Хозяйка Севера

Глава 8

Пока я мучительно раздумывала о своей судьбе в ванной, Герман тоже не сидел сложа руки. Он вовсю хлопотал на кухне, готовя для нас двоих завтрак: сам он как обычно начинал свой день со стейков, для меня же он сделал, то, что чаще всего я предпочитала по утрам — хорошо прожаренные тосты с сыром и большую чашку крепкого кофе.

Когда я появилась на кухне, тостер как раз «выплюнул» из себя два поджаренных хлебца — и Герман, переложив их на тарелку, тут же развернулся ко мне, попутно демонстрируя мне в выгодном свете свой мускулистый торс... ничем сейчас не прикрытый.

Только спортивные низко сидящие штаны — и больше ничего. Ни футболки, ни обуви... скорее всего, даже нижним бельем не озаботился.

— Не озаботился, — подмигнул мне Герман, поставив тарелку с тостами на обеденный стол. — Садись, Наташ. Поешь, пока всёгорячее.

И подмигнул... явно намекая на двусмысленность произнесённой фразы.

— Всё так, сердце мое, — хмыкнул Левицкий, подтянув меня к себе и поцеловав меня в макушку. — Я горячий и твердый двадцать четыре часа в сутки — и всё только к твоим услугам.

— Герман... — я попыталась высвободиться из его объятий. — Пожалуйста... ты сам говорил, что дашь мне несколько дней на «подумать».

Ещё в ванной я мучилась, гадая, как будет лучше всего ввернуть эту фразу в разговор. Ну вот, повезло — благодаря загребущим рукам Германа моя попытка получалась вполне естественной.

— Наташка, да я же без заднего смысла, — как ни в чем не бывало ответил Герман. Даже глазом не моргнул. — Просто хочу, чтобы ты была в курсе... а то вдруг забыла, запамятовала...

Он снова мне подмигнул, как бы приглашая улыбнуться вместе с ним.

Что я, признаюсь, и сделала — рассмеялась не только из-за шутки Германа, но ещё от облегчения, что он спокойно воспринял мои слова — и не стал выставлять для меня никаких новых условий.

Правда, это наше удивительное «перемирие» длилось только до конца завтрака. Как только бутерброды были доедены, а кофе был допит, Герман, занявшись посудой как бы между делом заметил, что мне пора входить в курс дел Луны Стаи.

— Но я же ещё ничего не решила, — испугалась я, сжимая пустую чашку в руках.

Герман спокойно кивнул.

— Наташ, именно поэтому. Ты сможешь сделать более осмысленный выбор, если погрузишься в дела стаи. По крайней мере, перестанешь бояться неизвестного, — добавил он через мгновение.

— Но... а как же моя работа? — уточнила я. — Как же полиграфия?

— Ну какая работа, Наташ, — приподнял бровь Герман. — Какая полиграфия, если твоей помощи ждет целая стая.

«Целая стая», мысленно повторила я за Германом и вздрогнула, испугавшись этого.

— Наташ, — вздохнул Герман. — Тебе нечего бояться. Именно ты будешь во всем главной.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Тебя могут обучать. Тебе могут рекомендовать. Но ни указывать, ни заставлять не имеет права ни один оборотень.

Это конечно всё так... только не совсем так.

— За исключением Альфы, — уточнила я, невольно опустив голову.

Герман спокойно пожал плечами.

— За исключением Альфы, — повторил он как ни в чем не бывало. — Но именно Альфа сейчас дает тебе такую возможность, так что он явно не будет против того, что ты делаешь.

— Однако... я правильно ли я понимаю, что Альфа не даёт мне свободу заниматься тем, чем я хочу заниматься? — спросила я, не удержавшись от этого вопроса.

Герман тяжело вздохнул.

— Наташа...

Я пожала плечами, не ожидая от него никакого больше ответа, кроме этого эмоционального восклицания. Мне уже было понятно, что это вежливое и мягкое предложение на самом деле одно из тех решений Германа, которое не обсуждается...

