Тени Лордэна

Гэлсар оступился, захромал, и, поняв, что он не сумеет добежать до Ольмиры, с яростным криком бросил в неё меч, и тот вонзился ей в верхнюю часть груди, от чего заклинательница издала протяжный стон и упала на колени. Мимик довольно загоготал, и тут Хромос нанёс ему ещё один удар, но уже в спину, перебив хребет. Тварь вздрогнула и безвольно рухнула наземь, точно танцующей марионетке перерезали разом все поддерживающие её лески. Капитан осторожно подошёл к поверженному врагу, толчком ноги перевернул его лицом к верху. Он более не двигался и не сопротивлялся, глаза застыли в пустом, неморгающем взгляде, а рот успел наполнится кровью. Стиснув зубы, Хромос занёс меч для последнего удара в сердце, чтобы наверняка добить омерзительное создание, что притворялось его отцом.

— Хах, — существо внезапно очнулось и выплюнуло сгусток крови. — Ты вырос сильным и храбрым, — острие клинка задрожало. Ещё пару мгновений назад полный решимости капитан ощутил слабость и душевный трепет. Из последних сил Гэласр поднял руку и протянул её к лицу сына. — Я так долго этого ждал… Наконец-то мы сразились с тобой, как два рыцаря… Я горжусь тобой, Хромос… сынок…

— Пап… я… — и, хотя разум и твердил капитану, что перед ним была коварная иллюзия, его сердце жадно внимало каждому слову, о котором оно мечтало уже долгие годы. — Я хотел… хотел тебе сказать…

Но Хромос не успел высказать всё то, что терзало и обременяло его душу. Гэлсар схватился ладонью за клинок и рванул его на себя, погрузив холодную сталь в грудь. Он совершил самоубийство с кривой усешкой на окровавленных устах и тонущем в мраке взглядом, которым он без слов винил сына в своей кончине и проклинал его на вечное проклятие самобичевания.

— Нет! — выкрикнул Хромо, выдернув меч и отбросив его в сторону. Он склонился к бездыханному телу и стал бездумно трясти его, точно пытался разбудить спящего, но всё было тщетно. Прошлые мгновения счастья сменились океаном страха и отчаяния, в котором скрывалась бездна чистейшего гнева.

По щеке пробежала одинокая, горькая слеза и упала на оголённую и израненную грудь некогда бесстрашного рыцаря. Хромос бережно закрыл широко распахнутые веки отца, подобрал меч и неспешно поднялся на ноги, словно в тот миг вся тяжесть Небес давила ему на плечи. Не поднимая головы, тяжёлыми недобрым взглядом исподлобья он окинул хрустальную поляну. Перед ним с волнистыми кинжалами в руках, разодетые в свободные чёрные балахоны стояли сотни Риррт, и наблюдали за его трагедией с гадкими, полными издёвки ухмылочками на лицах. Окружив его со всех сторон, они бесстыдно перешёптывались между собой, язвили и гнусавенько хихикали.

Широкий взмах полуторного меча рассёк тело ближайшей из девушек от левого плеча до низа живота. Капли крови начертили на земле длинную полосу, и Риррта, издав свой последний, сиплый смешок, упала замертво. Жестокое убийство вызвало безумный и отупляющий восторг у прочих копий. Орда рыжеволосых девушек дружно загоготала и двинулась на впавшего в забытие Хромоса, высоко подняв кинжалы над головой, но они были нелепо медлительны, неуклюжи и двигались слишком уж предсказуемо. С холодной пустотой в глазах капитан неустанно кромсал приближавшихся к нему девушек. Брызгавшая из ран кровь в считанные минуты покрыла его с ног до головы, а земля оказалась застлана ковром бездыханных тел, по которым капитан ступал в своём бездумном и прекрасном танце смерти. То и дело одной из десятков и сотен Риррт удавалось подкрасться к нему со спины или нанести подлый удар перед тем, как он сам пронзал её тело, но Хромос не обращал внимания на эти раны, он попросту престал ощущать какую бы то ни было боль. Его всецело охватила неутолимая жажда кровавой мести.

