Честь и Доблесть

Глава 6. Медиум Беатрис

– С этой чумой мы совсем одичали. По улицам Парижа бродят настоящие волки. Позавчера школяры на площади Сорбонны забили одного матёрого насмерть, – сказала Беатрис обращаясь ко всем присутствующим и, не переставая держать меня под прицелом своих удивительно больших глаз. – Скажите, господин Альбер, вы случайно не работаете над эликсиром бессмертия?

– Нет, пока ещё не начинал, – ответил я улыбаясь, и стараясь избегать её лучистого взгляда…

В этот же вечер ко мне зашёл Гастон в отличном настроении.

– Если бы у тебя не было на боку этой длинной шпаги, то неизвестно ещё, предложил бы тебе коннетабль место в гвардии короля, – сказал сержант.

– Это верно, Гастон, спасибо тебе, с меня причитается… – сказал я в самом благодушном настроении.

– Ты уже поставил целый бочонок. Мы квиты, – усмехнулся гасконец. – Завтра ты должен быть на перекличке, как все. Ты уже на службе. Я пришёл тебе об этом сказать. Я твой командир с этого дня.

– Так точно, Гастон.

Сержант положил на стол мой гвардейский патент, свёрнутый в трубочку и перетянутый золотой лентой; и удалился, стуча каблуками по гулкому деревянному полу…

В этот памятный день я долго не мог заснуть, как крепко не закрывал глаза… Перед ними стоял очаровательный образ белокурой Беатрис. "Интересно, – думал я, она воздействует так по своему желанию, или это происходит помимо её воли… на всех, или избирательно… Её отец, граф Дебюсси, говорил, что она медиум, и обладает редким даром, учится в университете…" После последнего слова, я вспомнил свою невероятную историю и тех, кого оставил ниже дольмена… "Меня, вероятно, всё ещё ищут…" Особенно защемило сердце, когда я представил реакцию родителей. Пропал без вести… Но это определение не ставит на мне окончательный крест. Если есть движение в одну сторону, должно быть движение и в обратном направлении… В это я твёрдо верил; а пока, надо жить и искать свой путь… Знакомство с выдающимися учёными и алхимиками мне стало в высшей степени интересно…

Да, задача передо мной стояла не из лёгких…

Вести бравых парней Гастона за собой туда, не знаю куда… и выполнить поручение высоких военных чинов Франции, от результата которого зависело моё будущее. И, данное слово, по моим убеждениям, надо выполнять во что бы то ни стало…

На следующий день, после зачисления меня в гвардейскую роту графа Бернарда Дебюсси, в отряд сержанта Гастона, я стоял со всеми на утренней перекличке со своей длинной шпагой на боку, и жаждал опробовать её в деле…

– Кристофер против Альбера. Последний только защищается, – сказал Гастон, как только мы произнесли свои имена.

Все остальные гвардейцы разобрали тупые шпаги из бочек, и начали фехтовать, получая от этого удовольствие.

Я закрепил кирасу на своей груди и вытащил свою новенькую шпагу. Кристофер не спешил начинать; в его руке была шпага из бочки. Он старался усыпить моё внимание своими плавными движениями, как тигр перед атакой. Кристофер поднял взгляд выше меня и помахал левой рукой в сторону замка. Мне не надо было смотреть кого он там приветствовал… я уже почувствовал её присутствие…

Кристофер сделал обманное движение корпусом, но я не повёлся, и ждал его клинка, чтобы парировать. Наконец, он сделал выпад, но я успешно его отразил; и понял, сколь хороша шпага, если её клинок длиннее клинка соперника на двадцать сантиметров…

Кристофер вошёл в азарт и начал наступать, прижимая меня к стене. Я успешно отбивался, и лишь один раз клинок его шпаги достал мою кирасу.

– Кристофер! Беатрис ждёт твоей победы, – крикнул Николас.

Многие рыцари уже сидели на лавке и наблюдали за нашим поединком.

– Это не так просто. У нашего алхимика отличная шпага. Он ловкий парень… да и драться с человеком такого роста, всегда трудно… – сказал Николас.

Кристофер начал злиться, и решил прикончить меня серией мощных выпадов, но я успешно убирать корпус; а его шпага колола каменную стену…

– Довольно! – крикнул Гастон. – Альбер де Монт хорошо защищался. Да, его рост и длина шпаги – это большое преимущество…

Мы обменялись с Кристофером вежливыми поклонами и отсалютовали шпагами.

После него меня атаковала Лексия и добилась большего успеха – два раза её клинок ударил мне в область сердца…

Я взмок не столько от физической усталости, сколько от психологического напряжения проявить себя достойно; особенно, когда за тобой наблюдают со второго этажа замка…

Беатрис подошла к нам с Лексией в тот момент, как только мы прекратили поединок.

