Грааль

Покончив с едой, мы подбросили дров в костер, завернулись в плащи и попытались заснуть. Ночью долину и древнюю крепость окутала тяжелая тишина — холодная, неестественная тишина, в ней гасли все звуки, а каждый наш вдох стал казаться последним.

Дважды за ночь мою дремоту нарушал крик совы. Она сидела где-то в остатках башни наверху. Я огляделся. На небо выползла болезненная луна. В прежние времена крики Мудрой Птицы считались предзнаменованием несчастья для тех, кто их слышал. Некоторые до сих пор в это верят. Я себя к таким людям не относил, но в эту ночь крик заставил меня думать о зиме, могилах и смерти, крадущей свет и жизнь из глаз живых людей.

Сова прокричала еще раз, и Передур проснулся. Я видел, как он вздрогнул, а затем вскочил. Сова, испуганная внезапным движением внизу, снялась с башни, медленно взмахивая широкими крыльями. Передур присел, я видел его напряженные руки, он озирался вокруг, как будто готовый сорваться с места.

— Спокойно, парень, — тихо пробормотал я. — Это всего лишь сова.

Кажется, он меня не услышал. Отойдя на два-три шага, он остановился и неожиданно произнес:

— Нет! Подождите! Хорошо, я пойду с вами!

Он отбросил плащ и пошел прочь, следуя за невидимым проводником. Я хотел окликнуть его, но раздумал и пошел за ним. Передур обогнул стену и вышел за ворота, направляясь к давно засохшему дереву. Потом побежал. Он не смотрел по сторонам, и бежал, прыгая как олень, через лежащие стволы. Быстро бежал, я не успевал за ним. К тому же было темно, света половины лунного диска не хватало, чтобы разглядеть дорогу.

И все-таки я не терял его, потому что слышал треск сухого подлеска, он указывал направление. Я очень старался не налететь на какой-нибудь торчащий сук. В очередной раз поскользнувшись на замшелом стволе, я оперся на руку и наткнулся на что-то мягкое. При ближайшем рассмотрении это оказалась туника Передура. Пройдя еще несколько шагов я обнаружил его штаны, висящие на сучке.

Он что, с ума сошел? — подумал я, на бегу собирая одежду под мышку.

Еще через дюжину шагов я перестал его слышать. Шум резко прекратился. Я не сразу понял, что больше не слышу Передура. Остановившись, я завертел головой, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук. Хотел его окликнуть, но вовремя спохватился и промолчал. Мои чувства, и без того настороженные, чрезвычайно обострились, я стал красться вперед, останавливаясь каждые несколько шагов, чтобы прислушаться.

Кожу уже некоторое время покалывало от предчувствия. Передо мной лежали друг на друге три огромных упавших дерева. Такая своеобразная ограда… Я прокрался ближе и заглянул за эту грубую стену. Там в центре поляны лежал, распростершись, голый Передур. А на его груди сидело маленькое сгорбленное существо.