Клинок Гармонии

Глава 28: Реинкарнация

Первая половина XIII века:

— Где я? Это… Бездна?

Кругом царила лишь мертвая тишина, небосвод разливался холодными красками акварели, именно в этом месте, знакомым еще с юных лет, я умер, истекая кровью на холодной земле где-то на одиноком островке посреди бесконечного ничего. Я еще помню, как сжимал в зубах свое обручальное кольцо, пока мои глаза закатывались и тело покидала жизнь. Ты, наверное, спросишь, почему именно в зубах? Ответ прост — я потерпел величайшее поражение в своей жизни, утратив все: обе руки, семью, а вместе с тем подвел жителей собственной колонии. Именно на моей совести лежала вина за смерти каждого из них, не только потому, что я был недостаточно силен, но и потому, что не научил никого из них выживать. Я слишком много брал на себя одного, выгорая изо дня в день, теряя остатки рассудка и превращаясь в психопата, потому теперь стою здесь — совсем один.

Не знаю почему, но я ничего не чувствую, боль ушла, голое тело сверкало под незримым источником света, мои руки исправно функционировали, разум очистился и к сердцу подступил долгожданный покой — это ли жизнь после смерти?

— Благословенный предвестник, что зовется «Оком Вездесущего», тебе выпала честь поговорить с самой Бездной, — раздался шепот из пустоты.

— И что ты хочешь мне сказать, глас пустоты?

— Внимай же, скиталец, тебе будет дарована великая сила, а вместе с ней и великое проклятие в знак твоей жертвы Бездне.

— О какой силе ты говоришь? — заинтересовался я.

— Силе, что непостижима для сознания обычного человека. Ты переродишься в другом времени среди чуждых тебе темных душ ради великой цели, к свершению которой придется прокладывать путь не только тебе самому, но и с помощью других представителей рода твоего человеческого. Наш дар научит тебя полагаться не только на себя самого, но и обращаться за помощью к другим.

— Что все это значит? — возмутился я. — Мне уже умереть спокойно нельзя?

— Ты сам избрал свою судьбу, Илия Кишин, так начни же все заново и смирись со своим предназначением, ибо тебе дарована сила великого «Парадокса», но в случае твоего поражения, ты постигнешь немыслимые человеку страдания, слившись с Бездной и став единым с нами. Твой час настал, мы будем наблюдать за твоими деяниями, следуй же по своему пути и после смерти, «Око Вездесущего», великий гений алхимии, драконоборец и правитель колонии Сенсус, Илия Кишин!

— Постой! Я не…

Вдруг в ушах прогремел пронзительный звон, от боли я схватился за голову, но она не утихала, а лишь усиливалась с каждой последующей секундой. Я видел, как все вокруг растет в размере, будто мир перестаивается, пока не понял, что это я становлюсь меньше. Свет вокруг становился все ярче и ярче, в глазах мутнело, дыхание учащалось, будто легкие требуют все меньше и меньше воздуха, а ритм сердца усиливался, пока все не дошло до той точки во времени, когда вокруг все затихло и исчезло из реальности.

***

Двадцать семь лет назад, 2033 год:

Яркая вспышка света, глубокий вдох, прилив свежего воздуха, жжение на поверхности кожи — где я?

— Поздравляю, у вас мальчик, миссис Роза! — послышался женский голос.

— О боже, дайте мне его сюда, я хочу на него посмотреть!

Я чувствовал чужие прикосновения, будто лежу в руках какого-то великана, свободно таскающего мое ослабленное тело, пока в какой-то момент кожа не почувствовала приятное тепло и мягкость.

— Вот он, мой малыш! Теперь тебя зовут Август — в честь самого теплого и нежного месяца в году, — произнес приятный женский голос мне на ухо.

Вот оно что, теперь все стало понятно… это — перерождение.

Да, именно так я очутился в новом для себя мире, который кардинально отличался от того, что остался в моей памяти. Можно сказать, что с самого моего появления на свет из утробы матери, я помнил всю свою прошлую жизнь, не без пробелов в памяти, конечно, но в общих чертах точно.

Я родился в самой обычной восточнославянской семье, мои родители принадлежали к русскому народу, с которыми мы когда-то враждовали. Королевство Меления, в котором я прожил всю свою прошлую жизнь, долгое время защищало свою территорию от их набегов, но меня это не касалось, ведь я жил в собственных землях, в интересы которых входило только выживание и наращивание мощи.

Думаю, пришел черед знакомства с моей новой семьей. Владимир Драгович — мой отец и законченный алкаш, которого я презираю с самого рождения, ибо мужского в нем меньше, чем в плаксивой девчонке. Роза Драгович — моя мать, вечно терпящая его побои женщина с добрым и израненным сердцем. Они назвали меня Августом, думая, что я приму такое красивое и говорящее имя, но я-то знаю, кто я на самом деле.

С ранних лет я изо всех сил старался вернуться в цивилизацию, но детское тело не позволяло мне торопиться, потому приходилось ждать, тратя впустую время на разглядывание игрушек в детской кроватке, которые забавно крутились, издавая успокаивающую мелодию. Мама думала, что мне будет интересно глазеть на все ее кривляния и представления, но я, как назло, все время молчал, ни разу не заплакав с момента появления на свет. Самое отвратительное, что мне пришлось пережить за этот период — испражнения под себя, ведь я был еще ребенком, неспособным двигаться так, как двигается здоровый взрослый человек.

Когда мои голосовые связки наконец достигли своей зрелости, первое, что я тогда сказал — «задолбало». В тот день мама сильно наехала на отца, думая, что это он научил меня гадостям, но этому грошовому полудурку нечему было меня учить. Со временем я научился сидеть, затем ползать и, наконец, ходить.

