Клинок Гармонии

Глава 52: Парадокс Кишин

Что ни день, то эмоциональный аттракцион, справляться с которым становится все сложнее, ибо каждую последующую выходку своих злейших врагов предугадать практически невозможно, не говоря уже о подчиненных, которые не способны выполнять элементарные задачи, что им поручают — то убьют кого-нибудь, то разгромят что-нибудь. Одно лишь радует — никто особо не самовольничает, руководствуясь собственным виденьем ситуации, как это сделала Эверби, решившись вторгнуться не куда-то, а именно в мой собственный тронный зал.

Нужна большая смелость, чтобы противостоять врагам, однако для такой искренности, которую выразила Хомура, в словах нужна куда большая смелость. Честно говоря, я был поражен тем, как она высказала все свое недовольство прямо мне в лицо, как никто до этого не делал. Даже все те люди из ордена «Спектр» решили действовать из-под тишка, диктуя свои абсурдные условия где-то за спиной короля, рассчитывая на то, что останутся безнаказанными — признаю, им удалось от меня ускользнуть в тот раз, но это вовсе не значит, что все окажется таким же радужным при следующей нашей встрече. Что касается Хомуры, то я бы назвал ее отличной от всех остальных, ибо в теле худой девочки сокрыто куда больше секретов, чем в ком-либо другом, не говоря уже о ее непредсказуемости.

Остается только гадать, что было у нее в голове в тот момент, когда Хомура решилась на личную встречу, ибо я испытал некоторые трудности с применением «шиирацу», которые никак не могу объяснить. Дело в том, что при первой и каждой повторной попытке влезть в голову «Ангела Трущоб», я каждый раз сталкивался с провалом, видя в глазах жертвы собственный взор, словно отражение в зеркале. Этот феномен не давал ни единого шанса докопаться до правды и узнать, где находится этот загадочный орден, и кто в нем состоит, а главное — кто им руководит.

Еще вчера я убедился в том, что эти люди настроены серьезно, сделав вывод из того, чем была снаряжена Эверби, что она говорила и что делала.

— Сложите корону, хах, — усмехнулся я, проговорив куда-то в потолок, — еще чего, «Спектр»…

Поначалу никто даже не заметил, что под кофтой «Ангела Трущоб» все время нахождения во дворце скрывался самый настоящий экзоскелет, качество которого поразило даже дворцовых механиков. Спешу предположить, что в его разработке и создании замешана Хагашида, которая, ко всему прочему, сделала и тот странный прибор, которым Хомура хотела воспользоваться в последний момент нашей схватки, перед тем, как потеряла сознание. Проанализировав его схему, дворцовые инженеры сделали однозначный вывод, назвав устройство сканером, который должен был передать массив данных куда-то за пределы дворца, но никто так и не смог ответить, куда эти данные должны были попасть, и для чего конкретно они предназначались.

— Отец, — окликнула меня Аой, вырвав из потока беспорядочных мыслей.

— Чего? — отреагировал я, отвернувшись от окна в тронном зале в сторону дочери.

— Ты же не собираешься ее убивать, правда? — взволнованно вопросила она.

— Навряд ли, — спокойно ответил я. — Было бы неплохо завербовать Хомуру, но, боюсь, она даже под дулом пистолета не встанет на нашу сторону, потому остается только воспользоваться остаточной частью ее потенциала.

— Она тоже тебя впечатлила, да? — осторожно произнесла Аой, опасаясь, что такие слова могут меня задеть.

— Нисколько, — соврал я, сделав непоколебимый вид. — У Хомуры характер война, коего порой не хватает даже прославленным гвардейцам, но она выбрала не ту сторону, даже имея возможность направить свою силу и решимость в полезное русло.

— Ты о службе в гвардии? — догадалась Аой. — Тяжело представить ее на одной линии с Айсом, Шевцовым, Майерсом и остальными.

— Тем не менее, — продолжил я, думая об утраченном потенциале. — Эти люди как раз входят в число тех, кто служит дворцу бескорыстно и добросовестно, другими словами, они не соответствуют понятию Хомуры о гвардии, построенной на костях — имеют свое мнение, работают по своим принципам, подчиняются слову короля добровольно. Если бы каждый гвардеец исполнял свой долг так, как это делают они, осознавая ту опасность, которую носители представляют для общества, мне не пришлось бы идти на такие радикальные меры.

— Но… разве это хорошо? — замялась она. — Вот так просто отнимать у людей свободу только из-за их потенциальной опасности?

— Ты не понимаешь, Аой, — тяжело вздохнул я, — никто не понимает. Если бы у носителей была свобода, Гармония давно погрузилась бы в хаос, ибо бесконтрольность несет за собой разрушение. Я уже давно убедился в том, что рабочей анархии не существует, что добрый и мягкотелый король никогда не построит сильное государство.

На этом моменте в голове стали всплывать навязчивые воспоминания, от которых хотелось поскорее отмахнуться, ибо все давно минуло, и от прошлого ничего не осталось, кроме дурных последствий, отразившихся на моем собственном мировоззрении.

— Без сильного государства нет смысла в сильном короле, ибо он падет первым, а вместе с тем и остальных за собой утянет, — еще тяжелее вздохнул я.

В этом мире все устроено иначе, все кажется таким незнакомым и странным, потому приходится подстраиваться под реалии того времени, в котором приходится жить, но, когда ты, казалось бы, уже привык и нашел свое место, навязчивые мысли снова берут верх, напоминая о том, что ты здесь один… в обители самозванцев.

— Ваше Высочество! — послышался женский возглас со стороны входа.

Обернувшись к источнику шума, я застал в дверях Виви, ожидающую ответной реакции на обращение. В ее глазах читалось непонимание, словно молодая девушка пришла обратиться за советом к старшему наставнику.

