Республика Августа

Падение брака

Обычай без всякой помощи закона мог некогда наложить на отца семейства брак как обязанность, потому что обычай и закон признавали за ним также такие права, как управление всем имуществом и почти деспотическую власть над членами фамилии; но бедный муж эпохи Августа был не более как тенью и пародией древнего, торжественного и грозного patris familias. Какие права имел он, кроме права тратить часть приданого, в особенности если он женился на женщине умной, хитрой, властолюбивой, с богатым приданым, имевшей для своей защиты знатных родственников и массу друзей и поклонников? Он не только не мог более принудить ее иметь много детей и отдавать все свои заботы их воспитанию, но не мог даже противиться ее разорительным капризам и принудить ее остаться верной ему. Женщина приобрела все свободы, в том числе и свободу прелюбодеяния, ибо закон не осмеливался узурпировать права отца семейства и семейного трибунала, устанавливая наказание за прелюбодеяние, а при крушении семьи никто не смел более созывать домашний трибунал, который один мог бы наказать жену-прелюбодейку. Впрочем, было бы и невозможно более наказать ее смертью, а путем развода она легко могла избежать других, более легких наказаний, налагаемых семьей, например отсылки в деревню. Таким образом, никто, кроме нескольких еще существовавших идеалистов, не женился по гражданской обязанности, но по расчету: или плененный красотой, или гонясь за богатым приданым, или желая породниться с могущественной фамилией. Многие разводились, как только не находили более расчета в заключенном союзе; другие искали утешения, меняя жену, как теперь меняют служанку; иные оставались холостяками или брали в наложницы вольноотпущенницу. Эти связи не были рассматриваемы как брак и, следовательно, не давали законных детей, что было лишней выгодой для отца, который мог усыновить и дать свое имя тем из детей, кого он предпочитал.[98] Соприкосновение меньшинства лиц очень богатых с толпою тех, кто имел только скромные средства и кого все более и более привлекала роскошь, делало испорченность еще более ужасной. Между женщинами, происходившими из небогатых всаднических или сенаторских фамилий и вышедшими замуж за всадников или сенаторов, также не имевших крупных состояний, очень многие работали, с согласия своих мужей, над своеобразной контрреволюцией, отбирая у римских крезов при помощи своих ласк часть тех богатств, которые были похищены насилием во время революции. Несмотря на свой вкус к прошлому, высшие классы снисходительно относились к этой элегантной проституции, из которой одни извлекали удовольствие, а другие — деньги. Прелюбодеяние, за которое, по древнему праву, муж мог убить жену и ее любовника, делалось для многих всадников и сенаторов выгодной торговлей, и в Риме росло число женщин, о которых было известно, что они продают свои сердца с аукциона.[99]