Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире

♦♦♦

Происхождение вируса Эбола и по сей день остается загадкой. После первых вспышек 1976 года вирусологи собрали и протестировали целый Ноев ковчег всяческих животных в попытке выявить источник заболевания. Они исследовали постельных клопов, комаров, свиней, коров, летучих мышей, обезьян, белок, мышей и крыс. Но ни у одного из этих существ не было обнаружено следов вируса Эбола – ни заирского, ни суданского.

В конце концов ученым удалось доказать, что приматы – шимпанзе, гориллы и другие обезьяны – а также антилопы и дикобразы восприимчивы к эболавирусу и способны передать его человеку. Подтверждением этому открытию послужило еще и то, что, как выяснилось, во время отпуска, перед тем как в муках скончаться от Эболы, Мабало Локела – нулевой пациент заирской эпидемии – ел так называемый «бушмит», или мясо диких животных (в его случае – антилопы, см. вставку на стр. 55).

Гражданин Южного Судана, первым заразившийся вирусом Эбола в 1976 году, работал на хлопчатобумажной фабрике, где гнездились летучие мыши. И хотя по итогам тестов, проведенных после эпидемии, вирус Эбола у них найден не был, ученые до сих пор подозревают, что рукокрылые могут быть потенциальными переносчиками этого заболевания. Лабораторные эксперименты показали, что зараженные Эболой летучие мыши не погибают и не болеют. А это значит, что они способны брать на себя роль посредников, в организме которых вирус пребывает в состоянии покоя, и тем самым способствовать периодическому возникновению вспышек в человеческих популяциях (см. главу «Зоонозы», стр. 28). С момента первых эпидемий 1976 года было выявлено еще четыре подтипа вируса Эбола – вирус леса Тай, Бундибугио, Бомбали и Рестон. Однако на данный момент известны лишь случаи заражения первыми двумя. Штамм леса Тай был выявлен в 1994 году, когда заразился ученый, проводивший вскрытие трупа дикого шимпанзе в Кот-д’Ивуаре. К счастью, тридцатичетырехлетнего специалиста из Швейцарии быстро доставили на родину, где благодаря карантинным мерам эпидемию удалось предотвратить, а интенсивное лечение помогло спасти мужчине жизнь. Вирус подтипа Бундибугио впервые появился в 2007 году в Демократической Республике Конго и в Уганде, а затем снова – в 2012 году в ДРК.

В 1989 году вирус Эбола подтипа Рестон на короткое время всполошил население всей планеты. Пойманные на Филиппинах макаки-крабоеды были отправлены в город Рестон в американском штате Вирджиния для проведения медицинских исследований. Когда обезьян доставили в США, выяснилось, что все они заражены новым штаммом вируса Эбола. Почти все животные погибли.

Макаки, привезенные в Вирджинию в 1989 году, оказались источником нового штамма вируса Эбола, названного вирусом Эбола подтипа Рестон.

Ужас сковал жителей Рестона, расположенного неподалеку от столицы страны – Вашингтона. Вирус четвертого уровня патогенности только что прибыл на американскую землю, да к тому же оказался поблизости от одной из крупнейших городских агломераций страны. Однако весь мир вздохнул с облегчением, когда выяснилось, что новый штамм представлял угрозу только для обезьян. Другими словами, человек заразиться вирусом Эбола-Рестон не может. Столкнувшись с ним, наш организм вырабатывает антитела, но никаких симптомов не возникает.

Возможно, вышеописанное покажется вам знакомым, и вот почему: вспышка в Рестоне легла в основу популярного романа Ричарда Престона «Горячая зона»[9] (англ. The Hot Zone) 1994 года, а также одноименного мини-сериала, снятого телеканалом National Geographic и вышедшего на экраны в 2019 году.

Однако самая страшная вспышка Эболы была еще впереди. В декабре 2013 года двухлетний ребенок по имени Эмиль Куамоуно из маленькой гвинейской деревушки внезапно слег с симптомами тяжелой болезни: высокой температурой, рвотой и диареей. В поисках помощи беременная мать мальчика отвела сына вместе с его старшей сестрой к бабушке.

