Сердце Запада

Глава 11

— Девушка переодевалась в мужчину? — Дуглас пожал плечами. — Участвовала в сражениях наравне с мужчинами? Нет, эта тема мне сейчас не интересна и писать я об этом не буду. Такие истории были нарасхват в первые годы войны, а уже к концу войны спрос упал. В наши дни так и вообще на такие темы пишут скорее неодобрительно: война все-таки занятие не женственное, да и сама ситуация… единственная женщина среди толпы мужчин — в общественном сознании это не героиня, а проститутка. В общем, и я за такую книгу не возьмусь, да и вашей репутации после такой книги будет сплошной убыток. Не советую, миссис Уильямс…

— Миссис Уоссон, — поправил его высокий женский голос.

Женщина, которая уже потратила два часа, чтобы убедить его написать за нее книгу, так просто сдаваться не хотела: пыталась его обаять улыбками, удивить фотографией, где она был снята в мундире, кепи и с накладными усами, рассказывала какую-то нелепицу про знаменитые сражения, из которых сразу было понятно, что она не только там не бывала, но и газетные отчеты как следует не изучила. Была бы ее история хоть чуточку правдоподобнее… впрочем, нет, с этой дамочкой Дуглас не собирался иметь ничего общего, и даже придумай она что-нибудь более убедительное, он бы руки о ее биографию марать не стал.

О Лорете Уильямс Дуглас услыхал три года назад, тогда же увидал ее карандашный портрет, сделанный неизвестной девушкой из Нового Орлеана. Еще в те месяцы, когда Новый Орлеан был «южным», на улице задержали оборванца по подозрению в шпионаже. Тогда бродяги почти автоматически подозревались кто в дезертирстве или уклонизме, кто в шпионаже, и довольно часто с подозрениями попадали в точку: и дезертиров хватало, и шпионы встречались — война и неразбериха, и нечего тут всяким по улицам болтаться.

При ближайшем рассмотрении оборванец оказался женщиной в мужской одежде. Дуглас был уверен, что это обнаружилось сразу же, как миссис Уильямс открыла рот: голос у нее был откровенно женский, высокий порой до писклявости. При дознании молодая женщина сообщила, что является вдовой лейтенанта Джона Уильямса из техасского полка, который недавно погиб за правое дело, а она вот возвращается к родне в Техас. Обвинение в шпионаже вроде бы сняли, однако на месяц отправили в тюрьму за ношение одежды мужского пола. Через неделю женщину перевели в психиатрическую больницу, несколькими днями позже она из больницы сбежала и обратилась за помощью в семью, сочувствующую юнионистам. Женщины из этой семьи навещали содержащихся в тюрьме пленных северян как раз в ту неделю, когда Лора Уильямс была там в заключении. Лорета сообщила им, что является шпионкой северян и попросила помощи. Ее приняли, нашли ей нормальное платье взамен выданного в тюрьме тряпья. Несколько дней спустя Лорета обокрала приютившую ее семью, забрав деньги и драгоценности, и исчезла в неизвестном направлении. Ее портрет был нарисован одной из дочерей обобранного семейства, и передан человеку, который действительно был шпионом северян в том районе. Рисунок был показан некоторым людям в городах нижнего течения Миссисипи, с предупреждением, что воровка может выдавать себя за сторонницу северян.

Дуглас, хоть и не занимался шпионажем в тех местах, узнал эту историю от знакомого офицера. Годом позже от этого офицера он узнал, что эта же женщина, но уже называющая себя миссис деКалп, вдовой капитана Томаса деКалпа из Третьего арканзасского кавалерийского полка, погибшего при Чаттануге, выдавала себя за южную шпионку в Сент-Луисе. Правда, обворовать ей никого не удалось… или, возможно, обворованные не стали никому об этом сообщать. Забавно, но капитана Томаса деКалпа Дуглас после войны встречал: при Чаттануге его не было, потому что он в составе Арканзасского кавалерийского батальона Гюнтера воевал в Миссури, да и женат он никогда не был. В Третьем кавалерийском он одно время действительно числился, но почти сразу его перевели.

И вот теперь в Джефферсон-сити эта женщина уговаривает Дугласа написать книгу, рассказывая ему невероятные байки, достоверность которых журналист Маклауд скорее всего проверить никак не сможет, зато капитан Маклауд из министерства внутренних дел (чего он обычно не афишировал) проверить сможет, если захочет.

