеей лишь потому, что они неспособны держать щит и атаковать одновременно. Им нужно делать что-то одно. Мы же, архимаги, лучшие из лучших, способны параллельно создавать два заклятия, но никак не три! Даже любимый ученик Харинфа, Абесибо Наур, величайший демонолог и боевой маг из ныне живущих, на такое и близко неспособен.

– Понятно, продолжайте как можно подробнее.

– Когда я уже постиг науки целительства и боевой магии и дослужился до архимага при дворце, Харинф стал обращаться ко мне с просьбами касаемо принуждения короля к определенным дипломатическим решениям. Выгодным Харинфу, скажем так… Помимо этого, он просил о весьма странных услугах в ответ на его благосклонность ко мне, скажем так. Как вы понимаете, будучи обязан ему всем, я не мог отказать.

– Понимаю. О чем еще он просил вас?

– В 2111 году я отправился в Саддамет, это в Детхае. И там должен был… – маг смутился, – выкупить определенную рабыню, ее звали Амария, и провести с ней ночь. Затем одарить рабыню безумной суммой в тысячу сеттов и сделать свободной. В 2094-м я сорвался по просьбе Харинфа в Тазутт в Глеофе и там взял с улицы оборванца-вампира семи лет, который подбрасывал на площади шары за монеты. В мои задачи входило устроить мальчика в академию врачевания во Влесбурге.

– Это всё?

– Да. Ну и помимо таких загадочных просьб, как я и говорил ранее, я периодически устраивал необходимых Харинфу людей во дворец на различные должности, влиял на короля и сообщал о том, что происходит при дворе…

– Вы узнавали, что стало потом с теми, с кем вы взаимодействовали, Зостра? – напряженным голосом спросил Филипп, чувствуя нервную сухость в глотке.

– Да. Амария, став свободной, некоторое время жила в Зунгруне. Потом пропала, оставив пустующим хороший дом в центре города. Словно след простыл.

– Вы не искали ее?

– Я ее по возможности навещал, – Зостра, казалось, смутился. – Она родила от меня мальчика, Амайя, и по просьбе Харинфа я взял его в ученики и готовил к поступлению в Байву. Харинф обещал оплатить все расходы, что он, собственно, кхм, и сделал… Амай оказался очень талантливым ребенком, с большой духовной силой. Он далеко пойдет, ибо уже показывает значительные успехи при дворе в Нор’Мастри, – не без нотки гордости заявил маг. – Но после того как я забрал ребенка, Амария исчезла…

– А что с тем мальчиком из Тазутта?

– Генри. Его звали Генри… Он вроде стал хорошим лекарем во Влесбурге. Но что с ним произошло в целом и произошло ли вообще, я не ведаю.

– Так почему, по-вашему, Харинф был непростым человеком? Вы говорили, что было несколько причин, но я услышал лишь одну – то, что он был сведущ во всех пяти магических направлениях, верно?

– Да, да, все правильно вы поняли, господин Тастемара! Кхм, Харинф, он… – Зостра помолчал, оглядываясь по сторонам. – Был один случай, о котором Харинф строго-настрого запретил мне распространяться. Его мощь… Невероятно… Я на всю жизнь запомнил, как в 2052 году, когда он буквально подобрал меня с улицы и повез в академию в Байве, на нас напали грабители. Обычные мордовороты, которые действовали по принципу: дать незатейливо в лицо, отобрать все добро и убежать.

– И что же случилось?

– Он не сказал ни слова, лишь недобро взглянул на шестерых дорожных грабителей, и те упали замертво к нашим ногам. Когда я поднаторел в магии, то понял, что невозможно силой мысли убить нескольких человек. Даже одного! Но я дал клятву о неразглашении, тем более эта величайшая сила внушала мне куда больше страха, чем клятва, потому я и молчал, понимая, что Харинф, возможно, не совсем человек… Слишком многое он знал об этом мире и слишком мало говорил из того, что знал…

Нервно перебирая пальцами и растеряв всякое самообладание, Филипп вскочил со стула и заходил по комнате под любопытным взглядом смуглого старика. Тридцать лет тому назад Горрон, проезжая с Йевой Большие Варды, узнал из крови одного из жителей то, что сотворил Пацель: поставил весь городок на колени и приказал молиться. Но, будучи мало осведомленным о возможностях магии, Горрон лишь пожал плечами, поведав историю Филиппу, да и забыл о ней. А сейчас вырисовывалась интересная картина…

– Где сейчас этот Харинф? – осторожно спросил граф, наконец найдя в себе силы сесть на стул.

– Умер…

– Как?! Когда? – удивился Филипп.

– В 2119 году. Я узнал о смерти по возвращении с Севера, как раз таки из Больших Вардов.

– Получается, он умер сразу после того, как попросил вас передать шинозу?

– Именно так, – кивнул Зостра.

– От чего он умер?

– От возраста, вероятно… Ему, по моим подсчетам, было порядка ста тридцати лет. Для мага это максимальный предел, до которого может дотянуть весьма могущественный человек, пользуясь услугами целителя.

За прикрытыми ставнями постоялого двора вовсю гулял народ, одновременно скорбя по погибшим и отмечая победу. Всех павших вынесли за город, чтобы не создавать очаг болезней. Под чутким надзором специально отобранных людей с мертвых поснимали все доспехи и оружие. В храме Ямеса развернули госпиталь, где раненые получали уход и еду.

