Сокровища ханской ставки

Глава шестая. Крокодил выходит на поверхность

Солнце перевалило за полдень, но все еще стояло высоко в небе и пекло немилосердно. Впрочем, под благодетельную сень лесных деревьев его лучи почти не проникали, здесь, на берегу озера Листвянка, царил свежий полумрак. Тень от леса, окружившего озеро, делала его гораздо более суровым и загадочным, чем обычные степные водоемы.

При появлении в лесу Загорского и Ганцзалина вспугнутые ими птицы с шумом разлетелись по сторонам. Однако потом пернатая братия вернулась на ветки и теперь с любопытством глядела на пришельцев, стоявших на берегу.

– Однако, барон, вы заставляете себя ждать, – заметил Нестор Васильевич, когда фон Шторн с двумя работниками-эстонцами наконец вышел из леса. – Мы договаривались встретиться через час, а прошло уже добрых полтора.

– Прошу простить, – отвечал барон, – но мне совершенно необходимо было уладить кое-какие дела.

Нестор Васильевич усмехнулся. Скорее уж ему, Загорскому, следовало бы заняться устройством своих дел, это ведь он ныряет на дно озера, в котором, по словам самого же барона, живет некое сказочное чудище. Учитывая этот факт, ему, по меньшей мере, стоило бы составить завещание.

– Вы все шутите, – с упреком сказал барон, – а ведь речь идет о жизни и смерти…

Действительный статский советник отвечал, что вся его биография представляет собой разговор о жизни и смерти, так что ничего нового в этой ситуации для него нет и быть не может. За ним охотились и на поле боя, и так сказать, частным образом, его верный Ганцзалин не даст соврать.

– Не дам, – кивнул китаец.

Так вот, если говорить о смерти, Загорский видел ее столько раз, что даже, кажется, стал узнавать в лицо еще до того, как она появится. Она обозначает свое присутствие каким-то особенным образом, понятным только ему и ей.

– А сейчас? – с каким-то почти детским любопытством перебил его фон Шторн. – Сейчас вы чувствуете присутствие смерти?

– Чувствую, – неожиданно серьезно отвечал Загорский.

Барон был поражен таким ответом и несколько секунд только оторопело глядел на собеседника.

Но если его превосходительство чувствует присутствие смерти, чего же ради он собирается нырять в озеро? Загорский на это отвечал, что, как уже говорилось, со смертью он встречался неоднократно, но ни разу еще не умирал – во всяком случае, не умирал бесповоротно и окончательно. По его мнению, это происходит от того, что он рожден под чрезвычайно счастливой звездой, которая пока пересиливает все потуги смерти наложить на него свою лапу. Именно поэтому он и сегодня настроен сделать все, что от него требуется, чтобы как можно быстрее покончить с этим неприятным делом.

– В общем, сколько дурака ни учи, он все в озеро лезет, – в сердцах пробормотал Ганцзалин.

Говорил он негромко, так что расслышать его мог только господин, но тот сделал вид, что ничего не заметил. Барон же, хотя и был взволнован, слушал речи Загорского вполуха. Он вообще вел себя странно – все время топтался на месте и оглядывался назад, как будто ждал, что кто-то появится на берегу с минуты на минуту.

– Что с вами, барон? – спросил Загорский, который уже снял брюки и пиджак и стоял теперь на берегу в одном черном купальном костюме. – Мне кажется, вам не по себе.

– Разумеется, мне не по себе, – отвечал фон Шторн с неожиданной яростью. – Вы собираетесь положить голову в пасть неведомому монстру, а я смотрю на это и никак не могу вас остановить. Как, по-вашему, должен я себя чувствовать?

– Безмятежно, – улыбнулся Загорский. – Близкое знакомство с китайской культурой научило меня если не фатализму, то готовности следовать за судьбой. Я полагаю, что если тебе что-то написано на роду, то, значит, оно так или иначе исполнится. Кстати, о судьбе. Как там ваши эстонцы, Гуннар и Арво? Они нашлись?

