Танго с тенями

Глава 36

Наташа сквозь сон слышала, как цокала когтями по полу Найда, как обрадовалась, когда открылась дверь во двор, как работал на кухне телевизор и шумел чайник. Она понимала, что нужно встать, но никак не могла разлепить глаза.

Вчера был такой длинный, насыщенный событиями день. Она не помнила, уставала ли так когда-нибудь еще. Домой она не пришла — приплелась, с облегчением стянула сапоги на высоких каблуках и долго сидела, уставившись в стену.

А потом скинула Дине Волк в мессенджер запись ее разговора с доведенной до самоубийства Катериной и пожелала спокойной ночи.

И только после этого посчитала, что на делах этого бесконечного дня можно поставить жирную точку. А потом долго не могла уснуть: впечатлений было так много, что едва она закрывала глаза, как перед ними сразу начинал плясать хоровод из обрывков разговоров, историй, предположений, сомнений. Она мысленно прокручивала свои встречи и понимала, что все не так: и вопросы, и беседы, и результаты этих бесед. Заснула она только тогда, когда за мутным ночным окном занялся пепельный рассвет.

Поэтому сегодняшнее пробуждение было вязким, словно минеральное моторное масло при минус двадцати.

Наташа слышала, как проснулась Аня и вполголоса заговорила с Сергеем, постоянно на него шикая, чтобы тот приглушил голос.

Зазвонил телефон. Кречетова хотела возмутиться, но ее протест был таким же тягучим, как и пробуждение. Она протянула руку, долго шарила по тумбочке в поисках источника звука, наконец нашла, приняла вызов и услышала голос Алексеева:

— Наталья Станиславовна, убедительно прошу вас заехать к нам на разговор.

От того потепления в их отношениях, которое наблюдалось в последнее время, не осталось и следа. Его голос был озабоченным и сухим.

Но Наташа почему-то не встревожилась. То ли потому, что была сонной, то ли оттого, что устала беспокоиться.

Стеная и проклиная все на свете, она поплелась в ванную. Струи воды, сначала теплые и ласковые, постепенно становились жестче и прохладнее. В конце водной процедуры Наталья быстро, чтобы не успеть передумать, повернула кран до упора, и тысячи ледяных, мерзлых капель вырвались из их дырявого вместилища и со злобой впились в сонное тело.

Наташа взвизгнула и моментально выключила воду. Но финальный аккорд из холодных струй заставил ее взбодриться. Телу стало жарко, голова прояснилась, и Кречетова с силой растерлась жестким полотенцем.

Когда она появилась на кухне, мужа уже не было. Аня поставила перед ней тарелку с омлетом и чашку кофе.

Наталья втянула носом поднимающийся от чашки кофейный аромат и окончательно простилась с остатками сна. Она с удовольствием позавтракала, обсуждая с Аней вчерашние события и удивляясь, что еще могло понадобиться Алексееву.

Позвонил Завьялов.

— Привет, подружка. Ну и задала ты мне задачку! Короче, когда в «РалБанке» была кража, там никому ничего не выплатили, сказали «нет доказательств». А Альбертовой банк выплатил сто тысяч евро!

— Ох, ни фига себе! — присвистнула Наташа.

— Она сказала банку, что именно столько там и было.

— Да мало ли что она сказала! Откуда у нее такие деньжищи? — удивилась Кречетова.

— Говорит, мол, все, что нажито непосильным трудом.

Наташа пожала плечами, сгребла остатки омлета в миску Найды и стала собираться в полицию. Уложила волосы — сегодня они легли как никогда хорошо, — с удовольствием выбрала костюм, наложила макияж, покрутилась перед зеркалом и, довольная собой, покинула дом. Повернула ключ зажигания, и пока двигатель прогревался, заскочила в «предбанник», чтобы не замерзнуть. Радостно обернулась на звук открываемой двери и увидела Аню. Щеки подруги покрылись красными бляшками — верный признак волнения, губы подрагивали, брови свелись к переносице, отчего в центре лба проявилась борозда, сразу сделав ее старше.

