Танго с тенями

Глава 16

Насколько напряженным был субботний день, настолько беззаботным и прекрасным был вечер. Баней сняли напряжение, коньяком подняли настроение. Сергей пытался доказать, что Найда — самая умная собака на свете. То ли оттого, что у той когда-то были хозяева, которые занимались ее дрессировкой, то ли оттого, что она и правда была самой умной в мире, но псина с удовольствием выполнила все команды, которые давал ей нынешний хозяин.

Мужчины играли в шахматы. Наташа с Аней сидели на диване, поджав ноги, болтали, смеялись, сплетничали.

Но мысль о лиловой папке все равно не давала покоя. А ночью Кречетовой приснился тревожный сон: то ли в Аргентине, то ли в Боливии она ловила каких-то фашистских главарей.

— Врешь, не уйдешь, — закричала Наташа и схватила хилого мужичка в черной военной форме со свастикой за штаны. — Ваша карта бита, товарищ группенфюрер, — и Кречетова наотмашь ударила его лиловой папкой.

Брюки, еле держащиеся на худосочных бедрах гитлеровца, сползли вниз, явив миру голые куриные ноги.

— Что за бред? — вскочила Наташа, обливаясь потом. — Приснится же такая чушь!

Нашла в интернете, к чему снится фашист. Оказывается, если во сне с ним борешься, то наяву придется выдержать битву со злом. Ну вот, сон в руку.

Наталья тихонько собралась, стараясь никого не разбудить, и уехала в салон. Там у нее свой кабинет, сядет спокойно и начнет во всем разбираться.

В «Поэтике» несколько мастеров стояли около ресепшена и хохотали.

— Наталья, послушайте, какая хохма произошла, — обратилась к ней администратор. — Звонит клиентка и просит записать ее к Вале на коррекцию. Я в полной уверенности, что раз к Вале, значит, речь идет о коррекции бровей. А клиентка, оказывается, хотела сделать коррекцию ногтей у Гали. Ну и, прикиньте, приходит она к Валентине, а та говорит: «Ложитесь, пожалуйста, на кушетку». Ну, брови же собирается делать. А клиентка спрашивает: «А у вас это разве лежа делают?» Валя ей: «Так удобнее». Клиентка плюхается на живот и протягивает вперед руки. Думает, ей акрил на ногтях будут поправлять.

Представляя картину с клиенткой, вытягивающей вперед руки, девчонки заливались смехом.

— Валя перепугалась до смерти, выскакивает из кабинета, подбегает к ресепшену и шепотом мне говорит: «Тетка сумасшедшая! Я сказала, чтобы она ложилась брови щипать, а придурошная плюхается на живот и руки тянет — схватить меня хочет», — продолжила рассказ Татьяна.

Сегодня она была в платье леопардового окраса и накинутом жилете со вставками из чернобурки.

— Да, у нас столько всяких случаев смешных происходит, что книгу можно писать, — покачала головой Галина, мастер по маникюру.

Наташа улыбалась, разговаривала, решала деловые вопросы, а сама мечтала как можно скорее заняться бумагами Федотовой, добытыми с таким трудом.

Наконец мастера разошлись по рабочим местам и Наталья уединилась в своем кабинете. Сделала себе кофе, села за стол, включила настольную лампу — было темновато — и достала из папки первый конверт. В нем лежало свидетельство о смерти, фотографии, флешка и копия полицейского допроса Юлии Антоновны Такшиной, с которого Наташа и решила начать.

Речь шла о смерти очень известного бизнесмена Всеволода Андреевича Такшина.

Кречетова помнила его еще с девяностых годов: он открыл первую в городе контору по обмену валюты. Разбогател он тогда в одночасье. Потом у него появились ломбарды, какая-то фирма по выдаче быстрых кредитов. И вот некоторое время назад он умер, об этом трубили все газеты. Сначала подозревали жену, ей единственной была выгодна его смерть. Но потом дело переквалифицировали в несчастный случай. Смерть Такшина была очень странной: он отравился, выпив по ошибке вместо порошка от простуды раствор для окраски замши.

