Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире

♦♦♦

Двадцать третьего января китайские власти отрезали Ухань вместе с одиннадцатью миллионами его жителей от остального мира. Сперва эти драконовские меры подразумевали полный запрет на использование общественного и личного транспорта, а людям лишь раз в два дня позволялось выходить из дома, чтобы купить еду и все необходимое. Но вскоре гражданам вообще запретили выходить на улицу, а припасы стали доставлять курьеры. Повсеместно измеряли температуру, а на входе в некоторые здания требовали обрабатывать обувь хлорной известью. По домам ходили проверяющие, разыскивающие людей, которые выказывали симптомы болезни, подвергались риску заражения или могли быть носителями нового коронавируса. Их временно увозили в карантинные и изоляционные центры – иногда насильно. Улицы опустели. Закрылись школы и большинство магазинов. Гонконгская газета South China Morning Post опубликовала репортаж о мальчике-инвалиде, который скончался после того, как ухаживавших за ним родственников отправили на карантин.

Несмотря на все происходящее, члены комитета ВОЗ по чрезвычайной ситуации все еще бурно обсуждали вопрос о том, следует ли объявлять о ЧС глобального масштаба. По данным газеты The New York Times, дипломаты и чиновники сферы здравоохранения отмечали, что китайские власти пытались надавить и заставить их этого не делать, опасаясь, что подобное заявление станет свидетельством сомнений ВОЗ в способности Китая самостоятельно расследовать и сдержать вспышку, возникшую на его собственной территории. О чрезвычайной ситуации всемирных масштабов объявлять не стали. Зато генеральный директор ВОЗ Тедрос Аданом Гебреисус публично выразил свое уважение лидеру КНР Си Цзиньпину и китайским органам здравоохранения, отслеживавшим случаи заболевания пневмонией, несмотря на то, что им не удалось вовремя установить факт эпидемии.

ВОЗ выбрала безопасный дипломатический путь. Большую часть ее бюджета покрывают взносы нескольких государств. С 2018 по 2019 год основным спонсором ВОЗ были США, пожертвовавшие более 850 миллионов долларов, в то время как Китай предоставил лишь 89 миллионов. Эта организация, созданная после Второй мировой войны и работающая под эгидой ООН, испытывала глубокую нехватку финансирования и не могла бы продолжить свое существование без помощи крупных финансовых доноров. Кроме того, несмотря на поддержку множества государств, разделяющих цели ВОЗ касаемо вопросов глобального здравоохранения, у нее все еще нет ни полномочий на установление международных правил, ни права проводить независимые эпидемиологические расследования в отдельных странах.

Доктор Тедрос Аданом Гебреисус, генеральный директор Всемирной организации здравоохранения, и председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин, январь 2020 г.

Поскольку Китай – это мировая держава, которая все активнее конкурирует с США, ВОЗ совсем не хочет действовать ему наперекор. К тому же давно известно, что Тедрос предпочитает воздерживаться от открытой критики в отношении стран-участников. По словам Лоуренса Гостина, преподавателя международного медицинского права в Джорджтаунском университете, «вместо того, чтобы критиковать китайское правительство, он старается добиться от Китая прозрачности и международного сотрудничества путем уговоров». Учитывая ограниченность полномочий и авторитета ВОЗ, вполне естественно, что она по мере возможностей пыталась добиться сотрудничества. Поскольку успех всецело зависел от доступа к очагу эпидемии, попытки представить государства в позитивном свете были разумной стратегией – по крайней мере до определенного момента. Кроме того, Тедрос и сотрудники ВОЗ не хотели навлекать на себя гнев властей КНР и тем самым подвергать китайских ученых еще большей опасности.

К концу января США ввели ограничения на въезд из Китая. По официальным данным, в мире насчитывалось 9 800 случаев заражения и 213 летальных исходов. Двадцать девятого января в Пекине состоялась встреча Тедроса и Си Цзиньпина. После этого ВОЗ смогла направить в Китай международную группу ученых для расследования вспышки. Она также попросила китайские власти предоставить биологические материалы, тем самым подтвердив, что это еще не было сделано. На вопрос по существу Тедрос ответил дипломатично: «Мы ценим… проявленную {китайскими властями} прозрачность, и в том числе их готовность предоставить нам информацию и результаты секвенирования вируса». Тридцатого января вновь состоялся созыв комитета ВОЗ по чрезвычайной ситуации. Несмотря на то, что днем ранее Тедрос высказывался в позитивном ключе – и вопреки советам китайского делегата, – комитет наконец объявил чрезвычайную ситуацию в области общественного здравоохранения, имеющую международное значение (англ. PHEIC). Тедрос смягчил это решение следующими словами: «Позвольте внести ясность: это заявление не следует расценивать как вотум недоверия Китаю», и добавил, что «ВОЗ не рекомендует ограничивать торговлю и поездки за рубеж», прекрасно осознавая, что любые предписания подобного характера приведут в ярость государственных лидеров по всему миру.

Из-за отсутствия рестриктивных мер к февралю вирус стал всемирной проблемой. И он сам, и вызываемое им заболевание получили названия – SARS-Cov-2 и COVID-19 (англ. COronaVIrus Disease 2019), заменившие популярный доселе термин «уханьский вирус», таивший в себе упрек и отсылку к местоположению первого очага инфекции.