— В чем дело, Триумф? — поинтересовался я.

— У меня доклад от сотрудников эшафота, — пояснила она. — Все готово, мы можем начинать уже к восьми часам вечера.

— Отлично, приставьте к «Ангелу Трущоб» майора Морроу в качестве охраны, выведите ее на площадь не раньше, чем за десять минут до начала, — приказал я. — Ты тоже будешь с ней сегодня, Виви, а когда та окажется в гильотине, можете занимать свои места в числе зрителей.

— Полагаю, мне придется предварительно высушить там все хорошенько, — предположила Вивиана.

— Верно, — подтвердил я. — За работу, солдат.

— Честь и слава, Ваше Величество! — воскликнула она.

— Честь и слава! — подхватил я, после чего Виви скрылась за потрепанными дверями, которые разрушила, казалось бы, такая легкая туша, раны которой пришлось залечивать лично мне.

Раз уж все было готово, впереди была очень ответственная часть дня, потому работы было не в проворот, особенно для меня, когда настанет черед королевского слова. Если описывать ближайшие планы коротко, у нас была призрачная возможность выманить «Спектр», сыграв на человеческих чувствах и репутации ордена. Для них будет сложно сделать правильный выбор, который так или иначе понесет за собой потери: либо репутация, либо союзник, либо глава.

Они, должно быть, прекрасно понимают, что я далеко не глупец, потому будут действовать осторожно. Многие выводы из вчерашнего дня дали нам возможность предсказать поведение не только Тайкона, но и всего ордена, потому я настроен лицезреть только спелые плоды своего труда, ведь именно Хомура дала понять, что пришла во дворец как минимум с одним союзником. Этот некто помог ей вернуть преимущество в схватке и, скорее всего, провел во дворец.

— Бенедикт Майерс, — с ходу подумал я, стараясь догадаться, в чем здесь крылся подвох.

Этот человек был одним из самых совестных гвардейцев во всем дворце, он не мог просто так продать нас в обмен на обещания «Спектра». В голову лезет только мысль о том, что кто-то заставил его подчиняться собственной воле, приказав действовать по ту сторону баррикады, но у дворца нет данных о ком-то с подобной способностью. Одно ясно наверняка — Майерс все еще у них, и «Спектр» планирует пользоваться гвардейцем любыми доступными способами, как ранее они уже воспользовались его возможностью спокойно перемещаться в пределах дворца.

— Отец, ты ведь не будешь ее убивать? — вновь обратилась ко мне Аой с тем же глупым вопросом.

— Если вложения оправдаются — нет, — объяснил я. — Нам нужен только глава «Спектра», его подчиненных убивать ни к чему, если все они самовольно сдадутся. Наказанием будет лишение свободы, чего они, судя по всему, больше всего боятся.

— Поклянись мне, что не убьешь ее, — настойчиво пробормотала она.

— Я не буду клясться в том, чего могу и не исполнить, — отстранился я, кинув на нее грозный взгляд, говорящий о том, что более эту тему поднимать не стоит.

— Нет, — отрезала Аой, — пообещай мне, что не будешь убивать Хомуру!

— Чего ты к ней так прицепилась? — оторопел я.

— Она борется не за свой орден, а за свой народ, — пояснила дочь, — потому не заслуживает такого несправедливого наказания.

— С каких пор смерть на гильотине не является справедливым наказанием за покушение на короля? — прорычал я.

— С таких, что я верю в твою человечность и снисходительность к людям, которые ступили не на тот путь, — промямлила Аой, чуть ли не плача. — Отправь ее в тюрьму, заставь работать на шахте, но, молю, не забирай у нее жизнь.

Глядя в эти щенячьи глаза, переполненные сочувствием к врагу, я в самом деле терялся в реальности, не понимая того, что сейчас слышу.

— Если пообещаю не убивать «Ангела Трущоб», ты отстанешь? — отчужденно и недовольно пробурчал я.

— Да, — протянула Аой, вытирая слезы.

— В таком случае обещаю, что Хомура останется жива.

— Точно? — переспросила она, ожидая, что я повторю свои слова.

— Я же сказал, обещаю, — еще недовольнее проговорил я.

На этом моменте в периферийном зрении мелькнула мужская фигура, стоящая на входе в тронный зал, заставив меня обернуться в сторону очередного гостя.

— Чего тебе? — прорычал я, обратившись к молчаливо ожидающему Эдварду.

— Не хотелось бы вас отвлекать от личных разговоров, — замялся генерал Айс, — но у нас все готово, ждем только Вашей команды.

— Хорошо, Эдвард, — утвердительно покачал головой я, после чего взглянул на наручные часы. — Собирайте народ, готовьте оборудование — я выйду через двадцать минут.

— Принято! — откликнулся Эдвард, а затем сию секунду скрылся в коридоре.

Что ж, время подходило к кульминации, впереди стояла сложнейшая преграда, которую так или иначе пришлось бы преодолеть. Хомура во многом меня обвинила, даже в том, что не лежит на моей совести, а это значит, что весь «Спектр» заблуждается в своих умозаключениях, выставляя меня тем, кем я не являюсь. Вопрос состоит лишь в том, кто стоит за всем этим, подстраивая все под дворцовые мотивы?

— Приведи себя в порядок, Аой, — проговорил я, взглянув на заплаканное лицо дочери. — Жду тебя на эшафоте, будешь лично следить за тем, чтобы я исполнил обещание.

— Хорошо, отец, — промямлила она, после чего робкими шагами устремилась к выходу из тронного зала.

Что же мне с тобой делать, Аой Изуми, и что мне делать со всеми теми напастями, которые так мешают просто почувствовать себя нужным…