Тени Лордэна

Право на ношение оружия было одной из отличительных привилегий аристократов и их слуг, оберегавших их имущество от посягательства менее «удачливых» горожан. В прежние, уже полузабытые времена это право не было исключительным, и любой горожанин мог ходить вооружённым до зубов, но затем, когда в растущий и крепнущий город стал стекаться люд с ближайших провинций, оно стало передаваться от отца к сыну среди коренных обитателей долины, тем самым подкрепляя право на абсолютную власть. Первые годы всё работало замечательно, но затем побочные ветви старых родов начали постепенно беднеть, опростолюдиневаться, но сохранять то священное право, что они унаследовали от отцов и прадедов. С этим нужно было что-то срочно решать и каким-то образом выдрать мечи и копья из рук недовольных родственничков, мучимых жаждой справедливости и одержимых желанием возвратить утерянные родовые богатства, пока они не дали волю клинкам, и выходом из этого затруднительного и непростого положения стал налог! Хвала тому древнему и мудрому гению, что изобрёл этот дьявольский механизм! Вероятно, что он не думал зла, а лишь хотел собрать с каждого по медяку и пустить их на общее и полезное дело, но вышло оно как-то не так, а с большим подвохом.

Вводили его постепенно, словно нехотя, подыскивая всевозможные предлоги, чтобы сделать новую, незаметную, но невероятно значимую приписочку в законе. С каждым таким новым условием, ограничением и вытекавшими из них штрафами разобраться в многострочной писанине становилось решительно невозможно. Многие клинки были изъяты в соответствии с нарушением нововведённых правил и в результате злостных неуплат, по которым в считанные недели набегали кабальные проценты, а остальные мечи были выброшены своими собственными владельцами, растратившими всё здоровье и доведёнными до крайней степени помешательства бесконечными судебными тяжбами с дотошными бюрократами. В нынешние годы простой горожанин не мог себе позволить обладать хоть чем-то длиннее кухонного ножечка, зато богатей, имевший дома арсенал для целого взвода тяжеловооруженных солдат, каким-то совершенно чудесным, но абсолютно законным образом мог вообще ничего за него не платить. Впрочем, кому было очень нужно, тот без зазрения совести плевал на все законы и налоги, умело скрывая стилеты, кинжалы и даже мечи под складками одежд.

Из Крепости капитан выехал сидя в пустой повозке старого Уило, в очередной раз доставившего свежие продукты на кухню. Проехав с полмили вглубь города, Хромос поблагодарил извозчика и лихо соскочил с козел, не дожидаясь пока лошади остановятся. Квартал Страстей располагался в южной части города, но страж, повернувшись к югу спиной, пошёл в сторону густых столбов чёрного дыма, поднимавшихся высоко в небо.

Одним из простейших способов найти дорогу в гномий квартал было подняться вверх п течению канала, по чьим серым водам текли широкие радужные пятна машинного масла и ещё какой-то несусветной дряни. Разумеется, в начале пути речушка была кристально чистой и свежей, но, пройдя сквозь многочисленные водяные колёса и приняв в себя отходы нещадно коптивших кузен, она становилась мутной на вид и тошнотворной на запах. Каждый дом в этой части города был построен из одних только кирпичей да булыжников, и даже почти все предметы мебели и обихода были изготовлены из камня и железа, а не из горючего дерева. Тем не менее, здесь регулярно случались небольшие пожары, но гномы быстро и умело тушили их, пока те ещё не успели перекинуться на соседние здания и огромные угольные склады. Для других народов подобные суровые условия жизни были сущей пыткой, но для некогда вышедших из горных глубин гномов они были чем-то родным и уютным, почти как материнские объятья.

На каждом входе в маленькое гномье царство стояла пара высоких резных обелисков, на чей мраморной поверхности были выгравированы приветственные слова тем, кто пришёл с миром и дружбой, и страшные угрозы тем, кто пришёл со злыми помыслами. Пройдя мимо них, Хромос расстегнул все ремешки дублета и распустил шнурок у ворота рубахи, чтобы не взмокнуть и не запреть. Рабочий день был в самом разгаре и десятки молодых подмастерьев носились по улицам, толкая перед собой тачанки, набитые производственными материалами, и удерживая охапки чертежей у себя подмышками. Все они кричали друг на друга, требуя уступить им дорогу, но не желая уступать её другим, и капитану приходилось неустанно следить за мелькавшими бородачами, чтобы кто-нибудь не проехался ему по носкам.

Посреди всей этой крикливой суматохи Хромос заметил старого гнома, неспешно курившего большую пузатую трубку с сильно изогнутым мундштуком. Он сидел на сверкающей бронзовой бомбарде и выпускал изо рта ровные кольца пахучего, сизого дыма по три-четыре штуки за раз.

— Доброго дня, достопочтимый гном.

— И вам доброго денёчка, молодой человек, — ответил тот, предварительно откашлявшись и сплюнув, после чего сдвинул роскошную шляпу с пышными перьями и золотой пряжкой на затылок. — Я так понимаю, что вы пришли забирать бомбарду по заказу гильдии Канзея?

— Эм, нет. Я просто хотел узнать, где тут найти одну мастерскую.

— А, ну да. У вас ведь при себе ни повозки, ни лошадей, а на горбу такую не утащишь, — гном постучал перстнем по угловатым бока орудия, а затем сделал долгую затяжку и выпустил густое, едкое облако, окутавшее его с головы до пят. — Собственно… а кого вы ищите?

— Мне нужен замочный мастер по имени Бэрид Кэр-Домар. Знаете его?

