Сердце Запада

Глава 12

— Я вам сочувствую, — говорила Оливия Фицджеральд жене сенатора Кларка. — Сейчас наступили новые времена и приходится принимать людей, которых прежде и на крыльцо бы не пустили.

Миссис Кларк, как и Оливия, родилась в Луизиане, и, хотя так же, как и муж, придерживалась юнионистских взглядов, настроения своей гостьи вполне понимала.

— О да, — согласилась она. — Вчера к чаю у меня было несколько цветных — образованных, разумеется: священников, проповедников… мы ведь должны приветствовать новых приверженцев республиканской партии… обсуждали вопрос школ и церквей для негров, но, поверите ли, я бы предпочла угощать чаем их, а не этих так называемых аболиционистов из Новой Англии. Когда я вынуждена их принимать в своем доме, я начинаю понимать мятежников. Некоторые из этих янки как будто с Луны свалились. Они у себя в сельском захолустье никогда не видали ни одного негра, а туда же, берутся рассуждать о том, как нам тут реорганизовывать штат и как решать проблемы бывших рабов и бывших рабовладельцев.

Оливия сделала легкий предостерегающий жест: один из обсуждаемых янки приблизился поприветствовать хозяйку дома.

— Я, собственно, имела в виду вовсе не мужчин, — сказала она, когда гость удалился. — Мужчинам в наше время многое прощается, в том числе неотесанность и неблагородное происхождение.

— А! Вы имеете в виду эту Уоссон! — догадалась миссис Кларк. — Я бы не стала ее приглашать, разумеется. Когда я ее вижу, мне так и хочется проверить, не потеряла ли я сумочку, или пересчитать серебряные ложки. Однако ее привел полковник Бейнс, он ею очарован. Не хочется злословить, но приличные женщины не очаровывают всех подряд мужчин вокруг себя всего через пару месяцев после свадьбы.

Миссис Уоссон была сейчас окружена мужчинами, которым рассказывала, как ее, бедную вдову, арестовывали южане в Новом Орлеане за шпионаж и ношение мужской одежды. О прочих своих подвигах, тех, что были во славу Конфедерации, миссис Уоссон в обществе политиков-республиканцев и прочей юнионистски настроенной публики предпочла помалкивать. Возможно, не без подсказки журналиста Маклауда.

— Я вообще не очень понимаю, зачем она сюда напросилась, — проговорила Оливия. — Неужели она думает найти здесь людей для своего венесуэльского проекта?

— О, если очаровать какого-нибудь очень состоятельного мужчину, так и в Венесуэлу можно не ехать, — отмахнулась миссис Кларк. — А такого проще найти здесь.

— Бедный муж миссис Уоссон!

Мистер Уоссон был не таким бедным (иначе у него не хватило бы средств на эмиграцию в Венесуэлу), однако в миссурийском обществе был всего лишь чужаком из Джорджии и при том тенью своей жены, а потому за глаза его никто мистером Уоссоном не называл, а только — «муж миссис Уоссон».

Немного погодя даже до миссис Уоссом дошло, что даме в гостях не стоит сидеть в чисто мужской компании, и она пошла искать женского общества. Дамы сидели на веранде за занавесями из тюля, обсуждали затянувшуюся жару, мужчин, последние новости, модные новинки литературы, собственно моды — восточные, лондонские и парижские, — и миссис Уоссон. Понятное дело, когда она приблизилась, разговоры на последнюю тему пришлось прекратить и плавно переключиться на обсуждение актуальных силуэтов.

— Говорят, в Париже сейчас снова входят в моду тюрбаны из кашемировых шалей, — проговорила одна из дам. — Я надеюсь, наши модистки получат инструкции из Франции, как следует правильно навивать ткань, а не будут изобретать что-нибудь сами…

— О да, — согласилась другая. — Но лучше просто заказывать во Франции, чтобы избежать конфуза.

На нее посмотрели скорее завистливо, чем неодобрительно. Не каждая дама могла заказать себя шляпку и тому подобное прямиком из Франции.

— А я, пожалуй, не рискну выйти на люди в тюрбане, — сказала Оливия. Ее правильно поняла только миссис Кларк, остальные дамы никогда и близко не приближались к Новому Орлеану и не знали тамошних традиций.

— Ну что вы, — сказала она. — Французский тюрбан совершенно не похож на tignon, его можно носить без всяких опасений. Но в Луизиане и я, пожалуй, не рискну, — неожиданно призналась она. — Все-таки каждому не объяснишь.

— Что такое тиньон? — спросила одна из женщин-северянок.

— Возможно, вы видели это на негритянках — платок, особым образом повязанный на голове, — объяснила миссис Кларк.

«Портрет Бетси» работы Франсуа Флейшбейна (1801 / 1803–1868), холст, масло

— В Новом Орлеане завязывают их иной раз очень изысканно, украшают бусами и перьями, иностранки восхищаются и принимают это за местную моду, — добавила Оливия. — Некоторые даже пробуют повторить, не понимая, что ставят себя в ложное положение.

— А в чем ложность? — спросила северянка.

— Я ведь сказала — тиньон носят негритянки, — сказала миссис Кларк. — В Новом Орлеане платок на женщине, как бы бела ее кожа ни была, всегда говорит о том, что она — цветная. Да собственно, этот закон и приняли для того, чтобы отличить белую женщину от полукровок. Цветные женщины должны носить тиньон. Ну то есть шляпку цветная женщина надеть может — но только поверх тиньона.

— Уже нет, — возразила Оливия. — Я была в прошлом году в Новом Орлеане — на улицах полно мулаток и негритянок в шляпках — без всяких тиньонов.

Édouard Marquis painted this watercolor titled «Creole Women of Color out Taking Air» in 1867

— Рабство ведь отменили, свобода, — сказала северянка.

— Причем здесь рабство? — возразила миссис Кларк. — В Новом Орлеане очень много свободных цветных… ну, то есть, было до войны, сейчас-то все свободные… и очень часто квартеронку можно легко принять за белую. И иной раз приехавшие с Севера тонкостей не различают, а это может очень нехорошо обернуться. Вот вы представьте, что ваш брат женился на прелестной девушке — белокожей, голубоглазой, с каштановыми волосами, образованной, с манерами, как у леди, — и вдруг выясняет, что ее бабушка — самая настоящая негритянка! А ведь может быть и так, что к вашей дочери посватается молодой человек, внешне приличный, образованный и богатый — но его мать мулатка!

— Какой ужас, — проговорила дама с Севера. — Разве в Луизиане нет законов против смешанных браков?

— Законы-то есть. Но многие джентльмены на Юге… и не только на Юге, я полагаю, склонны помимо настоящей семьи иметь еще и левый брак, mariages de la main gauche, и в Луизиане такое не осуждают. Северяне часто думают, что все эти квартероны — это дети белых плантаторов и их рабынь… Да, бывает и такое, но уверяю вас, в Новом Орлеане много свободных цветных, ни родители которых, ни родители родителей рабами не были. И надо быть очень осмотрительными, чтобы ненароком не завести неподходящее знакомство!