Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире

Желтая лихорадка

Нулевой пациент: Кейт Байонда (вспышка в Мемфисе, 1878 г.)

Возбудитель: вирус желтой лихорадки.

Симптомы: высокая температура, желтуха, боли в животе, рвота, потемнение мочи, кровотечение изо рта, носа, глаз или желудочно-кишечного тракта.

Где: по всему миру, последние вспышки зарегистрированы в Анголе, Демократической Республике Конго и Китае.

Когда: существует до сих пор, пик заболеваемости пришелся на конец XIX в.

Способы передачи: укус желтолихорадочного комара (лат. Aedes aegypti).

Малоизвестный факт: вспышка желтой лихорадки, в 1793 году охватившая тогдашнюю столицу страны, Филадельфию, повлекла за собой конституционный кризис.

«Люсиль скончалась во вторник, в десять часов вечера, испытав страдания, подобные которым, надеюсь, мне никогда больше не придется наблюдать… Крики несчастной, должно быть, порой было слышно за полквартала, и потребовалось немало усилий, чтобы удержать ее в постели. Из-за выраженной желтухи ее кожа приобрела ярко-желтый оттенок, язык и губы потемнели и потрескались, а изо рта и носа сочилась кровь… Самым страшным и ужасающим проявлением болезни мне показалась „черная рвота“, которой я никогда прежде не видел. Ко вторнику она стала темной, как чернила, и извергалась со страшной силой. Капли забрызгали мне руки и лицо, но приходилось стоять и держать больную. Пожалуй, все это слишком ужасно, чтобы продолжать».

ИЗ ПИСЬМА ЖИТЕЛЯ МЕМФИСА, В КОТОРОМ ОН РАССКАЗЫВАЕТ О СМЕРТИ ПЛЕМЯННИЦЫ, БОЛЬНОЙ ЖЕЛТОЙ ЛИХОРАДКОЙ.

Летом 1878 года город Мемфис в американском штате Теннесси был не самым приятным местом. В тот год влажная, душная жара рано накрыла этот оживленный город с населением в сорок семь тысяч человек, расположенный на обрывистом берегу реки Миссисипи. Вдобавок к зною началась засуха – особенно острая проблема для жителей Мемфиса. В отличие от большинства столь же крупных городов XIX столетия, Мемфис все еще не обзавелся ни водопроводом, ни канализацией, поэтому местным жителям приходилось полностью полагаться на реку и цистерны для сбора дождевой воды. Утилизация отходов и сточных вод оставалась насущной проблемой, а гниющие прямо на улицах трупы животных были привычным зрелищем.

Обычно жители города выбрасывали мусор и содержимое нужников в речушку Гайосо – восьмикилометровую протоку, впадающую в Миссисипи. В особенно засушливые годы – как 1878 – вода в Гайосо застаивалась, превращаясь в смердящую, раскаленную летним пеклом смесь отходов, человеческих экскрементов и мертвых животных. Ну и, разумеется, не обходилось без комаров.

Посреди царившего вокруг смрада и грязи тридцатичетырехлетняя Кейт Байонда держала итальянский ресторан и закусочную в районе Пинч – первом торговом квартале Мемфиса, который в основном населяли ирландские иммигранты, покинувшие родину из-за картофельного голода 1845–1852 гг. В то время эта часть города считалась местом, где процветали азартные игры, проституция и пьянство. Основными клиентами Байонды были матросы с речных судов, и недостатка в них не было. Мемфис служил транспортным узлом для одного из крупнейших в мире центров по производству хлопка, занимая идеальное положение на пересечении крупнейших американских торговых путей – реки Миссисипи и трех железнодорожных линий.

Объемное изображение вириона желтой лихорадки.

Четыре стадии прогрессирующей желтой лихорадки.

Вечером первого августа Уильям Уоррен, матрос с проходившего через Мемфис парохода, сошел на берег и поужинал в ресторане Байонды. Следующим утром он заболел, и его положили в карантинный госпиталь, где он и скончался тремя днями позже от одного из самых страшных заболеваний XIX столетия – желтой лихорадки.

