Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире

COVID-19

Происхождение вируса SARS-CoV-2 и политизация эпидемий

Значение: по данным на начало 2021 года США занимали первое место в мире по числу заболевших и умерших от инфекции COVID-19, в июле 2020 года страна вышла из состава Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), а в январе 2021 года вновь к ней присоединились.

Когда: декабрь 2019 г.

Где: вероятно, г. Ухань, КНР.

Кто: это все еще пытаются выяснить сотрудники ВОЗ, китайские власти и ученые из разных стран.

Что было дальше: искажение фактов и сотрясание воздуха со стороны мировых лидеров, пытавшихся играть в политические игры с ВОЗ.

Малоизвестный факт: среди животных хозяевами коронавируса, который больше всего (на 96,2 %) похож на SARS-CoV-2, являются промежуточные подковообразные летучие мыши (лат. Rhinolophus affinis).

Опубликованное CDC США и ныне всем известное изображение вируса SARS-CoV-2.

К январю 2021 года коронавирусной инфекцией COVID-19 заразилось более девяноста миллионов человек по всему миру и почти два миллиона из них умерли. На тот момент в США насчитывалось больше всего заболевших – более двадцати двух миллионов – и четыреста тысяч летальных исходов. Для наглядности сравните это с уровнем смертности от сезонного гриппа 2019–2020 гг., который по разным оценкам унес жизни от двадцати четырех до шестидесяти двух тысяч американцев. С каждой новой волной заболеваемости (или, если угодно, в ходе одной длинной волны) мест в отделениях интенсивной терапии становилось все меньше, а медицинские работники и учреждения с трудом справлялись с ростом числа заболевших, который, казалось, никогда не прекратится. Новый коронавирус, всем известный под коротким названием «ковид», стал неожиданным и весьма шокирующим испытанием для врачей, медицинских учреждений, ученых, политических лидеров и всех нас. Эпидемия COVID-19 перекликалась со смертоносной пандемией «испанки» 1918 года; сама собой напрашивалась мысль о том, что она чем-то напоминает всемирную эпидемию СПИДа, которая продолжается и сейчас.

В начале пандемии вирус SARS-CoV-2 породил целый ворох вопросов. Что он собой представляет? Насколько опасно вызываемое им заболевание? Как он распространяется? Существуют ли тесты, способные его выявить? Почему люди не заражались им прежде? И, конечно, самый насущный вопрос, на который у нас до сих пор нет ответа: откуда он вообще взялся? Это неизвестное слагаемое пугало не меньше самого вируса. И все же большинство из нас понятия не имели о том, что нам предстояло пережить.

В современном мире передача информации занимает тысячную долю секунды, которая требуется, чтобы опубликованная в сети Twitter запись успела пересечь онлайн-вселенную, однако те сведения, что мы получали с декабря 2019 по начало марта 2020 года, были запоздалыми и неточными. Впрочем, факты и подробности столь масштабного события, как эпидемия или зарождающаяся пандемия, никогда не доходят до широкой аудитории напрямую. Сперва они минуют запутанные сети и цепочки людей, организаций и правительств. К тому же это не просто данные, предоставленные бесчувственным компьютером: когда речь идет о вспышке инфекционного заболевания, первоочередное значение обретает интерпретация событий, а статистика как таковая уходит на второй план.

Вход на рынок морепродуктов Хуанань в китайском городе Ухань, где предположительно началась эпидемия COVID-19.

История пандемии COVID-19 началась в конце 2019 года. И ее дискурс, пожалуй, лучше рассказов о любых других пандемиях может поведать нам, каким образом подобным событиям придается – и, вероятно, всегда придавался – политический характер. Сюда относятся и версии о происхождении инфекционных заболеваний – ключевые сведения о «нулевом пациенте», которые так стремятся получить эпидемиологи, дабы осмыслить новую пандемию на основе фактов. В конце концов, более десятой доли всех смертей на планете становятся результатом инфекционных заболеваний – даже когда в мире не бушует пандемия. Надо ли говорить, что такие болезни, будь они новыми или давно нам знакомыми, не передаются в условиях изоляции.

Как известно, в декабре 2019 года в китайском городе Ухань появилась новая, обескуражившая врачей разновидность пневмонии. Хотя по официальному заявлению китайских властей первый случай заражения инфекцией COVID-19 был выявлен 8 декабря, в других источниках упоминается 1 декабря, и даже 17 ноября. К 26 декабря две компании (BGI Genomics и Vision Medicals – обе базируются в Китае) уже приступили к попыткам секвенировать образцы, взятые у больных пациентов. Расшифровав генетический код вируса, они смогли бы выяснить, насколько давно он появился, и определить его тип. Кроме того, это помогло бы установить его возможное сходство с другими вирусами, с которыми медики уже научились бороться и распространение которых мы умеем предотвращать. Изучив геном вируса, можно было приступить к разработке диагностических тестов и вакцины, а также отследить его происхождение и эволюцию – оба этих шага играют ключевую роль в борьбе с эпидемией.