— Очнись… — из неведомых далей до застывшего разума капитана долетел гулкий шёпот.

Удар меча разрезал лицо девушки, как если бы она разорвала себе рот, улыбнувшись слишком уж сильно, но вот прошло ещё мгновение, и её рука оказалось отсечённой от тела.

— Очнись… — повторился призыв, но уже громче и отчётливее.

Новый взмах, и связки кишок вывалились из широкой раны и потащились по полу, пока их хозяйка пыталась устоять на ногах, но Хромос нанёс сокрушительный вертикальный удар и разрубил её голову и шею на две равные полвины, мигом распавшиеся в разные стороны.

— Очнись… — прозвучало уже совсем близко. Капитану даже почудилось, что он знал этот голос.

Хромос вонзил клинок в живот другой девушки, а затем ударил по нему ногой, чтобы отбросить труп в толпу всё прибывавших врагов.

— Очнись! — прокричал Гэлсар прямо в голове своего отдавшегося делу возмездия сынка.

Хромо замер прямо посреди удара. Кривой кинжал погрузился в его плоть, затем ещё один и ещё, пока стальные клинки не покрыли его тело как иголки спину ежа. Кровь хлынула из ран бурным потоком, застлала его взор, обволокла и заключила в себе. В следующее мгновение капитан открыл глаза и увидел перед собой Риррту в её демоническом обличии. Он тут же попытался ударить проклятую ведьму, но его руки и ноги опутывали чёрные лозы и не давали пошевелить даже мизинцем. Подняв взгляд кверху, капитан осознал, что всё это время он был привязан к стеблю того самого бутона, к которому и искал дорогу.

— О Боги… Сколько же с тобой, идиотом, хлопот, — утомлённо произнесла демонесса, потирая когтистыми пальцами висок.

— Пусти меня, сука!

— Всё уже кончено, тебе больше не куда бежать.

— Я тебя убью!

— Как скажешь, — равнодушно бросила Риррта, и лозы втянули Хромоса внутрь стебля, чтобы завершить его слияние с растением и тем окончательно сломить его истощившейся и надломившийся разум.

Хромос пытался вырваться, но чем больше усилий он прилагал, тем сильнее его сжимали растительные путы. Его тащили вверх к созревшему и готовому распуститься бутону тёмных лепестков. Как только это свершится, последний барьер будет разрушен, Риррта тотчас узнает всё о Янсе, и город вновь окажется в полном владычестве демонических порождений. Капитан не мог этого допустить, и, хотя он оказался на краю пропасти, вместо отчаяния и страха его сердце наполнилось решимостью пожертвовать собой ради общего блага.

Электрические дуги побежали по его телу, опаляя сковавшие его лозы. Они ссыхались, обращались в пепел, но на смену им тут же вырастали новые ветви, толще и сильнее. Однако Хромос не собирался уступать и продолжал изливать на растение всё больше магических сил, не пытаясь себя ограничивать или сдерживать, и энергия не полилась из него, как вода из сломавшейся плотины. Он более не мог себя остановить. Его глаза стали светиться бело-голубым светом, одежда сгорела, а молнии беспрестанно поражали всё, что пыталось к нему приблизиться. Гигантский кустарник дрожал в негодовании, из него валили клубы едкого и зловонного дыма, но всё же этого было недостаточно для его смерти. По хрустальному куполу пошли новые трещины, а земля стала ходить ходуном.

Риррта недовольно цыкнула языком и приказала духам с утроенной силой навалиться на капитана, чтобы наконец-то прекратить эту затянувшуюся игру, покуда он ещё не разрушил свой собственный разум.

В это же время в реальном мире тело Хромоса тряслось в мелких конвульсиях, рот наполнился густой, белой пеной, а из ноздрей потекли струйки тёмной крови. Он стал бледен как мертвец, да и дышать капитан практически перестал.