Вскоре болезнь пересекла границы соседних Сьерра-Леоне и Либерии, но что речь идет об Эболе, стало ясно не сразу. Для этого региона вспышки болезней с похожими симптомами были обычным делом, и поначалу подозрения пали главным образом на холеру. Гвинейские врачи сообщили сотрудникам ВОЗ, осведомленным о возникшей вспышке, что, по их мнению, началась эпидемия именно этого заболевания. Но не все симптомы совпадали с признаками холеры. Кровотечение из носа, а также рвота и диарея, которыми сопровождалась высокая температура, указывали на то, что речь шла о другой инфекции.

В итоге, вирус выдало не что иное, как икота.

Взявшись анализировать сведения о гвинейской эпидемии, члены организации «Врачи без границ» заметили среди перечисленных симптомов икоту (своеобразный побочный эффект геморрагической лихорадки). Но и тогда казалось невероятным, что всему виной вирус Эбола, ведь в Гвинее вспышек этого заболевания раньше не бывало. Поскольку в распоряжении у представителей гвинейских органов здравоохранения не было материалов, необходимых для проведения тестов на наличие данного вируса, образцы крови инфицированных пациентов были отправлены в лаборатории Сенегала и Франции. Результаты оказались неоспоримыми и отрезвляющими: инфекцию вызвал заирский штамм вируса Эболы.

В Гвинею незамедлительно отправились члены организации «Врачи без границ», а также учрежденных местными властями комитетов по устранению чрезвычайной ситуации. ВОЗ объявила о начале эпидемии. В срочном порядке были оборудованы полевые госпитали, оснащенные изоляционными камерами, и регион заполонили иностранные врачи, облаченные в защитные костюмы.

Многих жителей Гвинеи испугали столь поспешные меры. По их разумению, иностранцы увозили их заболевших родных и помещали в изоляционные камеры, где те зачастую умирали, так больше и не увидевшись с семьей. К тому же людей, скончавшихся от вируса, лишали традиционных обрядов погребения, ведь их тела сразу же клали в мешки для трупов и хоронили. Гуманитарные работники не могли предложить местным жителям вакцину или лекарство – помощь, которая с радостью принималась прежде, во время вспышек таких инфекций, как малярия. В результате иностранцев стали побаиваться, и помогали им по большей части неохотно, а временами страх и вовсе перерастал в насилие. В деревне Воме на юго-западе Гвинеи восемь гуманитарных работников были жестоко убиты дубинками и мачете. На фоне слухов и теорий заговора, согласно которым болезнь распространяли иностранцы, а также предположений, что они тайно собирали органы умерших, некоторые гвинейцы даже прятали заболевших родственников у себя дома, не желая везти их в больницу.

Бушмит

Бушмит (от англ. bush – «кустарники, заросли», meat – «мясо») – под этим понятием подразумевается мясо диких зверей, употребляемое в пищу африканцами. В Африке неосвоенные места вроде лесов и саванн носят название «буш» – отсюда и слово «бушмит». Хотя такое мясо – это, безусловно, важный источник пропитания для жителей бедных регионов, его добыча представляет собой животрепещущую проблему. Охота значительно сокращает численность диких африканских животных и даже приводит к их вымиранию. Предполагается, что жители Африки употребляют в пищу более миллиона тонн бушмита в год. В частности, это сказывается на популяциях горилл и шимпанзе (а также других приматов), слонов, антилоп, крокодилов, крыланов, дикобразов, тростниковых крыс, змей и панголинов. К тому же употреблять бушмит в пищу опасно, ведь он может быть источником зоонозных инфекций. Если уж на то пошло, заразиться можно и на охоте, ведь добытчики непосредственно контактируют с физиологическими жидкостями убитых зверей. Продолжавшееся тридцать пять лет исследование в Камеруне, в бассейне реки Конго, показало, что путем охоты на диких животных и употребления их мяса в пищу человеку передались следующие зоонозные патогены: арбовирусы (лихорадка денге, желтая лихорадка), вирус оспы обезьян, ВИЧ, сибирская язва, сальмонелла, обезьяньи пенистые вирусы и Эбола.

