Республика Августа

Смелая политика Галла

Без сомнения, стараясь не только удовлетворить свое желание славы и добычи, но также заставить египтян удивляться новому правительству, убедить их, что оно смелее и сильнее погибшего правительства Птолемеев, Галл, вероятно в 28 г., совершил экспедицию в Нубию (современный Судан) и проник, по-видимому, до Донголы, в страну, куда, как, может быть, он хвастался, не ступала нога ни одного римского генерала или египетского царя; ему удалось заставить признать римский протекторат отдаленного предшественника Менелика, эфиопского царя Триаконтасхена, послы которого прибыли к нему в Филе.[46] Август не одобрял ни этих жестоких репрессий, ни этих безрассудных предприятий; он, как всегда, боялся, что они вовлекут Египет в крупные расходы и войны, для которых окажется недостаточно трех легионов, назначенных служить гарнизоном в древнем царстве Птолемеев, но он не мог одним своим личным авторитетом остановить беспокойное честолюбие Галла, который, уже прославившись своими военными подвигами, своими литературными работами, своими услугами, оказанными победившей партии и Августу, смотрел на себя как на лицо, равное принцепсу. Против такого важного лица Август не осмелился прибегнуть только к своему столь неопределенному, двусмысленному и не римскому авторитету египетского царя, тем более что властная и авантюристическая политика Галла, вероятно, нравилась в Италии, где общественное мнение желало унизить и разорить древнее царство Клеопатры, Таким образом, Галл, над которым не тяготел авторитет ни сената, ни Августа, делал в Египте все, что ему было угодно. Он, как кажется, даже сурово и откровенно порицал колебания Августа и простер свою дерзость до того, что распространял в Египте надписи, в которых прославлял свои предприятия как их единственный виновник, без всякого упоминания о том, кто в глазах египтян должен был быть их государем, и заставляя египтян, таким образом, задаваться вопросом, действительно ли Август был господином Египта или же Галл был мятежным генералом. Это странное поведение Галла возбудило такое недоверие, что хитрые жрецы Филе, которым было поручено перевести иероглифами надпись в честь его подвигов, где Август был упомянут только вскользь, по-видимому, изменили ее, поместив в переводе не его прославление, а напыщенные похвалы по адресу Августа. Галл, естественно, не мог прочитать эти таинственные знаки.