– Увы, пока нет, – отвечал фон Шторн. – И я считаю, что это – лишний повод, чтобы не бросаться очертя голову в столь опасное предприятие.

Нестор Васильевич отвечал, что по его мнению, как раз это и дает лишний повод броситься в озеро. Поскольку он поставлен спасать жизни людей, это как минимум его служебная обязанность.

С этими словами действительный статский советник решительно двинулся к воде.

Тут, однако, раздался шум ветвей, легкий топот и из леса на берег выбежала Варвара Евлампиевна. Вид у нее был взволнованный, черные глаза сияли страхом, волосы растрепались.

– А, сударыня, это вы, – повернув к ней голову, невозмутимо заметил Загорский. – Прошу простить меня за несколько отвлеченный вид, но мне по долгу службы необходимо погрузиться в известное вам озеро.

– Постойте, Нестор Васильевич! – горячо заговорила барышня, глаза ее горели. – Мне нужно сказать вам одну очень важную вещь…

Загорский слегка нахмурился: нельзя ли сказать эту важную вещь после того, как он вернется? Нет, нельзя, возразила Варвара, потому что если не сказать ее сейчас, он может просто не вернуться из озера на берег.

– Что ж, прошу вас, – сказал Загорский, поворачиваясь к ней.

Солнце освещало его сухопарую гибкую фигуру, узкую в талии и с широкими плечами. Купальный костюм действительного статского советника открывал хорошо развитые мышцы рук и ног, которые в таком возрасте можно встретить разве что у цирковых гимнастов. Варвара невольно залюбовалась Загорским и, кажется, забыла, что хотел сказать.

– Я слушаю вас, сударыня, – повторил действительный статский советник.

Барышня, словно опомнившись, наконец заговорила. Она говорила сбивчиво, второпях, но Загорский, кажется, все понимал.

– Когда мы виделись сегодня утром, вы сказали, что подозреваете меня. И вы были правы, тысячу раз правы! – горячо воскликнула Варвара Евлампиевна. – Я преступница, именно из-за меня погибли все эти люди. Если бы не я, они, может быть, до сих пор были бы живы…

– Может быть? – прервал ее действительный статский советник. – Что означает это ваше «может быть»?

Это означает, что она кормила в озере вовсе не рыб и, конечно, никакого не Великого духа. Она кормила там… Тут девушка замерла на миг, обвела паническим взглядом стоявших вокруг нее людей, и потом вдруг выпалила:

– Я кормила гигантского ящера!

Несколько секунд Нестор Васильевич стоял молча, испытующе глядя на барышню.

– Ящера, – повторил он, чуть заметно улыбаясь. – Вы точно уверены, что это был ящер, вы видели его собственными глазами?

Разумеется, она видела, заторопилась та. Видела совершенно отчетливо, ну, вот как сейчас видит самого господина Загорского.

– И что же это был за ящер? – поинтересовался Нестор Васильевич. – Я понимаю, что вы не знаток амфибий и вообще зоологии, но на что хотя бы он был похож?

– Он был похож… – она содрогнулась. – Он был похож на огромного крокодила.

Бледный фон Шторн повернул к Загорскому лицо, весь вид его как бы говорил: вы видите! я вас предупреждал! Но Нестор Васильевич даже не поглядел на барона, он, не отрываясь, смотрел в лицо девушке.

– Вот как, – проговорил он медленно. – Крокодил. И вы, конечно, можете описать этого крокодила?

Конечно, она может. Он был огромный, зеленый, с плоской мордой, длинными зубами и вот таким хвостом! А глаза его сияли дьявольским огнем…

– И как давно вы его кормите? – перебил барышню Нестор Васильевич.

– Я… – на миг почудилось, что Варвара Евлампиевна растерялась, но она тут же и овладела собой. – Я кормлю его с весны.

– То есть вы начали его кормить еще до появления археологической экспедиции барона?

Она молча кивнула. Загорский как-то странно поморщился.

– Скажите, вы кормили его и днем, и ночью?

