Хозяйка Севера

Произнеся это, Марианна рухнула на колени как подкошенная — и беззвучно заплакала. Так обычно плачут люди находящиеся в очень большом горе — когда сил издавать звуки уже нет, а слезы всё равно катятся по лицу, а душа всё равно страдает...

— Но ведь не всё же так плохо, да? — зачем-то спросила я. Марианна подняла на меня непонимающий взгляд, и мне пришлось быстро найти ещё какую-нибудь фразу... просто чтобы не показаться глупой.

— Если ты так переживаешь, значит, он тебе не безразличен, — выпалила я быстро.

Подруга замерла.

А затем горько усмехнулась.

И тут я вспомнила, как ещё в прошлом году Марианна как-то раз примчалась ко мне домой (ну, точнее в квартиру Германа) в слезах. Она тогда сильно переживала и даже жаловалась мне, что начинает испытывать что-то к своему жениху, в то время как её Рокотов настоящая бездушная машина.

— Марианна... — выдохнула я с сожалением в голосе. — Мне очень жаль.

Мне на самом деле было жаль. Я не по наслышке знала, что такое оказаться замужем за мужчиной, который тебя не любит.

Нет, мне повезло: Аркадий не бил меня, не вытворял никаких гадостей... наоборот, после того, как он принял решение разойтись со мной, он не выгнал меня на улицу, а дал время нормально устроиться... я не могла жаловаться на него как на человека. Но как на мужа...

Я посмотрела на Марианну — подурневшую, потемневшую, измученную Марианну и вспомнила то, как она выглядела ещё месяц назад: яркая красавица, вслед которой сворачивали головы прохожие...

Нет, я не злорадствовала — я сожалела. Даже несмотря на её предательство, несмотря на то, что она когда-то не пожалела меня, я жалела её...

Помнится, Герман, перед тем как мы заснули, рассказывал мне про теплый дом, который нужен каждому мужику — что ради этого они живут, ради этого они сворачивают горы... Наверное, в чем-то Герман действительно был прав, но в главном он ошибался.

Мы, женщины, не слишком отличаемся от мужчин.

Дело не в мамонте и пещере, не в мускулах и охоте, а в любви... точнее, в её наличие...

Мужчина, который знает, что его ждёт дома любимая, готов на многое. Точно также и женщина, которая знает, что её любят, готова ради своего любимого свернуть горы.

Мне почему-то вспомнились женщины из средневековья, которым король, захвативший их крепость, позволил беспрепятственно уйти с тем, что они смогут унести на своих плечах. И эти женщины вынесли из поверженной крепости на своих спинах самое важное, что у них было в жизни — своих раненых мужей.

Другое дело, если женщина чувствует, что её не любят. В такие моменты она начинает увядать. И никакая косметика в мире, никакие брендовые шмотки, какими бы они дорогими не были, не помогут сохранить её красоту.

Я сама прошла через это, даже не подозревая, что изменения, которые происходили в моем весе, не были связаны ни с моей загруженностью на работе, ни даже с тем, что я стала покупать полуфабрикаты. Конечно, эти факторы тоже повлияли... но главной причиной было то, что я больше не чувствовала любви, не чувствовала заинтересованности от Аркадия — и пыталась компенсировать это отсутствие едой.

Я вздохнула.

Когда-то, когда я сама оказалась в таком положении, я не видела этого. Но сейчас, глядя на Марианну, мне стало всё это настолько очевидно, что моё дыхание даже сбилось...

Я смотрела на свою страдающую подругу — и видела себя. Ту себя, которой я была в Москве. Ту себя, которая всего боялась. Ту себя, которая не знала, как ей дальше жить. Ту себя, которая потерялась между своими мечтами и реальностью...

Марианна тоже потерялась. Не так, как я — по-другому. Но потерялась.

— Надо что-то делать, — протянула я подруге.

Марианна усмехнулась.

— Что? — спросила она. — Что теперь можно сделать, когда я уже официально жена питерского беты? У Рокотова связи, положение... меня не отпустят.

— Но Герман...

— Наташ, именно Герман отослал меня к Рокотову, — произнесла Марианна сквозь зубы. — И в любом случае... сейчас Герман уже не мой Альфа, я подчиняюсь другому вожаку.

— И этого никак нельзя изменить? — спросила я задумчиво. — Разве у вас так так не бывает, что оборотень меняет решение, или решает возвратиться назад, в свою прежнюю стаю...

— На таких условиях, которые мне нужны — нет, — с сожалением произнесла Марианна.

— Но ты свободный человек!

— Я замужем, Наташа.

– Но ведь ты имеешь право вернуться в ту стаю, где выросла, — возразила я. — Несмотря ни на что, это ведь твоя родная стая!

Понятия не имею, с чего я стала так горячо защищать стаю Германа... но сны чаще всего иррациональны.

Это было точно влияние сна, а не мои собственные чувства, потому что когда на Марианну мои слова не произвели никакого воздействия, я вдруг почти обиделась на неё.

— Как ты можешь думать, что родная стая тебя не примет? — возмутилась я. — Как ты можешь думать так про Германа?

— Наташа, ты не понимаешь, — покачала головой Марианна. — Мне просто не дадут вернуться назад, если Рокотов будет против этого решения. А он точно будет против.

— Должно же быть какое-то решение!

Марианна вздохнула и пожала плечами.

— Увы, Наташа. Брачная метка на теле женщины — это всё...билет в один конец. У оборотней не бывает разводов.

Я вздрогнула, услышав эту фразу.

Как раз эту фразу много раз повторял Герман, когда говорил мне о нашем с ним будущем. Точнее, о моём будущем — о том, что несмотря на все мои желания, он не отпустит меня.

