Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире

Микробная теория

От миазмов до микроскопов

Значение: революционное открытие, доказавшее, что некоторые болезни вызывают попавшие в организм микробы, невидимые невооруженным глазом.

Когда: 1860 г.

Кто: Луи Пастер.

Что было дальше: революционные изменения в области общественного здравоохранения и врачебной практики, навсегда повлиявшие на среднюю продолжительность жизни и историю человечества.

На протяжении тысячелетий люди связывали болезни с чем угодно, но только не с микробами. Когда фурункулез, смертельно опасная непрерывная диарея или кровавая рвота ставили на колени целые города, во всем винили кометы, затмения, землетрясения, демонов, богов или ведьм. Люди всегда относили вспышки заболеваний на счет сил куда более могущественных, чем они сами. Но оказалось, что мы смотрели на мир слишком широко. Нужно было сузить поле зрения, отведя взор от небес и обратив его на то, что нам было не под силу разглядеть, как бы сильно мы ни щурились.

Раскрашенный электронно-микроскопический снимок бактерий Salmonella typhimurium (красного цвета) внутри человеческой клетки.

Человечеству пришлось пройти длинный и трудный путь, чтобы узнать о самом существовании микробов, и уж тем более доказать, что они провоцируют болезни. Но мы весьма неплохо усваиваем знания, необходимые для выживания, и многое впитываем с молоком матери. Например, любой знает, что не стоит тянуть в рот сырое куриное мясо. С малых лет нас учат прикрывать рот при кашле и не чихать на других людей. При виде грязной туалетной кабинки мы по меньшей мере испытываем отвращение. Почему? Да потому что знаем: нечто невидимое невооруженным глазом запросто может вызвать недомогание – а то и убить.

Зараза.

Под этим словом подразумеваются микроскопические инфекционные агенты, способные провоцировать заболевания, – бактерии, грибы, простейшие и неживые патогены, такие как прионы и вирусы. Веками подобные микроорганизмы оставались незамеченными, но они всегда были рядом и грозили нам болезнями и гибелью с начала времен.

Люди пытались понять причину болезней и до открытия микробов. Всегда хватало мифов и теорий, которые давали объяснение нашим недугам и превозносили ложных пророков, суливших защиту от них. Древние римляне возвели три храма в честь богини Фебрис, считавшейся защитницей от лихорадки и малярии. В Ветхом Завете рассказывается о том, как Всевышний в ярости насылает на людей мор: «Гнев Господень возгорелся на народ, и поразил Господь народ весьма великою язвою» (Числа 11:33) [10]. В книге Левит приводятся наставления о соблюдении чистоты, карантина и изоляции, а также правилах обращения с едой, которые могли предотвратить, скажем, заражение свиным цепнем. В Древней Индии заболевания тела и ума связывали с происками злых духов, которых надлежало изгонять особыми заклинаниями. В 1348 году, в Средневековье, медики уверяли французского короля Филиппа VI, что эпидемию бубонной чумы вызвало «соединение трех планет в созвездии Водолея», из-за которого «воздух наполнился гнилостными испарениями». Особенно восприимчивыми к болезни считались «люди, ведущие ненадлежащий образ жизни – злоупотребляющие физической нагрузкой, совокуплением и купанием». В 1550-х венецианцы считали, что если больного сифилисом не удается вылечить, в этом виноваты ведьмы – в таких случаях предписывался экзорцизм или по меньшей мере расследование под началом святой инквизиции.

Врачи и философы высказывали и другие предположения. В V веке до н. э. Гиппократ писал в своих трудах, что стоячие водоемы и болота порождают малярию, диарею и заболевания дыхательных путей. Хорошо ли, плохо ли, но эти представления еще более тысячи лет бытовали как в медицинских кругах, так и среди обычных людей.

И вот на сцену выходит теория миазмов.

Некогда считалось, что от гниющей органики якобы исходят мерзкие, вызывающие заболевания испарения – миазмы (в переводе с греческого – «скверна»), также известные как «дурной» или «ночной воздух». По тем же причинам боялись и зловонных болотных туманов. Идея о существовании миазмов пронизывает всю западную культуру со времен Гиппократа и вплоть до XIX века. Суть ее заключалась в том, что частицы разложившегося вещества – миазмы – якобы отравляют воду, воздух и лежащую поблизости пищу, а также вызывают болезни. Предполагалось, что распознать их можно по характерному гнилостному запаху. Типичным средоточием таких испарений считались влажные, дурно пахнущие места, такие как болота или грязные реки, переполненные мусором и экскрементами, а также городская канализация, не отвечавшая нуждам большого населения. Надо сказать, эти предположения не были безосновательны, ведь фекалии и кучи отбросов действительно являются рассадниками опасных патогенов, хоть «миазмы» тут и не причем.