Считается, что люди заражаются вирусом Эбола через «бушмит».

Окончательно не доказано, но весьма вероятно, что с 1976 по 2014 год вирус Эбола передавался человеку от рукокрылых около тридцати раз через употребленное в пищу мясо животных, убитых на охоте, или недоеденные ими фрукты и плодовую мякоть.

Это сложная проблема, которую нельзя решить в один день, и существует она не только в Африке. Мясо диких животных едят по всему миру. Для жителей некоторых регионов оно – важнейший источник пропитания, и зачастую он связан с культурными традициями. До тех пор, пока не будет найден более приемлемый выход, многие жители планеты будут идти на риск подхватить зоонозную инфекцию. И кто знает, какое доселе неизвестное новое заболевание, не менее страшное, чем эбола, грозит нам в будущем?

Информационный плакат, призывающий граждан мыть руки, чтобы остановить распространение вируса Эбола. Либерия, 2014 г.

А между тем от инфекции умирало все больше гвинейцев. К июню лихорадка Эбола унесла на тот свет жизни трехсот человек. К сентябрю эта цифра достигла трех тысяч. По мере ухудшения ситуации, местные жители все больше пугались новой болезни и убеждались в ее серьезности, и в конце концов поверили в необходимость карантинных мер и методов лечения, предписываемых иностранными медиками. Одним из основополагающих аспектов лечения были капельницы, позволявшие предотвратить сильное обезвоживание, а также прием антибиотиков, препятствующих развитию вторичных бактериальных инфекций вроде перитонита (воспаления брюшины).

Вирусологи сосредоточили свое внимание на обстоятельствах, при которых заразился нулевой пациент вспышки 2013 года – двухлетний мальчик, первым подхвативший инфекцию. Они выяснили, что он часто играл вместе с соседской ребятней у полого дерева, внутри которого гнездилась колония летучих мышей – ангольских складчатогубов. Иногда дети их ловили, убивали и съедали. Это хоть и не доказало, но в очередной раз косвенно подтвердило предположение о том, что переносчиками заболевания и причиной человеческих эпидемий могли быть летучие мыши. Кроме того, это усугубило и без того растущие опасения относительно употребления в пищу мяса диких животных (см. вставку на стр. 55).

К тому моменту, когда эпидемиологи отыскали упомянутое дерево, надеясь отловить и протестировать поселившихся в нем рукокрылых, от него остался лишь обгорелый пень. Однажды в разгар эпидемии дерево загорелось – то ли по чьей-то вине, то ли по воле случая. Наблюдавшие за случившимся жители говорили, что, пока бушевало пламя, «с неба сыпались летучие мыши».

Вспышка, названная «эпидемией лихорадки Эбола в Западной Африке» и начавшаяся, как принято полагать, в 2013 году с той самой колонии летучих мышей, в итоге охватила территорию трех стран: Гвинеи, Либерии и Сьерра-Леоне. К январю 2016 года, когда ее наконец удалось остановить, она успела забрать жизни одиннадцати тысяч человек из двадцати восьми тысяч заболевших, то есть уровень смертности составил около 40 %. Эпидемия 2013–2016 гг. остается крупнейшей вспышкой геморрагической лихорадки Эбола в истории. Целые деревни опустели и по-прежнему остаются необитаемыми: местное население еще не оправилось от случившегося. К тому же в средствах массовой информации сообщалось о десятках случаев заражения среди гуманитарных работников и путешественников, которые привезли вирус в Европу, Великобританию и США, спровоцировав волну страха и паники. Как и вспышки большинства ранее неизвестных болезней, эпидемия геморрагической лихорадки Эбола имела далеко идущие последствия и стала проблемой не только у себя на родине.