По данным государственного информационного агентства «Синьхуа», работающего под началом правительства Китайской Народной Республики, 27 декабря Чжан Цзисянь – врач отделения интенсивной терапии из провинции Хубэй – направила руководству своей больницы отчет о трех членах семьи с одинаковыми симптомами пневмонии неизвестной этиологии и отметила, что «все члены семьи вряд ли могли бы одновременно подхватить одну и ту же болезнь, если она не имела инфекционный характер». Стали появляться и другие случаи заражения за пределами Уханя, столицы провинции Хубэй, что вынудило Муниципальную комиссию здравоохранения города начать расследование. Однако, по более поздним данным частного новостного агентства Caixin Global, две компании (BGI Genomics и Vision Medicals) уже к 29 декабря знали, что речь шла о новом коронавирусе. Его геном уже успели расшифровать, хотя на тот момент никто не догадывался, насколько важной окажется эта информация.

Тридцатого декабря Муниципальная комиссия здравоохранения Уханя направила в городские медицинские учреждения срочное сообщение. Возникло предположение, что случаи пневмонии были связаны с оптовым рынком Хуанань, где продавались не только свежие морепродукты, но и живые животные, в том числе барсуки, змеи, горлицы, исполинские саламандры, ежи, лисы, еноты и пятнистые олени. Летучих мышей, которых часто подозревают в распространении зоонозов – заболеваний, передающихся человеку от братьев наших меньших (см. главу «Зоонозы», стр. 28), на рынке не было. Сообщение комиссии попало в интернет.

Доктор Ай Фэнь, заведующая отделением неотложной помощи Центральной больницы города Ухань, записала на видео КТ легких заразившегося пациента и отправила его своему бывшему однокурснику, работавшему в больнице Тунцзи. Чуть позже она увидела лабораторный отчет о положительных результатах теста на ТОРС (англ. SARS-CoV), которые оказались ошибочными (в итоге новому патогену дали название SARS-CoV-2, чтобы отличить его от вируса SARS-CoV-1, спровоцировавшего вспышку ТОРС в 2002 году). Ай Фэнь обвела результаты теста красным цветом и разослала их однокурсникам и коллегам по больнице.

В тот же день врач-офтальмолог по имени Ли Вэньлян отправил нескольким товарищам, с которыми учился в медицинском, сообщение о «семи случаях заражения ТОРС, имеющих отношение к рынку фруктов и морепродуктов Хуанань». Ближе к вечеру Муниципальная комиссия здравоохранения Уханя выступила с очередным экстренным уведомлением, призвав медработников отслеживать случаи заражения и докладывать о них. Это сообщение тоже вскоре появилось в сети.

Тридцать первого декабря финансовый ресурс Yicai, входящий в государственную медиакомпанию Shanghai Media Group и специализирующийся на финансовой тематике, подтвердил утечки и опубликовал репортаж о вспышке в Ухане. За минуту до полуночи один из пользователей американского сетевого сообщества по отслеживанию новых заболеваний ProMED (англ. Program for Monitoring Emerging Diseases) разместил в нем статью, появившуюся в Yicai.

Австралийское граффити, на котором изображена доктор Ай Фэнь, одна из первых начавшая бить тревогу в связи с эпидемией COVID-19.

Именно так о вспышке узнали сотрудники ВОЗ – ведь китайское правительство их не уведомило.

На следующее утро, первого января, оптовый рынок морепродуктов Хуанань закрыли. Специалисты расположенного в Пекине Центра по контролю и профилактике заболеваний (CCDC) КНР отправились туда и взяли пятьсот пятнадцать образцов. Идея хорошая, но запоздалая: по словам продавцов, двумя днями раньше рабочие в масках опрыскали весь рынок дезинфицирующим средством, что значительно снизило шансы на получение качественных образцов для проведения тестов. Двенадцатого января сотрудники CCDC вернулись и собрали еще семьдесят образцов, на этот раз – только с тех прилавков, где продавались дикие звери.

Заявление, которое по воле китайских властей пришлось подписать доктору Ли и другим медработникам, попытавшимся привлечь внимание к вспышке инфекции COVID-19.

Однако у самих животных, которыми торговали на рынке, образцов не брали, так что даже если эпидемия действительно вспыхнула именно там, было невозможно установить, стал ли ее источником нулевой пациент или зараженное животное, от которого инфекция передалась человеку. (Для сравнения: когда стало ясно, что коронавирус ближневосточного респираторного синдрома (БВРС-КоВ) связан с верблюдами, это предположение удалось подтвердить c помощью образцов, полученных непосредственно на египетских скотобойнях.)

В тот же день, первого января, сотрудники Муниципального бюро общественной безопасности города Ухань подвергли Ай Фэнь, Ли Вэньляна и еще шестерых врачей допросу за «распространение слухов» и «тлетворное влияние на общественность». Кроме того, несколько дней спустя доктора Ай Фэнь и Ли Вэньлян получили от начальства жесточайшие выговоры, а Ли заставили опубликовать в сети признание в том, что он позволил себе «ложные заявления» и «грубо нарушил общественный порядок». Вдобавок доктору Ай Фэнь запретили обсуждать с кем-либо упомянутые случаи пневмонии, хотя позднее она сожалела о том, что «не стала кричать во весь голос» и ее молчание стоило жизни многим людям. Затем Комиссия по здравоохранению провинции Хубэй велела компаниям, занимающимся генными исследованиями, уничтожить все имеющиеся образцы, полученные во время вспышки, и прекратить тесты, хотя ответы на важнейшие вопросы уже были в руках специалистов. Китайская государственная машина работала на полных оборотах, полностью контролируя информационную картину эпидемии.