По ее словам получалось, что еще до войны она вышла замуж за некоего Джона Уильямса (впрочем, она периодически забывалась и называла своего первого мужа Уильямом), а когда началась война, решила пойти в армию вместе с ним, для чего заказала портному два комплекта униформы: для мужа и для себя, с каким-то то утягивающим приспособлением, чтобы грудь ее не выдавала. В этой униформе, да еще с наклеенными усами, она пошла в бар, где сидел ее муж с друзьями — и муж ее не узнал! Однако на войну с собой не взял, заявив, что там общество не такое утонченное, чтобы в нем без ущерба для себя могла находиться дама.

После отъезда мужа Лорета, все в том же мундире, развила бешеную деятельность, навербовала в Арканзасе отряд более чем в двести человек и отправилась во главе этого отряда на восток — с теми же наклеенными усами и под именем лейтенанта Гарри Бафорда.

Дуглас, слушая эту дичь, героически старался не засмеяться. Дамочка не представляла себе, каким количеством организационных и бюрократических подробностей, какой горой документации обрастает формирование и передвижение воинской части такой численности, не говоря уже о том, что командовать такой частью лейтенанта не поставят. Передвижение отряда «лейтенанта Бафорда» не осталось бы незамеченным и северными разведчиками.

Тем не менее Лорета привела свой отряд под Пенсаколу в распоряжение мужа, тоже лейтенанта, как понял Дуглас. Муж отряду обрадовался, хотя жену снова не узнал в усах и мундире. Почти сразу он погиб от несчастного случая, а лейтенант Бафорд, оплакав мужа, вдруг оказалась в первой битве при Булл-Ран — при усах и в униформе. Шустрая дамочка!

Потом она вдруг стала шпионкой в Вашингтоне и развернулась там пошире, чем миссис Роуз Гринхоу. Однако Дуглас, задав как будто невзначай несколько вопросов, тут же установил, что в столице США Лорета, пожалуй, никогда не бывала.

Потом ее вдруг опять потянуло на ратные подвиги, ибо подошло время громких битв, которые никак не могли обойтись без лейтенанта Бафорда. Вот так, перемежая воинские и шпионские приключения, дама и закончила войну. И теперь хотела прославиться публикацией своей биографии.

— Шпионка Конфедерации? — Дуглас покачал головой. — Нет, сейчас это вызовет возмущение северных читателей и довольно неудобные вопросы от южных. Лучше погодить с книгой лет пять, пока политические страсти немного улягутся. Извините, я не могу уделить вам больше времени, меня уже ждут, — он встал и изобразил почтительный полупоклон. — Буду рад помочь вам в чем-нибудь другом.

Дама была раздосадована и прошипела ему в спину что-то неприличное, но Дуглас предпочел не услышать. Он покинул гостиную на втором этаже гостиницы и спустился в бар. Там его уже поджидал Фицджеральд, который минут пять назад в эту же гостиную заглядывал.

— Я надеюсь, ты не дал этой аферистке денег? — спросил Фицджеральд.

— Она от меня не денег хотела, — ответил Дуглас, присаживаясь рядом с ним. — Откуда ты знаешь, что она аферистка?

— А кто еще? Утверждает, что дочка кубинского чиновника и училась в школе в Новом Орлеане, а сама знает по-испански или по-французски дай боже если пару расхожих фраз. В Новом Орлеане она может, и бывала, но вряд ли долго. Оливия подозревает, что она цветная — там, на Юге, бывают очень светлые квартеронки или окторунки, поэтому она себе кубинскую родню и выдумала. Так что она от тебя хотела, если не денег?

— Чтобы я за нее книгу написал. Вроде как она военная дева и шпионка Конфедерации, прославленная своими подвигами. Зачем ей это сейчас?

— Она собирается основывать колонию в Венесуэле и ищет единомышленников. Сам знаешь, многим южанам не нравится жить побежденными, и они предпочитают уехать из страны, — ответил Фицджеральд.

— В Венесуэлу? — удивился Дуглас. — Я бы еще понял, если бы в Бразилию — там рабство еще не отменили. Или в Британский Гондурас — там говорят по-английски. Но Венесуэла? Чем она отличается от Мексики?

Сразу после окончания гражданской войны многие южане начали переселяться в Мексику, тем более что император Максимилиан покровительствовал колонии Новая Вирджиния. Генералы Конфедерации, такие как Файтинг Джо Шелби, Эдмунд Кирби Смит, Джон Б. Магрудер, Стерлинг Прайс, Томас К. Хиндман и Александр В. Террелл, отправились в Мексику после войны, чтобы не возвращаться в разоренные родные края. Беда только в том, что Максимилиан держался на мексиканском престоле не очень крепко. Его политических противников после войны начали подпитывать оружием из техасских арсеналов, так что не исключено, что власть в Мексике переменится и будет уже не столь милостива к бывшим конфедератам.

А в Венесуэле недавно тоже закончилась гражданская война, но кто мог пообещать, что она в ближайшие месяцы не начнется снова?