Чумной доктор, XVII в.

В I веке до н. э. древнеримский архитектор Витрувий заметил, что если жители города «будут подвержены поветрию от отравленного дыхания болотных тварей <…> это сделает местность зараженной» [11]. У китайцев была собственная версия миазмов – так называемые «чжан-ци», или «ядовитые испарения». Ими часто объясняли эпидемии гриппа и простуды (а иногда также малярии и дизентерии), бушевавшие на юге Китая в эпоху династий Суй (VII в.) и Тан (VII–X вв.). Высокая смертность от болезней, причиной которых считались чжан-ци, замедлила развитие южного Китая в сравнении с северными районами страны, процветавшими на протяжении большей части китайской истории. В 1700-х годах появился термин «малярия», который восходит к итальянскому выражению, буквально означающему «плохой воздух», и популярность обрело мнение о том, что ночной воздух вызывает лихорадку, истинной причиной которой, как правило, была инфекция.

Гиппократа (460–370 гг. до н. э.) часто называют отцом современной медицины.

Флоренс Найтингейл, знаменитая медсестра времен Крымской войны (1853–1856 гг.), поначалу упорно отстаивала теорию миазмов (см. стр. 62). Она полагала, что проблема заключалась не в заразных микробах, а в антисанитарии. Нужно было попросту держаться как можно дальше от миазмов. Неутомимо ратуя за соблюдение гигиены, она считала саму идею заразной природы заболеваний лишь «оправданием нежелания прилагать усилия для их предотвращения» и что из-за «пренебрежения правилами санитарии множество людей становятся жертвами эпидемий». Нельзя сказать, что Флоренс Найтингейл была совсем неправа, ведь соблюдение чистоты и санитарии действительно предотвращало распространение инфекций. Но признать существование микроскопических заразных возбудителей болезней в то время были готовы далеко не все. Эту идею отверг даже Томас Саутвуд Смит, врач и реформатор санитарных норм XIX века: «Рассуждая о том, что болезни распространяются путем прикосновений… и забывая, что заражению способствует дурной воздух, мы тотчас преумножаем истинную опасность, которую несут в себе тлетворные испарения».

Однако некоторую реальную пользу теория миазмов все же принесла. Проблемы, связанные с затхлой, зловонной водой дали толчок санитарным реформам в Англии. Летом 1858 года началось «Великое зловоние»: из-за жары невыносимый запах, исходивший от разлагающихся человеческих фекалий и промышленных отходов, сбрасываемых в Темзу, стал еще резче. Зрелище было поистине адское: переполненные выгребные ямы выделяли метан, который временами воспламенялся и взрывался. Тому лету предшествовали три эпидемии холеры, унесшие жизни тысяч лондонцев. Инженер-строитель Джозеф Базэлджет спроектировал новую систему канализации, насосных установок и дренажных стоков, благодаря которой в итоге удалось значительно снизить заболеваемость холерой.

Иллюстрация, посвященная борьбе с сыпным тифом и предупреждающая об опасности миазмов, или «дурного воздуха», 1885 г.

С теорией миазмов соперничали и другие идеи. Одной из них была появившаяся в середине XIX века зимотическая теория, пророчески утверждавшая, что причиной заболеваний являются живые организмы, или микрозимы (от греч. mikros – «малый» и zumoûn – «вызывать брожение»). Можно сказать, что это был шаг в верном направлении, вот только считалось, что из этих крошечных элементов – микрозимов – состоит все сущее, в том числе камни, растения и животные. Один из сторонников этой теории, Антуан Бешам – французский ученый и соперник Луи Пастера – считал, что микрозимы образуют клетки и живые организмы. Если же условия обитания в теле природного хозяина становятся для них «неблагоприятными», они порождают патогенные микробы.

Несмотря на совершенные им важные открытия в области органической химии (разработку красителей и предшественников антибиотиков), предложенная Бешамом теория микрозимов себя не оправдала.