— Ха! Да его тут каждая собака знает, — прохрипел пушкарь вытряхивая пушистый пепел из трубки. — Многие ходят к нему в мастерскую. Правда Бэрид давно уже обычные замки не делает. Скучно ему это стало, мелко. Вон тот, что висит на воротах амбара, был сделан одним из его сыновей, весьма хорошая работа. Зато вот золотые часы с маятником, что стоят у меня дома были сделаны лично Бэридом. Славные такие часики, точности невероятной, и заводить почти не надо. Ходят сами, даром что не заколдованные.

— Верю вам на слова, — учтиво улыбнулся Хромос, смотря, как гном неспешно развязал большой, но уже успевший наполовину опустеть к полудню кисет с мелко нарубленными табачными листьями и стал набивать трубку. — Но всё же, где я могу его найти?

— Да-да, сейчас вам скажу. Как пройдёте в ворота Кардсуна сверните налево и спуститесь на один уровень вниз. Его дом находится в северо-западной части, ближе к её середине. С фасада свисает пара бардовых полотнищ с золотыми шестернями и ключами. Их очень легко заметить, так что смею вас заверить — мимо точно не пройдёте.

— Благодарю вас, многоуважаемый гном, — Хромос благодарно кивнул и собирался уходить, но заядлый курильщик остановил его.

— Раз вы сейчас пойдёте к нему, то окажите мне маленькую услугу и передайте Бэриду привет от Игрума. Он поймёт о ком вы.

— Разумеется, — пообещал капитан и, развернувшись, направился в сторону серой скалы, возвышавшейся в дальнем углу квартала.

— И ведь по-любому забудет, — пробормотал гном, высекая столп искр над табачными листьями.

Кардсуном гномы называли отдельную часть района, который полностью находился внутри скалы. В нём не было ни единой литейной или кузни, но зато там были сосредоточены все мастерские, работавшие с благородными металлами и драгоценными камнями. Каждый день через ворота Кардсуна вывозили десятки творений ювелирного искусства, из которых только малая часть оставалась в Лордэне, а большая отправлялась в другие страны и заморские края. Все здания подземья выстраивались в широкие кольца, располагавшиеся одно внутри другого, словно слои луковицы. В самом центре подземного города стояло пузатое, круглое здание, проходившее насквозь через все три этажа и служившее казной и местом встреч глав гномьих кланов. Стоит сказать, что местные гномы не очень любили Кросс-Барудов и всех их прислужников и никогда не звали их на собрания или празднества. Причиной этого разлада была давняя ссора, произошедшая ещё до рождения Дуорима, но гномы никогда не забывали обиды и могли враждовать на протяжении целых веков, даже если в этой вражде уже не было особого смысла.

Неспешной походкой Хромос приблизился к высоким воротам, стараясь выглядеть как можно более дружелюбно и приветливо. Вход в Кардсун находился между двумя высокими башнями с множеством бойниц, из которых при первой же необходимости мог полететь обильный град из стрел и дымящихся чугунных гранат. Заметив болтавшийся на поясе меч, закованные в толстые латные доспехи стражи преградили Хромосу путь с целью досконального и абсурдно придирчивого допроса. Так-то они могли бы его спокойно пропустить, но караульные изнывали от скуки, а толкового повода докопаться до шнырявших мимо них сородичей всё никак не представлялось. Капитан, чувствуя, что беседа, полная каверзных и откровенно нелепых вопросов может затянуться, залез во внутренний карман и достал литую медную бляху с гербом городской стражи. При её виде гномы обиженно забурчали, но пройти всё же дали.

Следуя словам Игрума, сразу за воротами Хромос повернул налево и начал спускаться по пологой лестнице. У неё были очень низкие и широкие ступени, непривычные для человеческого шага, очень удобные для коротких гномьих ног. Погрузившись ярдов на пятнадцать в недра скалы, Капитан вышел на улицы второго уровня Кардсуна. Здесь было гораздо тише и спокойнее, чем на поверхности, а в тёплом воздухе витали запахи свежего пива, жареной свинины и перчёной баранины. По улицам ходили коренастые гномихи с необычайно толстыми косами и большими колыхающимися при каждом шаге грудями. Как и гномы-мужчины, они были большими рукодельницами, но предпочитали кузнечному ремеслу гончарное или текстильное. Особого мастерства они достигали в вышивании гобеленов, по своей детализации и выразительности не уступавших картинам лучших из художников маслом.

Найти мастерскую Берида оказалось несколько труднее, чем описал пушкарь. Дома в Кардсуне стояли слитно друг с другом и не имели крыш, упираясь прямиком в каменный потолок. К тому же каждый из них был украшен золочёными рунами и широкими флагами с гербами кланов. Хромос несколько раз ошибался и шёл не в ту сторону, заприметив в дали бардовые знамёна, но, в конце концов, нашёл-таки то, что искал.

Склонив голову, чтобы ненароком не удариться о низкий дверной косяк, капитан вошёл в мастерскую под мелодичный звон десятка колокольчиков. За тяжёлыми дверьми скрывалась тщательно убранная лавка, где продавали уже готовый товар. На закреплённых цепями полках были расставлены тяжёлые ящики заводных часов, заполнявших комнату громким тиканьем и мерными щелчками. Рядом с ними располагались музыкальные шкатулки и шарманки, обильно украшенные резьбой и позолотой. На полу под полками стояли громадные, обитые железом сундуки, некоторые из которых имели более трёх скважин для ключей, расположенных с разных сторон.

— Доброго вам, эм… дня, — поприветствовал посетителя гном, бросив взгляд на ближайший циферблат. Те гномы, что большую часть времени находились в застенках подземелий, жили в ином ритме сна и бодрствования, а потому частенько забывали, какое там время суток было на поверхности. — Чем я могу вам помочь, господин?...