«Накануне я купила невероятные замшевые перчаточки. Прямо под мою дубленку. А потом случайно зажала ее, в смысле перчатку, в дверце машины, и получился небольшой такой типа шрамик. Там цвет стал чуть светлее. Я так расстроилась… Потом подумала и купила краску, чтобы развести ее в воде и подкрасить шрамик».

Буквы у вдовы Такшина были круглыми, наползающими друг на друга.

Дальше она написала, что Всеволод Андреевич почувствовал, что заболевает, и, видимо, вместо пакетика с лекарством всыпал в воду порошок для покраски замши.

Сама Юлия, как она утверждала, пришла домой, покормила мужа, потом вынула из сумочки купленную краску, бросила ее на стол и ушла в торговый центр «Олимп», где пробыла несколько часов вместе со своей подругой, известной светской львицей, а по совместительству женой депутата, Эллой Татариновой. Протокол допроса Эллы прилагался. Домой Юлия вернулась около десяти вечера, муж был уже мертв.

Наталья отложила бумаги в сторону. Все выглядело очень странно. Чтобы такой зубр, как Такшин, мог умереть такой пошлой смертью? Перепутать пачки… Хотя всякое бывает, смерть вообще-то не выбирает. Кому-то подарит счастье расстаться с жизнью на поле брани, а кому-то — угореть в машине в объятиях любовницы.

Кречетова вытряхнула из конверта снимки. На одном был запечатлен пакетик из-под вышеупомянутой краски фирмы «Успех», на втором — пакетик лекарственного препарата «Термоспад». Они, конечно, похожи — разноцветные мазки на белом фоне, — и если использовать их в темноте, то можно перепутать. Но кто же будет засыпать лекарство в сумерках? Ну хорошо, засыпал впотьмах. Но вкус… На пачке «Термоспада» написано: «С малиновым вкусом», вряд ли у краски такой же. И представить себе, что госпожа Такшина подкрашивает перчатки, а тем более собственноручно, — это уже ни в какие ворота.

Последнее, что осталось в конверте, — флешка. Наташа вставила ее в ноутбук и уставилась на экран. Это была запись с камеры наружного наблюдения. Немного понаблюдав за снующими туда-сюда людьми, она вернула накопитель в конверт, так и не поняв, что она увидела.

Потянувшись, Кречетова убрала документы в сейф и поехала в магазин хозтоваров. Интересующую ее краску она нашла сразу, продукцией этой фирмы была заставлена целая полка: это были и чистящие средства, и моющие, и убивающие запах, а самое главное — окрашивающие.

Краска была как в аэрозолях, так и в пакетиках. В инструкции было указано, что средство нужно растворить в теплой воде, а затем «погрузить в него предмет, нуждающийся в окраске».

Интересно, как Юлия собиралась закладывать в него перчатку? Что после такой процедуры станет с замшей? Она же задеревенеет. Не проще было бы прыснуть на «шрамик» из баллончика? Вот эта часть показаний Такшиной — просто бред! Как полиция это все проглотила? Не зная зачем, Наталья купила пакетик «Успеха» под номером 18, который был отражен в протоколе. Вернулась в салон и позвонила Веселовской. Та приехала очень быстро, вбежала к Наталье в кабинет, стягивая на ходу куртку.

— Ты меня в гроб загонишь, — с порога начала она. — Сидим мы с Виктором в ресторане…

— О! — оживилась Кречетова. — Неужели одни сидите, без твоей свиты? — и тут до нее дошло. — Он что, тебя в ресторан пригласил?

— Вот то-то и оно. Представляешь, звонит сегодня и предлагает пообедать вместе. Я просто в осадок выпала, разволновалась! Все-таки он единственный. Да что там говорить, сама знаешь. Сидим, вино попиваем, вспоминаем… А тут подружка моя дорогая названивает и требует, чтобы я немедленно к ней приехала.

— Господи, да я же не знала. У тебя что, языка нет? Не могла сказать, что не можешь? И чего тогда примчалась?

