Клинок Гармонии

Глава 69: Маленький человек

Сила маленького человека заключается в его умении смотреть только вверх, пока другие делают это свысока — эта мораль стала ключом к началу кровопролития в борьбе за свободную Гармонию, в которой для каждого есть свое место и где каждый может выбирать свою судьбу сам. Ведомые злобой и жаждой мести, а, может, исполняясь горечью или энтузиазмом сражаться, люди отдают свои сердца и души, хватаясь за мимолетную возможность заявить о себе, поднимая мечи на тех, кого с самого начала считали врагами. Уже через десятки лет этот случай породит споры о том, можно ли было решить все проблемы мирным путем, не прибегая к насилию, но на данный момент в головах разбитых людей не возникает задней мысли о правильности своих поступков покуда они все еще не сломлены.

Ашидо Такаги был одним из многих подобных ему маленьких людей, но наравне с этим юноша был по-своему уникален. Он тоже боролся за свои мечты и свободу, тоже нес смерть в противовес собственным потерям, но эти идеалы были одновременно и силой, и слабостью парня. Сотни людей шли за ним в бой, тысячи наблюдали за ходом события, десятки тысяч поддерживали, и судьбы сотен тысяч зависели от исхода боя, который вскоре назовут символичным образом, отражая всю красоту и весь ужас произошедшего.

Как же так вышло, что один маленький человек сплотил весь народ перед лицом общей проблемы, став главным символом и идеалом борца за великое имя Гармонии? Как удалось недавно ступившему на тропу взрослой жизни человеку удостоиться имени беспощадного убийцы и врага Гармонии номер один, а также заполучить громкий титул «Клинка Гармонии» в знак его гордой борьбы за то, чтобы его родина стала домом, а не ночлегом? Ответ на этот вопрос кажется простым, но лишь углубившись в проблему можно прощупать в ней нити, ведущие к тому, что можно видеть сейчас — Ашидо вдохновил людей и стал для них спусковым крючком, и никто из них на самом деле не знал, каким в реальности юноша был эгоистом.

Все еще пробиваясь к своему главному врагу, Ашидо без зазрений совести проливал кровь, из раза в раз лишая жизни многих гвардейцев, среди которых были не только преданные дворцу солдаты, возложившие душу и принесшие клятву верности, готовые отдать жизнь за своего короля, но и утратившие веру в правильность своих действий бедняги, которым не было дано шанса развернуться и уйти, чтобы бой продолжался уже без их вклада. Эти гвардейцы все еще имели право жить, имели шанс искупиться и начать все с чистого листа, но шанса заявить об этом им не было дано.

В сердце Такаги пылал огонь, но тот был совсем не тем, что раньше, ведь в своем стремлении быть кем-то Ашидо заблудился в глубинах собственного сознания, начав понимать, что им все это время двигало и сколько грехов пришлось взять на душу, чтобы утолить собственный голод. Он уже не мог так умело скрываться за улыбкой или показывать всем свою злобу, скаля зубы и сжимая рукоять беспощадного меча, отнявшего не одну сотню жизней, напротив, теперь все чувства сошли на нет, словно последние частички сознания запрятались где-то за бесчувственным лицом в глубинах очерствевшего сердца.

Финал приближался, и все это прекрасно осознавали, ведь гвардия больше не могла держать свои позиции, будучи вынужденными отступать во имя собственной сохранности. Этот бой уже не был боем, а скорее походил на схватку стаи хищников с их добычей, где речи о противостоянии быть не могло, ведь силы одной стороны колоссально превосходили остатки воли своих жертв. Вскоре под давлением меньшинства среди гор свежих трупов и пепла показалась высокая фигура человека, которого можно было с уверенностью назвать главной противоборствующей силой нашего главного героя, ведь эти двое были друг для друга словно отражение самих себя, что нужно было рано или поздно признать.

