Республика Августа

Carmen saeculare

Это стихотворение подводило итог сложным значениям долгой церемонии; в нем находится мифологическая смесь астрономических и моральных символов, воспоминание о новых социальных законах, прославление великих римских традиций, стремление к миру, могуществу, славе, благоденствию и добродетели, являющимся условием всех благ, желаемых человеком.

В двух вступительных строфах юноши и девушки призывают Аполлона и Диану:
Феб и Диана, владычица дева лесная,
Светлых небес украшенье. Вы, целой вселенной
Чтимые! — дайте, о чем мы вас молим, взывая
В день сей священный.
В книгах Сивиллиных, должному нас научивших,
Сказано: мальчикам чистым да избранным девам
Ныне бессмертных, семь наших холмов облюбивших,
Славим напевом.

Потом юноши обращаются к Аполлону, богу света и солнца, и поют строфу, которую ни один римлянин даже через двадцать столетий не может читать без волнения:

Солнце кормилец! ты день с колесницей горючей
Кажешь и прячешь, о, пусть, возрождаясь незримо,
Вечное, ты ничего не увидишь могучей
Города Рима.

Молодые девушки продолжают песнь, отождествляя с Дианой Илифию и Луцину, богинь родов:

О Илифия, родов безувечных причина.
Кротко храни матерей, как всегда охраняла,
Будет ли имя твое на молитве Луцина,
Иль Генитала.

Пение вновь переходит к юношам, призывающим милости богини на утвержденные в предыдущем году законы:

Вырасти отроков, благослови совещанье
Наших отцов, что судьбу обеспечило женам,
В новом обильном потомстве пошли оправданье
Новым законам.

Таким образом можно будет, говорят молодые девушки, каждые сто десять лет в течение трех дней и ночей справлять столетние игры:

Каждые сто десять лет неизменной чредою
Пусть к нам веселые игры и песни приходят;
Светлых три дня пусть нам столько ж ночей за собою
Сладких приводят.

И, чередуя свои песни, юноши и девушки воспевают затем Парк, богинь судьбы, Землю, мать плодородия и благосостояния, потом снова Аполлона, бога здоровья, который, кроткий и умиротворенный, сложил свое оружие, и Диану, на этот раз под видом прибывающей луны:

Вы же, правдиво поющие Парки, внемлите —
Рок оправдал приговор ваш незыблемой волей,
Все, что для нас совершилось, в грядущем продлите
Счастливой долей.
Пусть, умножая плоды и стада, возлагает
Почва на кудри Цереры венок колосистый.
Ветер Зевеса пусть новым полям навевает
Дождик росистый.
О, Аполлон, опуская и стрелы и очи,
Кроток и милостив, мальчиков внемли моленьям.
Внемли, Луна, властелинка двурогая ночи,
Дев песноспеньям.

После этого призывания по отдельности солнца, плодородия, судьбы, благополучия и луны юноши и девушки, продолжая, вероятно, чередоваться в пении, обращались вместе ко всем олимпийским божествам с целью вознести к ним в великолепных строфах все желания Рима и Италии, подводившие итоги всем жалобам, всем сожалениям, всем стремлениям, всем надеждам и всем мечтам, волновавшим душу нации в момент этого первого возврата к жизни после огромной катастрофы:

Если вы создали Рим и велели вы сами
Прочное выбрать владенье в земле итальянской,
Край свой родной заменяй иными местами,
Горсти троянской.
Той, средь которой прошедши горящую Трою,
Родины гибель увидя, Эней непорочный
Путь проложил, заменяя утраты судьбою
Более прочной;
Боги! возвысьте в понятливой юности нравы!
Боги! вы старость святой тишиной окружите!
Ромулу внукам потомства, богатства и славы
Громкой пошлите!
Кто ублажает вас, белых быков закалая,
Славный праправнук Анхиза и светлой Киприды
Миром да правит на гибель врагам, но прощая
Падшим обиды.
Море и суша в деснице его. Уж мидийцы
Видят готовую кару в албанской секире,
Скифы надменные ждут приговоров, индийцы
Молят о мире.
С древней Стыдливостью, с Миром и Честью дерзает
Доблесть забытая вновь появляться меж нами,
Снова Довольство отрадное всем рассыпает
Рог свой с дарами.
О прорицатель! украшенный луком блестящим,
Феб Аполлон! девяти драгоценный Каменам,
Чье благородное знанье целебно болящим. Слабнущим членам.
Если ты видишь с любовью алтарь Палатинский,
Римскую жизнь и красу итальянского края,
Дай, чтобы счастье неслось над землею латинской,
Век возрастая.

После вышеизложенной молитвы хор оканчивает и последнее воззвание тех, кто готовится удалиться, воззвание души, проникнутой благочестием:

Ты же, царишь ли на Алгиде, иль Авентине,
Видишь, Диана, пятнадцать мужей пред тобою —
Ты их услышь. И взывающих мальчиков ныне
Тронься мольбою.
С полною верою в то, что понравилась небу
Песня моя, возвращаюсь домой умиленный,
В хоре священном хвалу и Диане и Фебу
Петь наученный.[500]