Впрочем, где-то очень глубоко внутри себя я понимала, что это давно назревало: целый месяц меня осторожно готовили к роли жены Альфы, к тому, что я должна занять важное место в стае оборотней... и пусть в тот момент я этого ещё не особенно понимала, но да — меня к этому аккуратно подводили.

Однако я сильно ошиблась в реакции Германа на мой довольно невинный вопрос.

Запустив посудомоечную машину, он подошёл ко мне — и нависнув надо моим стулом, осторожно провёл своей жесткой ладонью по моей шее сзади.

— Наташ, тебе правда так хочется продолжить свою работу? — спросил Герман спокойным тоном. В его голосе я услышала настолько искреннее удивление, что взяла да и ответила тоже искренне.

— Почему тебя это удивляет? — спросила я, повернувшись к Герману. — Работа — часть моей жизни.

— Часть твоей прошлой жизни, — сделал ударение на слове «прошлый» Герман.

Я кивнула, стиснув зубы. Моей вины в том, что меня выдернули из моей привычной жизни нет!

— Именно поэтому мне так важна эта работа, — пояснила я. — Я сама её нашла. Давно.

В этот момент мы встретились с Германом взглядом — и я увидела, как желтеют его зрачки.

— Герман, без обид, но я уже один раз бросила всё ради мужчины... а когда этот мужчина бросил меня, у меня ничего не осталось: ни семьи, ни работы, ни друзей.

— Ты же не собираешься сравнивать меня со своим бывшим мужем? — сощурился Левицкий.

А я снова зачем-то решила проявить искренность.

— Мне кажется, именно так обычно работает человеческий мозг. Мы постоянно всё сравниваем: сегодня день не такой солнечный, как был вчера; зато завтрак вышел куда вкуснее — наверное, потому что мы завтракали дома... Мои волосы кажутся мне блестящими, как никогда, а твоя грудь без футболки отвлекает меня от мыслей так, как не отвлекала ни одна мужская грудь до этого.

Я посмотрела в ставшие опять серыми зрачки.

— Да, я сравниваю, но не думаю,что это плохо... это просто часть меня.

Усмехнувшись, Герман покачал головой.

— И самое, что сладкое — я чувствую, что твои слова идут от души... хотя в то же время это прекрасный манёвр.

Он не удержался от того, чтобы не поцеловать меня.

— Это прекрасный отвлекающий манёвр, достойный Луны Стаи, — добавил, улыбаясь, Герман. — Наташа, ты станешь прекрасной первой леди.

— Подожди, но... я ведь ещё ничего не решила, — быстро произнесла я. — Ты обещал мне эти несколько дней!

— И они у тебя будут, — кивнул Герман. — Вместе с возможностью лучше узнать то, чем я живу.

На этом наш разговор и закончился.

В тот же день Герман отвез меня в свой офис, где познакомил с Никой, которая должна была начать вводить меня в курс дела.

То есть, Герман сначала просто взял меня с собой, не особенно даже объяснив, зачем мне сегодня было ехать вместе с ним.

Я в какой-то момент подумала, что он просто не хочет оставлять меня дома одну побоявшись, что я снова попытаюсь сбежать.

Смешно, конечно, со всеми его возможностями переживать из-за этого, но я тогда на самом деле так решила... однако, как только мы приехали к нему на работу ( то есть в то офисное здание, где он чаще всего работал), оказалось, что второй кабинет, который имелся в его приемной, освободили для меня.

Чтобы лучше объяснить как это всё располагалось, представьте себе четырехэтажное современное здание, которое выглядывает на улицу одними зеркалами, отражая каждый лучик скупого зимнего солнца или сверкая на незаходящем летнем солнце словно увеличенный одаренным волшебником огромный философский камень.

Ещё до моего «знакомства» с Германом, я много раз проходила мимо этого здания, любуясь им... сейчас же я вместе с Левицким привычно прошла внутрь, практически минуя охрану.