Эдвард Айс стоял в неестественной для себя стойке, в которой не было прежней уверенности в победе, но все еще оставались силы для того, чтобы дать свой последний бой человеку, послужившему неожиданным и главным препятствием на пути к мечте, которая теперь казалась недостижимой. Едва взгляды красноглазых лидеров разных сторон баррикад пересеклись, оба решительно нахмурились, понимая, что этот бой станет последним, и именно он расставит все точки в этой войне за право построить свои правила.

Можно сказать, что аура этих двоих была настолько жуткой, что никто не хотел сближаться ни с Эдвардом, ни с Ашидо, словно опасаясь быть растерзанным монстром, который следует лишь к одной цели, воспринимая все остальное как мимолетную и незначительную преграду. Откровенно говоря, в умах людей сложилась правильная картина, ведь оба могли с легкостью расправиться с любым, кто помещает в ненужный момент, потому страх людей стал главной причиной неприкосновенности той дуэли, в которой толпа была бессильна.

— Ашидо Такаги, — сквозь злобный оскал прорычал Эдвард, простояв в одном положении и пялясь на парня больше минуты.

— Эдвард Айс, — с той же злобой, но с совсем бесчувственным лицом произнес Ашидо.

Десять ничтожных метров разделяли мужчин, а люди вокруг образовали кольцо, продолжая сражаться, но не желая вмешиваться в решающий бой. Снаружи атмосфера царила боевая и заряженная, но внутри все казалось гнетущим и скверным, и весь мир вокруг невольно замирал, будучи свидетелем происходящего. В череде событий раздавались крики, кровь продолжала заливать землю и покрывать руки убийц, и лишь кровные враги могли наслаждаться ласковым ветерком, развивающим волосы, глядя друг на друга и понимая, что вскоре произойдет. В один момент прозвучал лязг металла, и острые как бритва мечи в момент поднялись ввысь, замерев на уровне головы, глядя на своих противников и невольно бросая блики от солнца в сторону друг друга. Ноги зашевелились, и оба мужчин стали ступать по направлению часовой стрелки, ожидая хода друг друга.

— Мы оба знаем, к чему приведет этот бой, — исподлобья протянул Айс.

— Пришло время расставить все точки, Эдвард, — с тем же взглядом произнес Ашидо.

— Одному из нас сегодня суждено пасть и оставить свои мечты позади, — с осознанием реальности тяжко выдохнул Эдвард, не переставая сжимать рукоять. — Должен признаться, я тебя недооценил, потому совсем не ожидал скорейшего возвращения. Тебе удалось удивить меня, Ашидо, и с этого момента я больше не могу воспринимать тебя как глупого мальчишку.

— Тот удар не смог бы убить, — спокойно ответил Такаги. — Тебе удалось сломить меня и выиграть преимущество, но второго такого шанса уже не будет — я покажу тебе, какими жестокими могут быть люди.

— Не будь так уверен в себе, ведь я мог и специально оставить тебя в живых, — парировал Эдвард. — Можешь гадать сколько угодно, почему я так поступил, но истинная причина без боя не вскроется.

— Значит, придется выбить из тебя все, — уверено произнес Ашидо.

— Если потеря Юмико послужила для тебя спусковым крючком, то я даже немного жалею, что не успел найти никого такого, кто мог бы придать мне еще больше сил фактом своей кончины от рук врага.

— Дело не в ней, а в нас с тобой, — оборвал Такаги.

— Ты винишь меня в том, что я сделал тебя таким? — сомневаясь, вопросил Эдвард.

— Нет, — отрицательно прошипел Ашидо. — Я сам стал тем, кто я есть, и на то найдутся причины. Только честный бой рассудит нас и расскажет обо всем, что нужно понять, так давай же покончим с этим, Эдвард.

— Я тоже так считаю, — одобрительно кивнул Айс. — Нападай, когда посчитаешь нужным, я готов принять любой исход боя, но поддаваться не собираюсь, ибо ты своей решимостью давно доказал, что придется выложиться на полную.

