Танго с тенями

Глава 19

Неделя пролетела как один миг. Вроде только вчера был понедельник, а уже пятница. Анна где-то прочитала выражение: «… что-то промелькнуло мимо. Думала — день, оказалось — жизнь».

И правда, дни, недели, а теперь уже и годы проносились мимо с непостижимой скоростью, как сапсаны. А ты стоишь и едва успеваешь проводить их взглядом. Вначале ведешь им радостный учет и даже поторапливаешь время — скорей бы день рождения! — а потом пытаешься замедлить их сумасшедший бег, крикнуть, как Фауст: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Но тщетно. Годы разогнались с такой скоростью, что задержать, притормозить их невозможно. Они пошли на неконтролируемый разгон, вразнос, чтобы в конце концов слететь с орбиты.

Веселовская вернулась домой совершенно опустошенная. В последнее время между ней и Виктором появилась какая-то едва уловимая связь. Он задерживал на ней задумчивые взгляды, мимоходом касался, встречал после работы. А сегодня предложил сходить в кино. Аня так разволновалась: уже много лет с ней не было ничего подобного.

Она сидела в кинотеатре, присутствовала физически, но мыслями была далеко, в прекрасной юности. Вспомнила, как много лет назад они шли с пляжа, разомлевшие от солнца и чувств, кожу пощипывало, обгоревшие носы побаливали. Они завернули в кафе, пили молочный коктейль, хохотали, болтали, и… Виктор сделал ей предложение. Она не раздумывала ни минуты, он еще не закончил говорить последнее слово, как она уже сказала «да». Любила очень. Да и сейчас, что греха таить, ничего не изменилось. Хоть и постарели, и у нее два неудачных брака после Виктора, и он женат.

После того как Воробьев ее бросил, она загнала чувства «под ковер». Жизнь продолжалась, она работала, выходила замуж, крутила романы, ездила с подругой в баню, пила кофе, смотрела фильмы, воспитывала детей…

Но любовь нельзя стереть, вытравить из себя, выключить, как свет. Она сидела «под ковром» и ждала своего часа. И дождалась — вылезла на свет, пыльная, помятая, потоптанная.

И ведь столько сил потрачено на то, чтобы обуздать ее, стреножить. Все зря.

В квартире не было никого. Аня обрадовалась: сбылась ее мечта. Позвонила одному сыну, потом второму. Старший сказал, что на выходных придет с девушкой, она усмехнулась: вот-вот бабушкой может стать, а туда же, о любви мечтает.

Делать решительно ничего не хотелось, и она позвонила Кречетовой.

— По так называемому делу Лихолетовой вроде как все ясно, — стала докладывать ей Наталья. — Ну, в том смысле, что в статьях, на которые даны ссылки, пишут о Клавдии Феоктистовне. Свидетельство о рождении говорит о том, что тринадцать лет назад она родила сына. Машина, стоящая около детского дома инвалидов, принадлежит Лихолетовой. В чем подвох, не могу понять. Но все равно нужно разобраться. Я позвонила в этот дом инвалидов, договорилась с заведующей о встрече. Она завтра нас ждет.

— Так завтра же суббота, — рассеянно сказала Анна, погруженная в свои, более приятные, мысли.

— Она сказала, что можем даже в воскресенье приезжать, она все время на работе. Представляешь, какие люди есть?

— А кто мы такие? Что ты сказала? — поинтересовалась Веселовская.

— Мы журналистки. Она поверила, так что подумай, как работники древнейшей профессии должны себя вести. Не знаю, про какую древнейшую подумала ты, я имею в виду репортеров.

Аня рассмеялась.

— Я и про первую, и про вторую знаю ровно столько, сколько ты. Возьмем с собой ручку, блокнот, диктофон. Или журналисты без диктофонов работают, с телефоном?

— Ладно, неважно. Самое главное — придумать, что спрашивать. Так что завтра заеду к тебе около десяти, будь собрана, оттуда поедем сразу на дачу.

Подруги распрощались. Веселовская стянула сапоги, переоделась в домашний халат и с наслаждением растянулась на диване. У нее вдруг улучшилось настроение. Сегодня пятница, вечер, она дома одна, завтра баня! Что она раскисла, в самом деле. Тут радоваться нужно: Виктор снова с ней. Не физически, конечно, а ментально. А это гораздо важнее.

Напевая запомнившуюся мелодию, она отправилась в душ и едва не прозевала телефонный звонок. На экране высветилось «номер не определен». Веселовская пожала плечами и сняла трубку. На том конце молчали, Аня поаллокала в пустоту и сбросила вызов. Вроде ничего особенного, но ей стало не по себе. Она сделала чай, взяла планшет и легла в кровать.

В это время раздался звонок в дверь. Интересно, кто бы это мог быть… Неужели Виктор? Анна почувствовала, как кровь прилила к лицу, сердце учащенно забилось. Она легко подбежала к двери, протянула было руку к замку, но в последнюю секунду отдернула и кокетливо спросила: «Кто там»?

Никто не ответил. Звонок брякнул снова и замолчал. Аня постояла, прислушиваясь. Было тихо, абсолютно тихо. Она посмотрела в черное непрозрачное око глазка и почувствовала, что там, в лестничном мраке, кто-то стоит перед дверью и точно так же прислушивается к происходящему в ее квартире. Она попыталась глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, как учила ее Наташа, но сжатое страхом горло заблокировало дыхательный рефлекс.

Кое-как, медленно передвигая несгибающиеся ноги, она добралась до кровати, легла и натянула одеяло по самые глаза.

Через несколько минут телефон зазвонил снова.

Она сняла трубку, но звук через голосовые связки не проходил, застревал где-то в гортани. Молчали и на том конце телефона — там была тишина мертвая, холодная, доведенная до абсолюта.

Как только в ухе загукали гудки, тут же раздался звонок в дверь. Анна подняла непослушное тело с кровати и двинулась в коридор. Она стояла и знала, что по ту сторону железной защитной завесы отчаянная чернота, вязкая, зловещая. Она закрыла рот руками, хотя горло по-прежнему безмолвствовало, и вернулась в спальню.

Веселовская подумала, что нужно кому-нибудь позвонить — Виктору или Кречетовым, но горло было по-прежнему спазмировано. Писать смс, что ли? Да и поздно уже, зачем людей беспокоить.

Она включила свет во всей квартире, плотно задернула шторы, стало менее страшно, но до тех пор, пока не раздался очередной телефонный звонок. Аня нашла в кладовке газовый баллончик, положила рядом с кроватью молоток, нож, шило. Почувствовав себя увереннее, она включила телевизор и попыталась себя успокоить.

Только ее нервы пришли в относительный порядок, как погас свет. Тьма упала сверху, накрыла комнату плотной черной оболочкой. Это было полное отсутствие света, палочки и колбочки внутри глаза не раздражались и не посылали в мозг никакого импульса. Стараясь не сойти с ума, Аня нащупала телефон и включила в нем фонарик. Добрела до ванной комнаты и забрала оттуда все свечи, которые только нашла.

Свечное пламя задрожало, запульсировало, качнулось из стороны в сторону, успокоилось и высветило сервировочный столик со спиртными напитками. Анна некоторое время смотрела на него, не реагируя, потом ее взгляд стал осмысленным, она взяла бутылку виски, налила больше половины стакана, выпила залпом и стала ждать, пока оно подействует. Это случилось очень быстро, и звонки, которые раздавались с завидной периодичностью, вскоре перестали ее волновать.