Наташа почувствовала, как изнутри тела медленно начинает подниматься спазмирующий поток паники. Он добрался до горла и вместо вопроса «Что случилось?» выдал наружу лишь жалкий сип.

— Дину Волк вчера сбила машина. Насмерть, — сказала Веселовская.

Наташа сползла по стенке.

— Анька, мне конец, — прошептала она. — Я вчера вечером в сообщении переслала ее разговор с Катериной. И спокойной ночи пожелала. Получается, что я шантажистка. И могла Дину задавить, чтобы она не сдала меня в полицию. Или еще почему-то! Поэтому меня вызвал Алексеев. Теперь понятно.

— Ну что ты гонишь волну, — присела около нее подруга. — Почему ты думаешь, что Волк убили? Может, она просто случайно погибла. Ну, просто ДТП. И потом, в интернете написано, что это случилось около шести часов. Если это сделала ты, то зачем вечером посылала сообщение? И алиби у тебя, ты в ресторане сидела, с Ралдугиным разговаривала. У тебя есть запись разговора, не переживай.

— Замечательно! Класс! У меня есть запись, как я шантажирую еще одного дядьку, — нервно хихикнула Наташа.

— Так, встаем, — Аня потащила Наталью за руку, пытаясь поднять ее с корточек. — Давай думать, что в полиции говорить будем. Откуда у нас этот компромат? Где мы его откопали? Так, так, так… а если сказать, что тебе его подбросили в салон? Например, в субботу. Со всеми людьми из списка ты встречалась в воскресенье. А в полицию собиралась пойти в понедельник, потому что в субботу она, то есть полиция, не работала. Смотри, как все четко! А то, что всех обзвонила и встречи назначила, — это твоя самодеятельность. Говори, что хотела как лучше, а получилось как всегда. Кайся.

Слова Веселовской показались подруге разумными, и она воспряла духом.

— По времени получается все нормально. В субботу подбросили, в воскресенье созвонилась и сразу встретилась. Правда, полиция, скорее всего, в субботу работает, но это ладно, я просто не знала.

И вдруг до нее дошло:

— А если Дину убили из-за нашей с ней встречи? Сказала кому-то, что идет встречаться, ее и прикончили. Как Федотову.

— Во-первых, мы не знаем, специально ее задавили или нет. А во-вторых, компромат касался лично Волк, кому она мешала? Зачем ее-то убивать? — пожала плечами Анна. — Ладно, поехали. Я на своей машине. Домой забегу, цветы полью. Ну и так, по мелочам. Ты в салон, а к трем встретимся у полиции.

Наташа чмокнула подругу в щеку, потрепала Найду за уши и выехала со двора. Из машины она позвонила Альбертовой. О чем с ней говорить, представлялось смутно, но Наталье хотелось действий. Трубку долго не снимали, наконец ответил пьяный женский голос. Наташа представилась, сказала, что она из страховой компании, расследующей дело об ограблении «РалБанка». Как в случае с Такшиной, договорить она не успела.

— Что ты там расследовать собралась? Тля болотная! Ты кем там работаешь в твоей страховой? Я что, с каждым дерьмом должна разговаривать? Ты знаешь, кто я, тля?! Да я тебя размажу, костей не соберешь. Как твоя фамилия?

— Иванова, — пробормотала Наташа. Она, к слову сказать, здорово струхнула, потому что блогерша пообещала «пробить» Наташин номер телефона и выяснить, кто она такая.

«Вот дура набитая, — подумала о себе Кречетова. — Кто же со своего телефона звонит?! Да и вообще, зачем было звонить? Ведь говорила же себе заканчивать с расследованием».

Еще немного поорав, что Иванова беспокоит ее ни свет ни заря в выходной день (полдень понедельника), и пообещав «ославить» ту на весь свет, блогерша кинула трубку.

Расстроенная Наташа не сразу заметила, что за ней пристроился большой темный джип. Он буквально висел у нее на хвосте, мешая сосредоточиться на дороге. Она отпустила педаль газа — пусть проезжает. Раздражающий ее автомобиль тоже сбросил скорость.