В ответ на это Ашидо мог лишь молча кивнуть, и это стало сигналом к началу боя. Движения по кругу продолжались, сохраняя напряжение и нагнетая обстановку для наблюдателей, ведь с каждым шагом любой прочий ожидал хода одного из враждующих, и именно это навязчивое ощущение непредсказуемости больше всего пугало. Шаг за шагом ожидался ход, вот-вот кто-то должен был броситься вперед, но с каждым разом движения продолжались, словно противники изматывают психику друг друга, однако у Ашидо и Эдварда было свое мнение на этот счет.

Они оба прекрасно понимали намерения друг друга по одному только взгляду, оттого не спешили нападать, концентрируя внимание друг на друге, чтобы быть готовыми отразить даже самый неожиданный удар. От лица Ашидо он лишь старался восстановить дыхание, чтобы навязчивый стук сердца не отвлекал во время боя, а мышцы могли полностью заполняться не только чудодейственным кислородом, но и частичками энтропиума, способного перебросить носителя далеко за пределы собственных лимитов.

Когда наконец дыхание пришло в норму и движения легких стали гармоничными, Ашидо внезапно остановил ход, слегка пригнувшись к земле для выпада, и, пока кровь внутри кипела, заполняя мышцы необходимой энергией, лезвие «Нами» склонилось к земле, раскинувшись за спиной, за чем последовал рывок. В одно мгновение Такаги преодолел десяток метров и молниеносно сблизился с Эдвардом, совершив замах в лоб, нацелившись не столько на поражение врага, сколько на возможность дать бою истинное начало. Яркое облако неестественного энтропиума сопровождало движения Ашидо, и в нем различались сразу два цвета: голубой и красный, что символизировало последнюю стадию внутренней борьбы Ашидо. Стоило тяжелому и твердому энтропиту столкнуться, звон разнесся по всей округе, а вспышка невольно ослепила окружающих.

Эдвард с самого начала ожидал от своего врага лучших и продуманных действий, но, даже зная о возможностях парня, он был поражен тем, как быстро и непредсказуемо Ашидо нанес удар. Любой другой человек не успел бы отреагировать, но Айс в этом бою выкладывался на полную, оттого сумел заблокировать взмах, траекторию которого заведомо не мог предсказать, как и силу вкупе с вложенной волей. Как только мечи разминулись, взмахи продолжились, и были они настолько быстрыми и точными, каких еще раньше никто не видел, оттого бой становился одним из самых красочных и напряженных за все долгое кровопролитное утро.

Лезвие двигалось так быстро, что воздух невольно свистел, рассекаясь мечами, и так было не только у Ашидо, ведь сразу после первого выпада Эдвард перешел в ответное нападение. Его меч был в разы тяжелее и смертоноснее, но орудовать им было сложнее, что было чревато потерями скорости, однако даже этот факт не менял сути, ведь генерал умело поспевал за всеми действиями оппонента, но все никак не мог его задеть. Ноги врезались в грязь и остатки человеческих внутренностей на земле, руки грациозно двигались по разным траекториям ударов, а кровь на руках, одежде и лицах мужчин высыхала под действием того горячего воздуха, что вынуждено врезался в противоборствующих.

Казалось, что оба так сконцентрированы в этом бою, что никто не показывал никаких эмоций, кроме явной серьезности и здравой оценки друг друга, как бывает только в самых великих сражениях. Маневрирование между атаками, парирование в критические моменты и ответные удары по мере сражения следовали со стороны каждого, и вскоре ход боя безвозвратно переменился. Ашидо стал применять телепортацию, оттого нередко оказывался в слепых зонах противника, но умение расщеплять и воссоздавать «Кё», как и энтропиумные паучьи лапы вкупе с молниеносной реакцией всегда спасали Эдварда и не позволяли прикоснуться к себе.