Удав и гадюка

– Я тебя понимаю, Нюй Кха, – вздохнул граф. – Ты боишься за детей.

– Да… – кивнул наг, а затем погрустнел. – Мне очень жаль тебя, благош-шловенный водой. Ты лишен больш-шого щ-щастья…

– Зато передо мной открыты все двери, а дети, как известно, много дверей захлопывают прямо перед носом родителей, – пожал плечами Юлиан.

– Нет… Ты неправ… Дети дарят… цель жизни.

– У меня целей хватает, Нюй Кха, – по губам графа скользнула вежливая улыбка. – И у меня есть дочь.

– Великий водный дух… Она… Я видел ее. Она не ведет ш-шебя как дочь.

– Она своеобразна, как и мать, – выдохнул Юлиан.

Нюй Кха лишь покачал головой, не соглашаясь, но и не желая спорить. Видимо, не зря за пределами Ноэля наги были известны как спокойные, рассудительные и чаще всего практически беззлобные демоны. По крайней мере, одни из самых беззлобных… Оставшаяся часть пути прошла в молчании. Змеи много говорить не любили, поэтому Юлиан принялся обдумывать план. В его голове вдруг родилась одна опасная, почти безумная затея, которую нужно было обсудить с Вицеллием.

Ближе к сумеркам граф скользнул в суму на боку и достал оттуда толстый пузырек. Вырвав из него зубами пробку, он посмаковал немного крови: правда ли там яд, который требуется? Затем запрокинул пузырек и залил все содержимое себе в глотку. Вицеллий учил… Нет, даже не учил, а заставлял пробовать любую кровь или человека маленькими глотками. «Пей помалу, пробуй. И главное, думай!» – требовал он. Поначалу Юлиан отнекивался, мол, зачем пробовать все подряд, когда уверен в вампирах, что живут ради служения семье Лилле Аданов? Однако в ответ слышал лишь ядовитый хохот, и в конце концов постоянные напоминания возымели эффект: Юлиан теперь всегда пробовал кровь по чуть-чуть.

– Нюй Кха! – раздалось шипение от одного из нагов-мужчин. – Там впереди озеро.

Нюй Кха разогнул спину и приподнялся на своем хвосте. Да, там, впереди, перед горами, в закатных оранжевых лучах блестела ровная гладь озера, довольно большого, чтобы в нем могло прожить такое многочисленное племя. Это место было благодатным, чистым. И только на севере, за можжевеловой рощей находилось небольшое поселение Иво’Элъя. Именно здесь, в водах озера, наги и собирались перетерпеть до зимы, пока Спящий вновь не уснет на долгие годы. При виде озера племя заспешило. Блеснув напоследок, солнце зашло за покатую вершину горы, мохнатой от хвойных деревьев.

Спустившись в густеющих сумерках по каменистому берегу к тихой воде, Нюй Кха задумчиво посмотрел в сторону южного берега озера, где вдалеке виднелось прекрасное и свободное от деревьев место, где можно было основать поселение. Потом он вздохнул и повернулся к графу. Тот все видел и надеялся, что смог хотя бы посеять сомнение в душе вождя нагов.

– До вш-штречи, благош-шловленный водой.

– До встречи, друг, – Юлиан улыбнулся и кивнул нагу, а затем и окружающему его племени. – Подумай над моим предложением!

– Нет, – упрямо покачал темноволосой головой Нюй Кха.

Обменявшись рукопожатием с Юлианом, он задумчиво посмотрел на свою руку. Уже на протяжении нескольких десятилетий этот жест почему-то удивлял его.

Долгим взглядом Юлиан проводил исчезающую в водах семью демонических змеев, пока наконец последний из них не скрылся в озере и водное зеркало не разровнялось. Затем, вздохнув, он повел коня вверх по каменному берегу к тропе, а там уже взобрался на Тарантона и направился домой.