— Довольно! — закричал Бидрим и, схватив демонессу за копну её черных кудрей, рванул её с такой силой, что девушка повалилась на пол и отлетела к самой стенке.

Тёмный ритуал был грубо прерван. Окружавшая их мгла в одно мгновение съежилась, разгулявшиеся тени вернулись на свои законные места, а все потухшие свечи непостижимым образом зажглись.

— Какого чёрта! Ты что творишь!? — возопила Риррта, вскочив на ноги. — Ещё пара мгновений, и он был бы в моих руках!

— Ещё пара мгновений, и он бы отправился к праотцам. Ты просто взгляни на него.

— Подумаешь кровь пошла! У меня всё было под контролем. Я бы ни за что не дала ему стать овощем. Ну, а ты своим вмешательством всё испортил. Нельзя вот так грубо прерывать ритуал на его середине.

— Позже попробуешь ещё раз.

— У этого барана теперь в голове всё вверх дном, и придётся ждать, пока у него там всё само собой не уляжется, а на это может уйти и несколько дней. Если сейчас провести ритуал до того, то при всём моём старании, у него в башке что-то да не так срастётся и навернётся, и мы получим на руки дурика, ну а в крайнем случае из него выйдет овощ, — Риррта приняла человеческий облик, подошла к столу, взяла бутылку с вином и стала пить прямиком из горла, не делая вдохов.

— Не переводи вино, нализаться всё равно не выйдет.

— Заткнись, и без тебя знаю.

— И что теперь с ним делать? Ответов мы так и не получили.

— Мне уже наплевать. Делай с ним всё, что тебе вздумается, я в этом больше не участвую, — сказав это Риррта встала в позу, скривила рожу и заговорила скрипучим, издевательски-саркастическим голосом. — Ей Рир, нам по зарез нужно узнать от него про убийцу, прямо кровь из носа как надо, но только ты ничего с ним такого не делай, будь помягче, постарайся обойтись словами или охмурить. Да пошли вы все! Ему яйца нужно оторвать, в рот запихнуть и на кол посадить за то, что он связался с убийцей Эли, а вы вынуждаете меня тереться об этого нахального мерзавца, как мартовская кошка. Я теперь не властительница теней, знаток пыток и дознания, а какая-то озабоченная потаскушка! Всё, с меня на сегодня довольно! Раз зелёный змий не может подарить мне забвение, то пойду хотя бы в банях помоюсь, а то аж противно!

— Так куда капитана девать?

— Не думаю, что он очнётся раньше полуночи, так что залей ему в глотку ещё целительного снадобья, флягу сам знаешь где взять, а потом посади его на цепь в подвале. Лучше на обычную, а не гихдризовую, иначе он так несколько дней проваляется. Ну а как очнётся… тоже попробуй его приласкать. Кто знает, может как раз это развяжет его поганый язык.

— Ты серьёзно? — спросил гном, недовольно вскинув густую бровь.

— Ладно-ладно… сейчас свяжусь с Лормином, скажу, чтобы он, ну или кто-то ещё из стражей, прибыл к нам и ждал, пока этот хмырь очухается. А там пускай вправляет ему мозги, сколько его душеньке будет угодно. Ocleutalo[8].

Повинуясь её приказу, магический круг потух, теневые путы растаяли в воздухе, и Хромос растянулся на полу, слегка ударившись головой. Риррта одарила его последним, полным ненависти и презрения взглядом и широким шагом, более не виляя бёдрами, ушла в свои покои.

[1] С языка высших эльфов — «Негасимое пламя, явись в этот мир и будь преградой!»

[2] Пробудись

[3] Арзеха́дас — железное проклятье

[4] О, дети тьмы, ко мне явитесь, мои слова — для вас закон.

[5] Вы те — кто вечны, те — кто мудры, и вам нет дела до корон.

[6] Сокройте свет, сломите волю, откройте тайны, стёрши ложь.

[7] Я внемлю вам, ведь правды жажду, и пусть лжецов охватит дрожь.

[8] Развейся