Кречетова не успела сообразить, что бы это значило, как внедорожник внезапно увеличил скорость, поравнялся с ее «Ниссаном» и резко бросил руль вправо. Наташа почувствовала, что теряет управление, и вильнула в сторону кювета. Каким-то чудом ей удалось удержать машину на трассе, она замедлила движение и закричала что есть силы: «Обалдел что ли, козел?! Права купил или тебе их на день рождения подарили?!»

Она остановила автомобиль, посидела, пытаясь успокоить выпрыгивающее из груди сердце, пропустила какую-то машину и снова выехала на дорогу. Через пару километров ее вновь нагнал хромированный джип. Только тогда Наталья поняла, что он едет ее убивать. Ситуация повторилась в точности, как в первый раз, но на сей раз удар был сильнее, правда, она была уже во всеоружии и руль снова получилось удержать.

Вдруг она услышала автомобильный гудок, он был настойчивым и непрерывным. Наташа глянула в зеркало заднего вида и увидела, что это на своей малолитражке на всех парах несется за ними Аня. Она мигала фарами и бесконечно жала на клаксон — пугала, одним словом. «Лягушонка в коробчонке», — подумала про нее Наташа.

Водитель джипа обратил внимание на малолитражку Веселовской, ровно как на ту «тлю» из монолога Альбертовой. Наташе оставалось проехать еще пару километров, чтобы выскочить на оживленную магистраль. Кречетова то сбавляла скорость, то резко ее набирала. Но маневрировать на скользкой дороге было опасно, сама Наташа водителем была не особенно хорошим, к тому же эти ее манипуляции ничего не дали: огромный «Фольксваген-Амарок» без труда разгадал ее следующее движение, и через секунду сильнейший удар скинул ее с трассы. Машину подкинуло, она пролетела пару метров и плюхнулась днищем на сугробный наст. Наташу бросило грудью на руль, но удар получился несильный, даже подушки безопасности не выстрелили. Видно, Наталья ехала медленнее, чем летел ее ангел.

А вот через несколько десятков метров дорога шла под уклон, вдоль нее был очень глубокий кювет, и если бы ее «Ниссан» ехал на пару-тройку километров быстрее, кувыркаться бы ему там, к гадалке не ходи.

Через минуту, разбивая ногами тонкую снежную скорлупу, к «Ниссану» подбежала Анна, резко дернула на себя дверь, и Наташа вывалилась прямо в ледяное крошево.

— О господи! Жива, жива! — запричитала подруга и бросилась туда же, в слякотную шугу.

— Да пусти же ты, — попыталась оттолкнуть ее от себя Наташа.

Но не тут-то было, Аня цеплялась за нее, проверяла, целы ли руки-ноги, ощупывала плечи. Наконец Кречетовой удалось подняться, колено болело немилосердно, она оперлась о плечо Веселовской, и подруги выбрались на дорогу.

Джип стоял на обочине. Увидев, что жертва аварии жива и, по всей вероятности, здорова, он включил заднюю скорость и понесся прямо на подруг.

— Давай назад, — крикнула Веселовская и с силой сдернула Наташу с дороги. Они рухнули в снежное месиво, ледяные осколки ринулись в рукава, за шиворот, в сапоги.

«Как все бесславно закончилось, — подумалось Наташе. — Доигралась! Только Аньку зря подставила».

Но вдруг тяжелый «Амарок» на секунду остановился и резко рванул вперед. Сразу же около Аниного «Пежо» остановилась машина ДПС. Две дверцы открылись одновременно, и из автомобиля выбралась пара молодых полицейских в теплых зимних комбинезонах и ярких жилетах поверх них.

Подруги, помогая одна другой подняться, упирались ладонями в белую кожуру снега, проваливались в его мякоть, обжигая кожу холодом. А потом, прихрамывая, поддерживая друг друга саднящими руками, выбрались на дорогу.