Это вирусное заболевание, переносчиками которого являются комары вида Aedes aegypti, получило такое название, потому что один из его основных симптомов – это желтуха, то есть пожелтение кожных покровов и белков глаз. На поздних этапах появляется черная рвота – результат внутреннего кровотечения. После укуса зараженного комара вирус через кровь попадает в лимфатические узлы, где начинает реплицироваться. Тяжесть протекания желтой лихорадки разнится: у большинства зараженных на протяжении нескольких дней наблюдается ряд слабо выраженных симптомов – боли разного характера, жар, тошнота и головокружение, а после болезнь отступает. Однако если уж болезнь прогрессирует, то поражает весь организм. Вдобавок к желтухе и рвоте начинается бред и внутреннее кровотечение, чем объясняется чудовищно высокий уровень смертности. При таком развитии инфекции мучительная гибель ждет от 20 до 50 % пациентов. Кровь может пойти из носа, десен или матки, а также появиться в испражнениях. Больной извергает из себя смесь съеденной пищи, кислоты и крови – «черную рвоту», также известную под испанским названием vomito negro. Сердце воспаляется и начинается аритмия. Почки отказывают, организм теряет способность вырабатывать мочу, что возвещает о скорой кончине. Наконец наступает терминальная стадия, и пациент впадает в кому, а его внутренние органы постепенно отказывают, что приводит к летальному исходу приблизительно через семь – десять дней после заражения вирусом. Обнадеживает, пожалуй, лишь одно: у человека, пережившего желтую лихорадку, вырабатывается пожизненный иммунитет.

Желтая лихорадка широко распространена в Африке, где она распространяется через укусы инфицированных комаров. Неизвестно, когда человек впервые заразился этим вирусом, хотя высказываются предположения о том, что его изначальными хозяевами были африканские обезьяны, но однажды он мутировал и смог передаваться людям посредством комариных укусов. С XVII века, с развитием всемирных торговых связей, пересекших Атлантический океан, в Америке все чаще стали вспыхивать летние эпидемии желтой лихорадки, которую завозили туда моряки, торговцы, военные и рабы.

Идеальные условия для распространения желтой лихорадки – это высокая температура и влажность, а также наличие стоячих водоемов, где благоденствуют и активно размножаются комары. Хотя вплоть до начала XX века было неизвестно, что ее переносчиками служат именно эти насекомые, в США многие считали ее южным недугом. В XIX веке с наступлением жаркого и влажного лета жителей крупных южных городов неизменно охватывал страх эпидемии.

Болезнь, природа которой в то время была неясна, могла без предупреждения нагрянуть посреди лета и унести множество жизней, а затем, с наступлением холодов, вновь сойти на нет. Поскольку принцип ее распространения был непонятен, зато лютость симптомов и высокий уровень смертности – вполне очевидны, эпидемии желтой лихорадки часто вызывали массовую панику.

Поэтому, когда матрос по имени Уильям Уоррен посетил местную закусочную Кейт Байонды и скончался от лихорадки, мемфисские чиновники не стали официально заявлять о случае заражения, опасаясь подобной реакции горожан. Вместо этого они ухватились за слабую надежду, что случай Уоррена окажется единичным.

Не тут-то было.

Сама Байонда тоже заразилась желтой лихорадкой и скончалась тринадцатого августа. Городской совет по здравоохранению был вынужден действовать и сделал официальное заявление, признав Кейт нулевым пациентом вспыхнувшей в Мемфисе эпидемии. Тело Байонды сожгли через пять часов после ее кончины. Ресторан и дом покойной оцепили, а все соседние здания продезинфицировали. Вот что писали журналисты из местной ежедневной газеты Daily Appeal, с неувядающим оптимизмом пытавшиеся затушить разгорающуюся панику: «Печальная судьба госпожи Байонды, покинувшей двух малолетних детей и убитого горем мужа, вовсе не означает, что других постигнет та же участь. Нет нужды поддаваться панике и обращаться в бегство».

Однако именно так и поступили жители города. Все, у кого были средства и возможности, поспешили покинуть город как можно скорее. Многие еще помнили последнюю эпидемию желтой лихорадки, вспыхнувшую в Мемфисе пятью годами ранее, в 1873 году, и унесшую пять тысяч жизней. Через пять дней после новостей о смерти Байонды, двадцать пять тысяч жителей, то есть не менее половины населения города, массово покинули Мемфис на поездах, конных экипажах и судах.

«Все дороги, ведущие в Мемфис, заполнились вереницами доверху груженых кроватями, сундуками и мелкой мебелью повозок, на которых также ехали женщины и дети. Рядом шли мужчины – одни, охваченные диким возбуждением, вели себя шумно, другие были угрюмы и молчаливы от тревоги и ужаса», – пишет монахиня епископальной церкви, участвовавшая в оказании помощи населению.

Тем временем желтая лихорадка расправлялась с теми, кто остался в городе. И хотя Байонда стала первой жертвой эпидемии, среди местных жителей наверняка были и те, кто заразился раньше нее. Скорее всего, инфекция гуляла на окраинах города еще в конце июля, распространяясь вверх по течению Миссисипи из Нового Орлеана, который в тот момент был охвачен собственной эпидемией желтой лихорадки. К сентябрю население Мемфиса, некогда насчитывавшее сорок семь тысяч человек, сократилось до девятнадцати тысяч.

Из оставшихся девятнадцати тысяч жителей семнадцать тысяч заразились, а пять тысяч сто пятьдесят – умерли.