Охранники (скорее всего оборотни) привычно вытянулись перед Германом по стойке смирно и отчитались, что в его отсутствие всё в здании было тихо.

Герман кивнул — и мы пошли дальше, в сторону лифта.

Обычно, когда я приезжала с Германом в его офис, мы ехали вниз — на цокольный этаж, где располагался спортзал, но сегодня лифт отвёз нас наверх — на этаж, где располагался его кабинет.

Расположение внутри было так спроектировано, что лифт привозил нас практически к дверям приемной, за которой наш ожидала секретарь Германа, Алёна.

Девушка, заметив своего начальника, появлявшегося в дверях, тут же вскочила со своего места и принялась отчитываться о том, что здесь происходило в его отсутствие.

Герман, кивнув пару раз, затем поднял руку, призывая Алёну к молчанию.

— Кабинет для Луны Стаи готов? — спросил он, указав в сторону второй двери. Дверь с левой стороны от нас вела в его кабинет. Герман же указывал на дверь с правой стороны... я уже бывала до этого в его приемной и даже видела эту дверь, но почему-то всегда считала, что эта дверь ведет в туалетную комнату — не то, чтобы я была во многих приемных за свою жизнь, но в сериалах обычно так и показывают...

Алёна тем временем объявила, что кабинет готов — и проводила нас внутрь этой комнаты, которая оказалась... вполне милой.

Было заметно, что здесь только что сделали ремонт, и что мебель новая... и несмотря на некоторую пустоту вокруг, мне всё понравилось.

Когда секретарша Германа вышла, оставив нас наедине, Левицкий тут же заключил меня в свои объятия.

— Как тебе? — спросил Герман, опустив голову таким образом, что его губы сейчас касались моей щеки. — Нравится?

Несмотря на то, что всё это было неожиданно, несвоевременно... и слишком рано, я не могла не признать, что кабинет отличный.

— Нравится, — ответила я, пытаясь вывернуться в его руках — так, чтобы повернуться к нему лицом.

Когда мне это всё таки удалось, я посмотрела Герману в глаза.

— Но это слишком рано...

— Это слишком поздно, — покачал тот головой. А поскольку я продолжала молча смотреть на него, Герман передернул плечами. — Наташ, ну тебе всё равно надо чем-то заниматься те несколько дней, пока ты решаешь, каким будет наше будущее...

— Я могла бы просто вернуться на свою прошлую работу.

— И вынудить меня приставить к тебе охрану? — приподнял бровь Герман. — Объявить всей стае, что я не доверяю своей жене?

Я промолчала и отошла к окну.

— Да, Наташ, ты сама всё усложнила, — хмыкнул тем временем Левицкий. — До этого у тебя была полная свобода передвижений внутри города.

Он посмотрел на меня, покачав головой.

— Раньше тебя не вели, потому что не было такой необходимости. У нас здесь не Питер, который, как проходной двор, наводнен чужаками... чужаки в моих землях все на карандаше, а свои, даже те, которые готовы рискнуть многим, не рискнули бы подойти к тебе.

Герман резко замолчал, давая мне прочувствовать свою вину.

— Если бы ты не обманывал меня изначально, — протянула я бесстрашно.

Левицкий, сделав резкое движение, оказался рядом со мной.

— Маленькая, а кто тебе сказал, что тебя обманывали? — вкрадчивым тоном спросил он. — Я всегда был честен с тобой.

— Ты говорил, что тебе нужен месяц, — возразила я, вспоминая нашу сделку. — Что за этот месяц ты возьмёшь под контроль своего зверя, а дальше отпустишь меня в Москву. Признайся, что ничего этого ты не планировал!

— Нет, Наташа, — покачал головой Герман. — Я обещал, что уйду из твоего дома, если ты посчитаешь, что не хочешь жить вместе со мной.

Левицкий, склонившись ко мне, в то же время самое время протянул ко мне ладонь, и взяв меня за подбородок, вынудил встретиться с ним лицом к лицу.