Как раз эту фразу, почти один в один, повторяла и я... когда немного пришла в себя после полнолуния.

«Получается, я в такой же ловушке, как и Марианна», — подумала я с чувством непередаваемого отчаяния в душе.

Наверное, в этот момент мне было бы лучше сконцентрироваться на том, как начать решать свои собственные проблемы с Германом... но я, к сожалению, по-прежнему находилась во сне.

Я вроде бы и подумала о Германе — о том, какую судьбу он мне уготовил, обманув меня с брачной меткой... но почему-то почти сразу же в этот же самый момент мои мысли резко перескочили с собственных проблем на проблемы Марианны — и даже когда я проснулась, я не могла припомнить, почему это произошло. Это ведь был мой сон, и по идее, я должна была разбираться со своими собственными трудностями... но моё подсознание упорно решало трудности Марианны.

Конечно, нормального я ничего не придумала и ничего дельного подружке так и не предложила.

Кроме побега, который я сама не так давно пыталась осуществить. И хотя у меня этот план не сработал, во сне я почему-то была уверена, что Марианне повезет больше.

— Но у тебя не получилось? — спросила подружка, когда я начала убеждать её бежать, если она несчастлива.

— Это была только первая попытка, — ответила я — то есть я та, которая была сейчас в моём сне. Хотя... наверное, эта мысль уже имелась в моём подсознании, раз я озвучила её: как бы Герман не старался убедить меня, что у меня нет никакого другого выхода, кроме как остаться с ним в его стае, судя по тому, что я ответила Марианне, я всё ещё не готова была полностью сдаться.

Я зачем-то стала убежать подругу, что в её случае у неё куда больше шансов на успех, чем это было у меня — Санкт-Петербург, где она сейчас жила, куда больше и куда многолюдней Мурманска, и у неё есть куда больше шансов затеряться в толпе.

Марианна, пока я с ней это обсуждала, согласно кивала, но тем не менее, мне так и не удалось убедить подругу, что ей стоит попробовать.

Она дико боялась...то ли Рокотова, то ли неудачи — а может, и того и другого в равной степени.

— Но я не хочу жить с мужчиной, который не является моим истинным, — всхлипывала Марианна, пока я наворачивала круги по коридору возле двери, пытаясь придумать какой-то жизнеспособный план. — Я не могу с ним жить, Наташа!

План... мне нужно было придумать какой-то план, найти какую-то идею, чтобы помочь Марианне.

Значит, у Марианны теперь другая стая и другой вожак. И что из этого следует?

Дарья Андреевна рассказывала, что Альфы — абсолютные монархи на своей земле и их дела внутри стаи не касаются других вожаков. Однако, от неё же я как-то краем уха услышала, что иногда, в исключительных случаях, все же касаются... и я начала предлагать Марианне воспользоваться этим вариантом.

Что-то мне подсказывало, что если Альфы оборотней насколько влиятельны, как все об этом говорят, то должно быть что-то еще, что бы стояло над всеми вожаками... какой-то совещательный орган, где разбирают все стычки между стаями.

— Ты имеешь в виду Совет? — спросила Марианна. А я вспомнила, что уже слышала это обозначение. Кажется, оборотни созывали Совет, когда требовалось решить какую-то проблему между стаями.

В любом случае, я долго не размышляла — просто кивнула.

— Наташа, — покачала головой Марианна. — Совет созывают в исключительных случаях, когда Альфы двух стай не в состоянии сами найти общего решения. Это должно быть что-то большое, что-то огромное... Наши вожаки на самом деле заняты чуть ли не круглосуточно , поэтому никто и никогда не будет созывать Совет ради только одной самки.

— Но если твои права ущемляются...

Марианна покачала головой.

— Наташа, Совет — это не то место, куда может обратиться любой оборотень. Совет регулирует спорные вопросы между Альфами. Понимаешь, Альфами!

— То есть, только если Герман сам обратится в этот совет...

— Да, — подтвердила подружка. — Но он не обратится. Он как раз и отдал меня Рокотову.

Мне — той, которая я была во сне — не хотелось верить, что Герман может быть настолько бесчувственным. Несмотря на то, что его одичалый зверь буквально смял меня тогда в лесу, а просто зверь сильно напугал сегодня в особняке... в глубине души я почему-то не верила, что Герман (сам Герман, а не его одичалое воплощение) способен на настоящее зло. В том смысле, что если он увидит, в каком состоянии сейчас находится Марианна, он обязательно что-то предпримет. В конце концов, они же родственники.

Правда, сама Марианна считала, что этого не случится, и я решила, что раз этот вариант с Советом невыполнимый, то, может быть, поискать ещё какие-то варианты?

— Наташа, какие другие варианты? — вздохнула подружка. — Я же говорю, что у нас всем всегда заправляет Альфа... которому помогают беты. А я как раз замужем за бетой. Думаешь,кто-то вступится за меня?

Марианна горько рассмеялась.

— И потом, что я им скажу? Что мне нравится мой муж? Так нравится, что я боюсь врасти в него корнями, а потом под конец жизни остаться одной ...или хуже того — остаться одной, преданной своим мужем?

Марианна посмотрела на меня и вдруг с сожалением протянула.

— Хотя я не знаю, что именно хуже.

Она с каким-то странным выражением на лице произнесла.

— Это полная хрень, Наташ... мне уже трудно представить, что будет, если Рокотов внезапно одичает... но если он вдруг найдет свою истинную...

Марианна горько вздохнула.

— Это он со мной бесчувственная машина. Это со мной ему не нужны нежности, объятия, ласковые словечки... Ему достаточно просто секса — чем больше, чем лучше. Но не нежности...Я для него просто как купленная вещь, — добавила подружка в конце.