Третьего февраля на карантин был поставлен японский круизный лайнер, а позднее выяснилось, что на борту находилось 712 заболевших. Седьмого февраля от коронавирусной инфекции скончался доктор Ли. За этим последовал ошеломительный взрыв заболеваемости в Италии. Члены миссии ВОЗ, отправленной в Китай для выяснения обстоятельств возникновения вспышки, решили не расследовать ни первичные меры, предпринятые китайским правительством, ни версию о том, что вирус передался человеку от животных. В самом начале эпидемии, когда каждое мгновение могло оказаться решающим для поисков источника инфекции, ее следы скрылись за непроницаемой пеленой китайского государственного контроля.

Нехватка прозрачности со стороны китайского правительства привела к появлению теорий заговора, в том числе возникшей в конце января гипотезы о том, что вирус якобы выпустили – то ли случайно, то ли преднамеренно – из биолаборатории четвертого уровня безопасности в Ухане. Пошли слухи о том, что он был создан искусственно. Словно в отместку и в попытке переложить вину на кого-нибудь кроме Китая, в начале февраля была озвучена противоположная версия, утверждавшая, что вирус появился в США и представлял собой биологическое оружие, использованное американцами на китайской земле.

Несмотря на то, что к началу февраля заболевание уже получило название COVID-19, многие американские чиновники при обсуждении вспышки продолжали называть его «уханьским вирусом», очевидным образом стараясь опровергнуть конспирологические теории о том, что он появился в США. Шестнадцатого марта американский президент Дональд Трамп подлил масла в огонь, вычеркнув из своей речи слово «коронавирус» и заменив его словосочетанием «китайский вирус». Несмотря на то, что такой выбор слов был раскритикован как проявление ксенофобии и расизма, среди жителей США и в новостных источниках усилились антиазиатские настроения. Поэтому сюрпризом не стала и волна произошедших в последующие месяцы инцидентов и преступлений на почве ненависти к гражданам азиатского происхождения, ставших отголоском событий 2002 года, когда во время вспышки ТОРС в Торонто обострилась расовая нетерпимость по отношению к канадцам с азиатскими корнями.

Однако вполне очевидно, что, обвиняя Китай и ВОЗ в провале первичных мер по обмену информацией и сдерживанию эпидемии, США отчасти пытались отвести внимание от ошибок собственного правительства, которому не удалось предотвратить распространение инфекции на американской земле. Поначалу американские власти преуменьшали серьезность ситуации в Китае, будто эпидемия никак не могла вырваться за его пределы, хотя это уже случилось. К марту, когда стали доступны тесты для диагностирования инфекции, вирус успел распространиться по территории Соединенных Штатов, но федеральные чиновники по-прежнему считали этот патоген не более опасным, чем любой другой вирус гриппа, – делая тем самым роковую ошибку. В начале апреля Трамп выразил недовольство, опубликовав в сети Twitter следующую запись: «ВОЗ по-настоящему сплоховала. По какой-то причине она крайне подвержена влиянию Китая, хотя ее главный донор – США… К счастью, я сразу отказался прислушаться к их совету оставить границы открытыми для въезда из Китая. Почему они дали нам такие ошибочные рекомендации?» Так заработала американская идеологическая машина, главным образом во главе с Трампом и верными ему политиками, включая ряд консервативных информационных источников, таких как Fox News.

Текст речи Дональда Трампа от 19 марта 2020 года, где название «коронавирус» вычеркнуто и заменено словосочетанием «китайский вирус».

Аккаунты американцев в социальных сетях тут же наводнили комментарии о том, что эпидемии инфекционных заболеваний, таких как COVID-19, случаются исключительно в годы проведения выборов. Разлетелся отражающий эту закономерность вирусный «мем»: 2004 г. – ТОРС, 2008 г. – птичий грипп, 2010 г. – свиной грипп, 2012 г. – БВРС, 2014 г. – Эбола, 2016 г. – вирус Зика, 2018 г. – Эбола, 2020 г. – коронавирус. Эти заявления вскоре были опровергнуты, тем более что четыре даты – годы эпидемий ТОРС, Эболы, свиного гриппа и вируса Зика – были указаны неверно, а другие заболевания – птичий грипп, БВРС – фактически не повлияли на исход американских выборов.

Между тем меры, предпринятые CDC США в начале пандемии, подверглись критике. Первые разработанные CDC тесты для диагностики COVID-19 оказались неточными, поскольку при их производстве были использованы загрязненные реагенты – вероятно, из-за спешки. Кроме того, специалисты CDC не могли определиться с необходимостью ношения масок в общественных местах, даже когда стало понятно, что вирус способны распространять бессимптомные носители и люди, у которых еще не успели проявиться признаки болезни. Все это время усилия CDC подрывались Белым домом и сторонниками действующей власти. Будучи организацией, которая традиционно считается политически нейтральной, CDC оказались вынуждены в равной степени учитывать интересы политиков и собственных ученых, дабы сохранить за собой репутацию независимого медицинского учреждения. Однако администрация Трампа многократно преуменьшала значимость их рекомендаций или принудительно их корректировала, контролируя CDC через Министерство здравоохранения и социальных служб США. В результате другие рекомендации CDC относительно охраны общественного здоровья, такие как призыв к соблюдению социальной дистанции и закрытию церквей, школ и предприятий, были встречены с фанатичным возмущением.

Как отмечает Наоми Орескес, историк науки из Гарвардского университета, «привлечение внимания к неоднозначности научных изысканий – это очень подлая интеллектуальная стратегия, однако она работает, ведь люди и без того не склонны действовать».