— Как чего? Из любопытства. Ты же все намеками говорила! — Анна уселась в кресло.

— Ага, значит твое большое и светлое чувство пало жертвой любопытства?

— Почти… Хорошо, что ты меня вызвала. Иначе… Я вот хорохорюсь, делаю вид, что Витька мне безразличен. А на самом деле внутри все трясется. А у него жена молодая и… молодая, — Аня невесело усмехнулась. — Да и вообще, ни к чему хорошему наши встречи не приведут. Как там: «В одну реку не войти дважды, и разбитую чашку не склеишь». Так что хорошо, что ты меня вызвала.

— Ну, тогда бери флешку и смотри, — вздохнула Наташа. Она так надеялась, что подруга «переболела» Виктором. Но похоже, что нет. — Смотри, пока не поймешь, что все это значит. А я — в интернет, буду про Такшиных читать.

Некоторое время подруги молчали, каждая из них была занята делом.

— Короче, — оторвалась от ноутбука Кречетова. — Юлия Антоновна Такшина, в девичестве Молкина, работала декоратором. Нет, до того, как стать декоратором, она чистила аквариумы.

— Как это? — не отрываясь от монитора, спросила Анна.

— А так. Юлия ходила по зажиточным домам и чистила аквариумы. И крутила шашни с некоторыми хозяевами. Одна из жен вернулась домой не вовремя, а госпожа Молкина в постели с ее супругом. Обманутая жена схватила нож и давай муженька кромсать, насилу его откачали. А потом за Юлией гонялась. После этого случая Молкина «ушла из профессии».

— Слушай, я помню эту историю. О ней даже в «Новостях» передавали.

— Вот, а потом Такшина внезапно всплывает уже как декоратор. То есть стала работать с текстилем вместе с дизайнером Гучковским. Знаешь такого?

— Спрашиваешь! Он один из лучших, — сказала Веселовская с гордостью, как будто это была ее заслуга.

— И сама Молкина была очень неплоха. Декорировала спальню Всеволоду Андреевичу Такшину. Через месяц тот развелся со своей пятидесятилетней супругой, а Юлия Антоновна приобрела себе тучного, одышливого, но очень богатого мужа, — Наташа крутанулась на стуле. — А через год он ошибочно выпивает краску для замши вместо лекарства от простуды. Чудеса…

— Чудеса-то чудеса. Но каким образом это все касается нас? — с досадой спросила у подруги Анна.

— Не знаю. Но, может, именно из-за этого Федотову убили?

— Ага! Это с какого перепоя-то?! При чем тут Альбина? — возмутилась Аня.

— А с какого перепоя бумаги про Такшиных находились у нее в тайнике? А? — Наташа потрясла папкой перед носом подруги. — Вот то-то и оно, — сама себе ответила она. — Давай смотри дальше свою флешку. У тебя соображалка лучше развита, чем моя. Математик ведь.

Некоторое время спустя Анна заговорила первая:

— Слышь, Натусик, я вообще ничего не понимаю. Здесь три файла от двадцать первого июля, дня смерти Всеволода Андреевича. В одном — запись с камеры на доме Такшиных. В 16:22 Юлия входит в подъезд. Дальше разные люди входят-выходят. И все.

Анна взяла листок бумаги и отметила на нем дату и время, когда около дома появляется Такшина.

— Во втором файле — запись с камеры торгового центра «Олимп». Там вообще сумасшедший дом. Люди, люди, люди… И в третьем — какой-то дом на улице Свободной. Причем дом крутой, там такие тачки!

— Думай, Анька, думай. И на сегодня давай закончим, а то Сергей уже несколько раз звонил, да и твои бывшие тебя, наверное, потеряли. А кстати, насчет бывших, тебе Максим не звонил?

— Нет, а зачем? У меня теперь проблемы, зачем ему это нужно? Так что я даже рада: сама знаешь, что на поверхность всплывает. Ладно, Натусик, давай по домам. Ночью подумаю. Ты же знаешь, мне идеи приходят в голову во сне.

Наталья заперла папку в сейф, погасила свет, и подруги покинули салон.