Нет, разумеется. Она кормила его только ночью. Это все началось, как баловство, но потом она словно подпала под какой-то сатанинский гипноз.

– Не совсем понимаю, как вы разглядели цвет его шкуры ночью, – пожал плечами Нестор Васильевич. – Но пусть так. Предположим, это действительно был крокодил. Однако откуда бы он взялся в здешнем озере?

Она полагает, что его привез прежний помещик, Погудалов. Он привез его, и крокодил либо сбежал из дома в озеро, либо Погудалов нарочно его туда выпустил перед тем, как продать имение.

– Весьма экстравагантный господин этот ваш Погудалов, – заметил Загорский.

Не экстравагантный – жестокий, уточнила барышня. Лично она с Погудаловым не была знакома, но кто знал его, говорят, что это злой и бессердечный человек. По слухам, он оставил без приданого единственную дочь. Ну, тогда конечно, понимающе кивнул Загорский. Такой мерзавец не только крокодила мог в озеро выпустить, он способен был всю округу заселить крокодилами, да еще кормить их новорожденными крестьянскими младенцами.

– Вы мне не верите? – упавшим голосом спросила Варвара. – По-вашему, я лгу?

– Я не думаю, что вы лжете, – мягко отвечал Загорский. – Я думаю, вы просто заблуждаетесь.

С этими словами действительный статский советник повернулся к почтеннейшей публике спиной и прямо с берега нырнул в озеро. Спустя несколько секунд он вынырнул и поплыл прочь от берега. Все, кто стоял на берегу, с замиранием сердца следили за тем, как мощными гребками рассекает он водную гладь.

Доплыв примерно до середины, действительный статский советник, словно поплавок, выпрыгнул из воды почти по пояс, вдохнул поглубже и немедленно ушел вглубь. С минуту все терпеливо смотрели на водную гладь, ожидая появления его на поверхности, но поверхность озера была неподвижна.

– Как долго, – прошептала барышня. – Сколько он может пробыть под водой?

– Сколько угодно, – отвечал Ганцзалин. Лицо его сделалось неподвижным и непроницаемым, только в глазах горел странный черный огонь.

– Он говорил про какую-то гимнастику, которая позволяет обходиться без воздуха… – начал было фон Шторн, но его прервал громкий крик.

– Там! – кричала Варвара Евлампиевна, указывая пальцем на другой берег. – Посмотрите, там кто-то есть!

Китаец, барон и оба работника-эстонца перевели взгляд туда, куда показывала барышня. Что-то большое и мощное стремительно двигалось под водой, совсем рядом с поверхностью, оставляя после себя блестящую дорожку. Неведомое существо направлялось прямо к тому месту, где только что ушел под воду Загорский.

– Крокодил! – выдохнул барон, сжимая кулаки.

– Нет-нет-нет, – с мольбой в голосе заговорила Котик. – Только не крокодил! Мы же не видели, как он нырнул, может быть, это все-таки человек?

– Это не человек, – мрачно сказал барон, не отрывая взгляд от страшной дорожки на воде. – Человек не может двигаться так быстро.

И действительно, неведомое существо плыло гораздо быстрее любого человека. Оно стремительно приближалось к центру озера. На миг всем, кто стоял на берегу, почудилось, что от воды на них повеяло ледяным ветром. Варвара Евлампиевна в ужасе перевела взгляд на замершего на месте Ганцзалина и закричала:

– Что же вы стоите? Делайте что-нибудь, ведь он сейчас нападет на него, он убьет Нестора Васильевича!

– Если крокодил нападет на хозяина, я этому крокодилу не завидую, – сквозь зубы процедил Ганцзалин, однако лицо его сделалось бледным.

Наконец чудовище добралось до нужного места, и, видимо, тоже решило нырнуть. Но в отличие от человека, выпрыгивать из воды оно не стало. На том месте, где зверь остановился, внезапно образовался небольшой водоворот и над водой плеснуло нечто, напоминающее широкий хвостовой плавник. Ганцзалин сверкнул глазами.