А за кольцом стен, среди горы мертвецов, шастали с зажженными факелами и светильниками горожане, которые собирали с тел жителей Корвунта, с солрагцев и глеофян все самое ценное, не замеченное при первичном осмотре людьми Филиппа. Мародерство после сражений было обычным делом, поэтому граф приказал отобрать у ворот увесистую долю найденного, чтобы хоть как-то покрыть расходы.

Истошно вопящих над трупами гарпий отгоняли стрелами. Полупрозрачных гримов в ужасе обходили, хотя те не представляли опасности, являясь лишь отголосками Слияния. Повсюду слышались молитвы Ямесу о счастливой божественной благодати, а рядом с теми, кто снимал с трупов ценные вещи, ходили жрецы Ямеса с проведенными ото лба к подбородку линиями. Жрецы спасали души мертвых своими молитвами и отгоняли гримов, впрочем, безуспешно – те замечали лишь мертвецов.

Зостра, дрожа под одеялом от истощения, вслушался в громкие выкрики пьяных людей.

– Вы, надеюсь, побеспокоились о том, чтобы колдуны из гильдии Белой Змеи не смогли проронить ни слова?

– Да, – кивнул Филипп. – Один из них захвачен в плен. Кляп – в рот, руки – в кандалы.

– Маловато…

– И зубы выбил.

– А это куда надежнее! – по губам Зостры скользнула довольная улыбка. – Если не сможет чисто произносить заклинания, он бесполезен.

Вздохнув, маг посмотрел на Филиппа, очертания которого терялись во мраке комнаты. В городе стали медленно тухнуть фонари, и он уже почти не различал сидящего рядом графа. Ему казалось, что он говорит с самой тьмой, которая была на удивление гостеприимной.

– Так почему вас так интересует персона того… Уильяма, рыбака из Малых Вардцев? – спросил маг, вспоминая давние события.

– Потому что переданный вами мешок шинозы запустил цепочку событий, которая коснулась меня в полной мере, – покачал головой Филипп.

– То, что мои действия должны были породить нечто важное для Харинфа и тех людей, я понимаю. Я изучал базовые основы предсказания в академии, хотя, если быть честным, не верю в их эффективность. Однако что касается Харинфа Повелителя Бурь, то что-то мне подсказывает, что он действительно мог предвидеть будущее, – Зостра вздохнул. – Но что именно произошло, господин Тастемара? Я не имел власти узнать будущее этого северянина.

– Благодаря тому мешку с шинозой Уильям пострадал сам и смог серьезно ранить моего товарища Гиффарда, и тот передал ему свой дар. Уильям стал старейшиной.

Изумившись, Зостра охнул. Его темные кустистые брови, резко контрастирующие с белоснежной бородой, подскочили вверх.

– Высшим вампиром, сыном Гаара, значит… Таким же, как и вы… Теперь я начинаю понимать ваши мотивы, господин Тастемара.

– Сомневаюсь, – мрачно ответил граф. – Итак, давайте вернемся к Харинфу. Вы говорите, что невозможно убить людей силой мысли, верно?

– Естественно! Нужно открыть рот и произнести заклинание вслух, то есть ясно, отчетливо. Можно почти беззвучно, едва различимым шепотом, но это… весьма тяжело при таком фонетически сложном языке, как Хор’Аф. Почти неизбежно проглатывание какого-нибудь шипящего или долгого звука.

– А если я скажу вам, что Уильяма одно время сопровождал маг из Детхая, который силой мысли, не произнеся ни единого слова, поставил на колени весь город и заставил молиться? Возможно ли сделать такое мысленно?

– Нет! Любое влияние на человеческий разум или тело в своей сути едино, но на разум влиять даже сложнее. Что за человек такой?

– Пацель из Детхая.

Имя не произвело на Зостру никакого впечатления, и он лишь пожал плечами.

– Пацель, Пацель… Да, я слышал что-то про верховного мага короля Лод’Арана, но к моменту его назначения я уже забрал сына, поэтому лично не был с ним знаком. Не могу подсказать. Однако то, что вы мне рассказали, весьма и весьма странно. И где сейчас, осмелюсь спросить, этот Уильям?

– В Ноэле.

– В Ноэле… Надо же… Вот так совпадение, – на умном челе мага отразилось смущение.

– О чем это вы?

– Харинф Повелитель Бурь, о котором вы так рьяно расспрашивали. Он же родился в Ноэле, в Лорнейских вратах, если я не ошибаюсь.

– Ничего не понимаю… Теперь вопросов стало лишь больше, но ответов не прибавилось… – Филипп устало коснулся лба кончиками пальцев. – А вы знаете, кто такая Мариэльд де Лилле Адан?

– Одна из детей Гаара, реликт, такая же, как и вы. Долгое время правит Ноэльским графством, весьма почитаемая особа во многих землях.

– И больше ничего? Она никогда не посещала Харинфа или южные города?

– Этого я не знаю, – виновато улыбнулся Зостра, понимая, что не смог удовлетворить интерес графа. – Если быть честным, мы не рискуем связываться с высшими демонами, господин Тастемара… И вы хорошо понимаете почему.

Филипп фон де Тастемара угрюмо посмотрел на собеседника, уже слепого во тьме. Архимаг оказался лишь крохотным звеном, ничего не знавшим и игравшим куда менее важную роль во всей этой запутанной истории, чем он предполагал. Граф даже пожалел о скоропалительном обещании обеспечить его кровом и едой, но что поделать… Он всегда держал свое слово.