Тени Лордэна

— А что, если я скажу тебе, что они крутились подле тебя уже много дней, месяцев, а может и лет. Что ты вёл с ними беседы, жал им руки, делил хлеб и соль за столом?

— Это невозможно. Я бы смог отличить человека от подобного исчадия тьмы.

— Думаешь? Ну-ну, напомни мне, как же звали того капитана, с которым ты пять дней назад стоял у городских ворот.

— Пять дней? Это значит, что ты говоришь про Лормина?

— Да, тот блондинчик с усталой харей. Он — один из них. Демон... Ты мне не веришь?

— А с чего бы мне верить твоим словам? — Хромос знал Лормина уже много лет, и он не мог принять ту мысль, что внутри его не особо дружелюбного, но при том крайне надёжного и верного товарища все эти годы скрывалось богопротивное чудовище.

— Можешь мне не верить, но и я верить тебе не обязан. Раз по их указке ты с самого первого дня делаешь грязную работу, бегаешь за мной по пятам, всячески мешаешь, то откуда мне знать, что события этого вечера не были лишь маленьким спектаклем, ловко разыгранным для того, чтобы я милостиво спас тебя из их лап и с тем заглотил наживку? Что мне в таком случае с тобой делать? — на одно мгновение вспышка голубоватого света явила перед Хромосом силуэт человека с блистающим стилетом в руке, но уже при следующей он бесследно исчез.

— Тогда откуда ты знаешь, что я не один из них, что я сейчас же не перевоплощусь, как это сделали они?

— О нет, ты этого не сделаешь. Ты всего лишь человек, пускай и маг, но твоё тело хрупкое, как и у всех остальных людей. Ты не сможешь залечить раны, как это делают они. Ты умрешь.

— Я вообще не знал, что подобная нечисть существует, и искал тебя только потому, что ты преступник, убивавший людей.

— Хах, может быть, что оно так и было, только они совсем не люди, в чём ты и сам смог сегодня убедиться. Неужели в твоих глазах я и теперь — злодей?

— Вероятно, что уже нет.

— Я тоже так думаю.

— И много их ещё в городе?

— Этих тварей? Полным-полно. Точного числа я назвать не могу, но мне удалось обнаружить их присутствие почти что в любой части города, особенно часто они околачиваются у Сената, в особняках Старого Города, в Крепости, близ главного рынка и в порту. Подозреваю, что они тут всех крепко держат за яйца и заставляют делать то, что им нужно, даже тебя, хочешь ты этого или нет.

— А что им надо?

— Зачем им нужен этот город, я не знаю, но я видел, как они в иных местах убивают людей и ангелов, так что, вероятнее всего, их цель та же, что и у прочей нечисти — истребить весь род людской. Я же намереваюсь первым перебить их всех до последнего. По какой-то причине они решили открыто явиться к тебе, может, хотели только потребовать от тебя чего-то, а может быть к рассвету ты бы уже стал одним из них. Ты и сам всё слышал, они теперь точно не оставят тебя в покое, так что дорога к прежней жизни для тебя навеки закрыта, но я могу указать тебе иной путь, не ведущий в их белые лапы. Присоединись ко мне, стань моим подспорьем в этой охоте, и вместе мы избавим людей от этих волков в овечьих шкурах.

— Я… я... — менее чем за полчаса всё перевернулось вверх дном, и разум капитана ещё не успел осознать и принять произошедшее, а потому он не мог дать ему ответ, но его сердце точно знало, что ему делать, — я давал себе клятву всегда и всюду защищать людей от порождений зла и я готов её исполнить.

— Ох, Gunderhal[1], — довольно просипел Янс; раздался скрежет, и за спиной капитана загорелся новый зелёный огонёк.

Хромос обернулся и увидел, как незаметно подкравшийся к нему убийца снимает деревянную маску. При виде его лица, капитану тут же вспомнились причитания Иклоса, и из его глотки вырвался лёгкий и глуповатый смешок. И действительно, внятно описать эту рожу не смог бы даже самый искусный и умелый рыцарь пера. Оно было небритым и худощавым, но не имело резких черт, которые могли бы сразу броситься в глаза, и на нём не было ни единой родинки. Нос как нос, кубы как губы, непримечательные брови нависали над холодными карими глазами, смотревшими с явным недоверием. Он определённо не был красавцем, но точно также его нельзя было назвать уродцем, так как безобразные лица отпечатываются в человеческой памяти не хуже, а может быть что даже и лучше симпатичных. Янс обладал идеальной внешностью для человека, которому не было нужды привлекать к себе лишнее внимание и которого бы никто не смог опознать, так как его попросту не смогли бы запомнить.

— Что же, тогда позволь мне ещё раз поприветствовать тебя, но уже как соратника, — убийца снял перчатку и протянул кисть Хромосу. Она была меньше, чем у капитана, и заметно худее, но сила хватки оказалась хоть куда. — А теперь пойдём в моё временное жилище, там нас точно не найдут, и мы сможем как следует отдохнуть.

Проплутав неизвестное количество времени по узким проходам, за которое Хромос разок поскользнувшись на какой-то слизи чуть было не сел в продольный шпагат, они вышли к большой дыре в стене, которая за последние пару дней явно прибавила в размерах не без помощи кирки и лопаты. Всё же Лордэнская канализация была построена очень и очень давно, и мало кто из строителей был готов постоянно гулять по её зловонным коридорам, выискивая проблемные места, а потому оставленная без должного ухода она медленно разрушалась, подготавливая куда большие беды брезгливым горожанам.

