Молодой Александр

Город Эги стал горнилом, где ковалось Македонское царство, превратился в символическую столицу македонской истории, мифологии и национальной идентичности, в место, где будут погребены все последующие цари. Название во множественном числе – Козьи места – указывало на совокупность разрозненных поселений вокруг центрального узла, в котором располагались основные общественные и религиозные постройки. Этот городской центр, относившийся к классической и эллинистической эпохам, был заново открыт археологами рядом с современной деревней Вергина на склонах Пиерийских гор. Среди них и акрополь в верхней части поселения, и общественные строения на склонах и террасах, спускающихся к равнине. Обширный доисторический некрополь площадью около 200 гектаров окружает северную и восточную части участка, там раскопаны остатки сотен курганов и гробниц железного века, датируемых от 1000 до 700 года до н. э.[126] Археологи обнаружили, что многочисленных членов семей захоранивали в одном кургане, а размер насыпи указывал на статус рода. Курганы располагались рядами и группами, которые, как считают специалисты, представляли разные родственные кланы – и в жизни и в смерти жители образовывали сплоченные союзы. От пребывания в местных почвах скелеты полностью разрушились, от умерших остались только зубы да погребальный инвентарь. Мужчин хоронили с железным оружием – ножами и мечами, что подчеркивало их статус воинов и охотников, а женщин – с украшениями: головными уборами, брошами, браслетами, перстнями и кожаными ремнями с заклепками. Остатки скипетров, увенчанных триадами двойных топоров из бронзового листа, лежали в могилах нескольких высокородных женщин, которые, возможно, были жрицами – предшественницами могущественных цариц IV века до н. э., таких как Эвридика и Олимпиада. Высота курганов и ассортимент погребального инвентаря говорят нам о стабильном и процветающем обществе. Оно было хорошо структурировано, имело общие традиции и простые, строгие вкусы.

Приход или возвышение Аргеадов в качестве ведущего клана обычно датируют серединой VII века до н. э., хотя это могло произойти и раньше. Следом началась экспансия на окружающие земли. Фукидид продолжает историю с того места, на котором остановился Геродот, сообщая, что Аргеады разгромили и изгнали фракийцев из Пиерии (то есть «Богатой земли») и местное племя из Боттии, большой, плодородной равнины между реками Альякмон (Галиакмон) и Аксиос, также известной как Эматия («Песчаное место»). Последовали дальнейшие завоевания – изгнание племен из Эордеи, области нагорья, удобно расположенной между Верхней и Нижней Македонией, из Альмопии, к северу от Боттии (Эматии)[127]. Эта экспансия пришлась на VI век до н. э. и принесла Аргеадам новые возможности и богатства. Исключительные по роскоши захоронения со множеством золотых предметов найдены в некрополях Архонтикона и Синдоса, расположенных к востоку от Эг и недалеко от Термейского залива. Это одно из самых захватывающих современных археологических открытий, сделанных в Северной Греции. По всей видимости, они принадлежали периферийным державам, которые либо вынужденно переселились в другие земли, либо вошли в состав растущего Македонского царства[128].

Эги значительно обогатился за счет военных трофеев. С конца архаического периода роскошный погребальный инвентарь элитных захоронений постепенно увеличивается, в то время как богатство могил, принадлежащих поселениям вокруг Термейского залива, скудеет. Специалисты отмечают, что македонская материальная культура до и после этого периода имеет двойственный характер. Консервативные и одновременно открытые внешнему влиянию, македоняне защищали старые обычаи, но при этом были готовы осваивать новую культуру, с которой знакомились по мере расширения территории. Такая двойственность позволяла им сохранять свою идентичность, не переставая меняться[129].

Должно быть, Александру с детства были известны истории о былых царях Македонии, легенды об их подвигах, взлетах и падениях смешивались в устной традиции с другими мифами и сказками. Например, предание о том, как младенца Аэропа прямо в колыбели принесли на построение македонян и присутствие царя побудило воинов сражаться храбрее и отразить иллирийское вторжение. Или рассказы о прославленных деяниях Александра I, который, согласно довольно причудливой легенде, убил персидских послов, прибывших за традиционными дарами земли и воды (символами покорности), и, несмотря на борьбу за статус Великого царя всей Греции, во время Персидских войн V века до н. э. тайно сообщил грекам о военных планах персов, получив за это прозвище Филэллин – Друг греков[130]. Были и рассказы о смутных годах царствования сына Александра I, Пердикки II, правившего во время Пелопоннесской войны, о свершениях великого царя-строителя Архелая, во дворце которого по-прежнему жила царская семья, о долгом царствовании деда самого Александра, Аминты III, и коротких царствованиях дядей, Александра II и Пердикки III.

Мальчику наверняка казалось, что род Аргеадов существовал с незапамятных времен, его древность и высокое происхождение с пеленок наполняли македонян почтением к своим царям, которое было очевидно и сыну Филиппа[131]. Вплоть до времен Александра только те, кто обладал этой благородной кровью, могли взойти на престол, но принадлежность к царской семье несла с собой и колоссальную нагрузку. Царь не был просто церемониальной фигурой. От него ждали руководства в битвах и на царской охоте, управления религиозными праздниками, умения вершить суд и контролировать внешнюю политику, защищать всех, кто находится под его властью. У македонян не существовало письменного свода законов, но предполагалось, что царь будет придерживаться обычного права (номой) – кодекса предков, который скреплял его отношения с остальными македонянами. Советы и собрания соотечественников обеспечивали решающую роль системы сдержек и противовесов царской власти, и одним из наиболее важных родовых обрядов было провозглашение избранного царя. Нарушение этих отношений или невыполнение царских обязательств могло привести к потере уважения, предвестнику заговоров и дворцовых переворотов – постоянной угрозы в мире, где родственники царя, обладающие схожим происхождением, до поры до времени держались в тени.

Молодой Александр должен был доказать, что станет лучшим защитником своего народа – по преимуществу македонян, а также окажется достойным своих царственных предков. Возможно, возвышенная генеалогия служила ему благословением, но в случае избрания на трон он должен был отстоять личное право на него. Впрочем, ему посчастливилось родиться во времена благоприятных возможностей. Славные подвиги его отца Филиппа, наверняка ставшие сюжетом многих «сказок на ночь», принесли царскому двору новые богатства, а юному царевичу позволили получить лучшее образование, которое можно было купить за деньги.