Дом наш представлял собой какое-то причудливое многоярусное строение, внутри находились всякие разные вещицы и механизмы, назначение которых мне тогда было неизвестно, но стоит отдать должное Бездне, ведь она даровала мне «шиирацу», которым я впервые воспользовался в три полных года, погрузившись в разум матери. От нее я узнал, что на момент моего трехлетия шел уже 2036 год, мир значительно преобразился, алхимия утонула где-то в песках времени, паразиты исчезли с карты мира, драконы вымерли, а королевство Меления даже не вошло в учебник всемирной истории и никак не значилось на карте, но один факт меня все же обрадовал — я все еще в том же мире, но в другом времени.

Благодаря своим неблагополучным родителям, я узнал о том, как сейчас устроен мир, что в нем считается нормальным и что выходит за рамки нравственного. Здесь я впервые услышал о таком термине, как «ядерное оружие», которое сгубило значительную часть населения в мире, заставив людей бежать на какой-то остров в отдалении от цивилизации, чтобы построить на нем настоящую утопию. Честно говоря, меня пугали все эти новшества, пока я их не понимал, но как только та или иная вещица укладывалась в моей голове, я мог смириться со своей новой жизнью.

В возрасте шести лет, у меня уже достаточно накипело, чтобы я мог дать отпор отцу и заняться саморазвитием, продолжая познавать мир. В тот день отец снова поднял руку на мать, колотил ее так, будто бьет какую-то бездушную боксерскую грушу, но она продолжала терпеть ради меня — мне это надоело. Прожив недолгую жизнь, я познал новый уровень силы, поняв, что где-то в моих мышцах прячется значительный объем энтропиума, который при достаточной разряженности вызывает болезни и разлагает внутренние органы, а впоследствии отравляет окружающую среду, но этот почему-то гармонировал с моим телом, будто так и должно быть.

Как уже оговаривалось ранее, я был в числе первооткрывателей алхимии и именно я написал «Энтропологию» с нуля, изучив все аспекты этой бесконечной энциклопедии, потому для меня было шоком осознать, что отныне энтропиум не только не оказывает на меня никакого воздействия, но и открывает новые возможности.

Вернемся в тот день, когда я вмешался в процесс избиения матери отцом, схватив нож с кухонной столешницы около раковины, но не для того, чтобы воткнуть его в ногу грозному и величавому отцу, а для того, чтобы показать ему, сколько тысячных кредита стоит его дешевая гордость.

— Август, положи нож, пока не поранился, — прорычал он.

— Мама, — проговорил я детским голосом, — скажи мне, ты хочешь, чтобы этот человек умер?

— Сынок, что ты такое говоришь, — прокряхтела ослабевшая мать.

— Слышь, сопляк, — завелся отец, — ты реально думаешь, что ты можешь убить папку? И это твоя благодарность за то, что я растил тебя все эти шесть лет?

— Мне не за что тебя благодарить, ты находишься на низшем слою общества и приносишь только убытки, оскверняя понятие мужчины своим бесчестным поведением.

— Ты ахерел, Август? Где ты научился таким словам? — он был в ярости, замахнувшись на меня кулаком.

Каково же было его удивление, когда я применил на нем ранее неведомую никому в этом мире способность, называемую «ранмацу», что с Мелийского происходит от комбинации слов «ран» — «идеал, эталон» и «мацу» — «блок, отражение». Я всего лишь подставил руку навстречу удару, после чего никудышный Вовочка Драгович с равноценной силой отлетел от меня в противоположную сторону, рухнув на пол и выпучив глаза так, что те были готовы вывалиться от шока.

— Что за херня? — прокричал он, впервые почувствовав себя слабее кого-то.

— Смотри сюда, придурок, — прорычал я, после чего медленно провел лезвием ножа по своей шее, перерезав сонную артерию, откуда сразу же хлынула кровь.

В этот момент мама до смерти перепугалась, но была не в силах подняться. Я знал, что будет дальше, потому с интересом наблюдал за реакцией родителей, которые ни разу за свою жизнь не видали сверхчеловеческой регенерации, ибо сама ее концепция затерялась где-то в прошлом. Порез затягивался, из раны сочился поток яркой оранжевой энергии, а моя кровь исчезала, стоило вложить лишь капельку воли.

— Август, что ты такое? — с неведомым страхом произнесла Роза.

— Не зови меня так, я не давал своего согласия на новое имя, потому с самого начала отверг Августа, — проговорил я.

— Он — дьявол! — кричал отец, забившись в угол близ кухонного окна.

— Нет, Владимир, дьявола не существует, — пояснил я. — Люди придумали веру для спасения рода своего, чтобы убедить невинные души не придаваться греху, за которым последует наказание, но Бога нет, как и дьявола — есть только Бездна.

— Умоляю, пощади меня! — жалко лепетал отец.

— Роза, — обратился я к матери, — меня зовут Илия Кишин, когда-то я был человеком чести, а ты дала мне вторую жизнь, и у тебя наконец появился выбор, потому предлагаю сделку. Я могу избавить тебя от страданий, сымитировав смерть твоего тирана от несчастного случая, но взамен ты должна будешь сдать меня в детский дом.

— Сынок, Август, пожалуйста, скажи мне, что все это — всего лишь страшный сон.

— Это не сон, мама, я умер еще в XIII веке в возрасте двадцати пяти лет, будучи сильнее и умнее вас обоих, а вместе с тем у меня была честь, а еще была крепкая и неразлучная семья: жена Мария, сын Федор и дочь Майя. Твой муж, Владимир, не более чем червь на моем фоне, который возомнил себя сильным, издеваясь над слабыми — какое жалкое зрелище.