За земляным туннелем, длинной в пару шагов, оказался заброшенный и полуобвалившийся подвал древнего здания, построенного ещё в первый век жизни города, а позже уничтоженного ради строительства новых жилищ. Подобных катакомб в городе было ещё немало. Правда, далеко не во все из них можно было попасть, но Янсу посчастливилось наткнуться на один из таких укромных уголков, когда он в полном боевом облачении шёл с очередного дела. В тот вечер он как раз подумывал о новом, более надёжном убежище, чем та наспех снятая квартира среди городских трущоб. Он понимал, что стражи вскоре непременно начнут шерстить злачные места, а его старикашка-хозяин с раскосыми глазами очень любил подглядывать за мутными выродками-постояльцами своей кривой холупы, которую он гордо называл гостиницей, и он явно был не из тех личностей, что умели держать язык за зубами, а скорее принадлежал к тому роду людей, которые без зазрения совести готовы продать родную мать за горсть чеканных монет.

В подвале воздух был свежее чем, в канализации, видимо откуда-то сверху тянул сквозняк. Янс прошёл к середине комнаты, чей потолок подпирали две составные колонны, воткнул догоравший факелок в сырую глину и принялся высекать искры над небольшим кострищем, обложенным по кругу камнями. Благодаря зловонным газам тлеющие щепки быстро распалились и осушили впитавшие влагу поленья. Трепещущее пламя осветило сырую комнату с голыми каменными стенами, с которых давно сошла вся штукатурка. В одной из стен виднелся дверной проход в соседнее помещение, до самого потолка засыпанное землёй и каменными обломками, но всё же не обрушившееся окончательно. Рядом с очагом Хромос увидел тонкий соломенный матрац со сложенным плащом вместо подушки, набитую дорожную сумку и набор склянок на каменной плите в углу комнаты, отражавших свет костра на выпуклых поверхностях.

Янс снял арбалет и вместе с маской положил их к алхимическим принадлежностям, затем подхватил пустое ведро, поставил его у костра дном к верху и предложил Хромосу место, а сам уселся рядом на кровать, сложив ноги крестом и расставив колени в стороны.

— Есть вяленное мясо, пара старых морковок и паршивая выпивка, чего будешь?

— Мясо и пойло.

— Хороший выбор, — Янс потянулся к сумке и достал из неё тканевый свёрток, в который были завёрнуты с пяток толстых полос тёмной баранины с белыми полосками засохшего жира по краям. Хромос взял предложенную ему закуску, не без труда оторвал от неё кусок и долго жевал её, пока солёное мясо не пропиталось слюной и его стало возможным проглотить, не расцарапав себе всё горло. Тогда убийца протянул ему стоявшую прежде у подушки бутыль, и капитан сделал из неё длинный глоток. Это было скисшее вино, практически полностью превратившееся в уксус. Капитан недовольно поморщился и сплюнул в огонь.

Какое-то время они просидели молча, таращась в бойко танцующее пламя; каждому было о чём подумать, перед тем как вновь раскрыть рты.

— Тебя ведь действительно зовут Янс?

— Хах, всё подозреваешь, не обманываю ли я тебя? Признаюсь, что мне довелось сменить много имён, но это имя — моё; по крайней мере, самое любимое.

— А моё откуда знаешь?

— Собирал сведения о капитане Лормине Тисдо, а заодно и обо всех прочих капитанах. Ну, а после того, как пару раз засёк тебя возле мест моих свершений, так решил разузнать про тебя побольше.

— Та маска, ты её где-то купил или же ты — подлинный слуга Императора Багариса?

— Ого, откуда ты о нём знаешь? Вроде как уже немало лет прошло, да и далеко всё от этих мест происходило.

— Один старый знакомый смог опознать тот болт, что ты оставил в голове у эльфийки. Так ты один из тех самых легендарных убийц или же нет?

— Да… да, я когда-то служил ему, — Янс отвёл взгляд в сторону и почесал щетину на шее, — но то было очень давно.

— Мне кое-что рассказали о ваших прошлых подвигах. О том как вы убивали неугодных людей, о том, что вы с ними делали.

— Да, мы тогда много дел натворили, даже вспоминать страшно. Видимо ты ведь хочешь узнать не только об этих бледных тварях, но и обо мне? Как я скатился до такой жизни, что стал убийцей и почему я решил сменить род деятельности, переключился с людей на чудовищ? Вижу по глазам, что пока не расскажу — доверять ты мне не станешь. Что же, я бы на твоём месте думал точно так же. Но это длинная история… даже не знаю с чего же мне начать, — Янс отхлебнул из бутылки, затем снял с себя мешковатую куртку, под которой была надета такая же чёрная рубаха, только плотно прилегавшая к худому и щуплому на вид телу. Костерок успел немного прогреть воздух, и в нём больше не чувствовалось гнилое зловоние — Вот знаешь, как оно бывает, пытаешься найти подходящее звено в цепочке событий, чтобы начать рассказ с него, но всегда за ним есть предыдущее, про которое тоже найдётся рассказать чего важного и интересного, и так до бесконечности.

— Можешь не торопиться. У нас ещё вся ночь впереди.

— Что же, тогда начнём. Zu Xiden![2]

[1]Великолепно — с ригордсокого

[2] До дна!