– Я настаиваю на том, чтобы вы обязательно взяли меня в Германию. Я знаю свойства многих веществ, металлов и минералов. Как ты знаешь, Лексия, я одна из лучших в университете по естественным наукам. А познакомиться со знаменитыми алхимиками Европы – моя давняя мечта… Я могу принести много пользы в военном деле для Франции, если познаю тайны алхимических практик у германских алхимиков, – громко, и с вызовом, заявила белокурая красавица…

"У этой девушки, помимо её незаурядной красоты, есть ум и характер. Она из тех барышень, кто стремится сразу подчинить своей воле всех, кто ей интересен…" – думал я, встречая её упорный и целеустремлённый взгляд. И снова мои кожные рецепторы дали о себе знать…

Лексия молчала и долго не отвечала.

Я, естественно, так же помалкивал.

– Нам нужны в походе проверенные бойцы, а кисейная барышня будет только обузой, – сказала Лексия.

– Я вешу мало, и занимаю немного места в карете. К тому же у меня есть отличный кинжал, мне папа подарил, и если что, я смогу проткнуть врагу горло, не сомневайся…

– Зачем ты затеяла этот разговор с нами. Тебя никто не отпустит в дальний и опасный поход.

– Этого ты знать не можешь, отпустят меня или нет. Я должна сначала заручиться вашим согласием, не так ли, дорогая сестра, это будет логично. Надеюсь у тебя всё в порядке с этой наукой… Если я поеду с вами, мои друзья из университета пожертвуют немалые суммы для того, чтобы узнать достижения немецких алхимиков… а без кругленькой суммы у вас ничего не выйдет…Я слышала, что наш король подарил Агнессе Сорель новое очень дорогое колье; и стоит оно, говорят, чуть ли не половину Парижа… Так что в казне денег может не хватить… К тому же я – медиум… и не считаться со мной… себе дороже…

Лексия усмехнулась и посмотрела на сестру:

– Если у тебя глаза, как тарелки, это ещё не значит, что ты обладаешь чудесными способностями…

Я хотел улыбнуться, но вспомнил, как взгляд Беатрис рождает вокруг меня электрическое поле, и не стал этого делать…

Я молчал и старался не смотреть на неё.

Девушка же, напротив, раздосадованная этим моим невниманием, прожигала меня своими действительно огромными глазами.

– У меня бывают трансляции… Так вот, молодой человек, мне стало известно о вас нечто из ряда вон выходящее, но если вы так боитесь взглянуть на меня, то ничего и не узнаете…

– С чего это вы взяли, ваше сиятельство, что я боюсь на вас взглянуть; просто не хочу попасть под ваше очаровательное влияние… – выкрутился я.

– Браво, Альбер, а то, в нашу Беатрис многие влюбляются с первого взгляда, уж лучше не смотреть… – сказала Лексия. – Спокойней будет…

Беатрис просияла.

– Влюбиться и попасть под влияние – разные вещи, – сказала она. – Любовь, может оказаться большим несчастьем в жизни нелюбимого человека… Будем считать, что мы договорились, не буду более смущать столь робкого великана…

Но прежде чем уйти, она сказала с победоносной гримаской:

– Кстати, насчёт моих способностей… Я, господин алхимик, знаю, что у вас осталась ещё одна такая вещица для вызывания огня, что вы подарили нашему коннетаблю, только она оранжевого цвета…

Мой рот открылся сам по себе, и мне не сразу удалось его закрыть…

– Вы побывали в моей комнате, в моё отсутствие? – спросил я.

– Вы за кого меня принимаете, – ответила Беатрис, скривив презрительную гримаску. – Я просто могу видеть предметы на расстоянии… правда иногда, в определённом настроении… Это и называется медиум, если вы не знали… Я думаю, что скоро смогу одним лишь взглядом остановить арбалетную стрелу, как это делали рыцари из Ордена тамплиеров…

– А если стрела проткнёт твою костлявую грудку, тогда что? Кому-то из-за тебя идти на эшафот… – сказала Лексия улыбаясь.

Глаза Беатрис вспыхнули гневом, вероятно из-за определения "костлявую грудку".

– Иди, учи свои уроки, и не морочь нам головы своими сверхъестественными способностями, которых нет… – спокойно сказала Лексия.

– Ты просто завидуешь моим успехам, – парировала Беатрис и покинула нас; но демонстративно обернулась через пару шагов, и заявила с очаровательной улыбкой:

– Я всё равно поеду в Германию, учти это, Лексия… Папа за меня…

Пройдя ещё несколько шагов, она снова обернулась и добавила, скривив губки, с явным намерением задеть меня:

– Кстати, и все наши рыцари за! Кроме, пожалуй, этого алхимика…

– Она, кажется, на меня чем-то обижена? – спросил я Лексию.

– О да! Вчера, когда она сошла с мраморной лестнице и начала с вами разговаривать, вы должны были поцеловать её руку, она графиня… впрочем, вам, Альбер де Монт, это простительно – вы же спустились с гор…

Весь остаток этого дня я был в полнейшем недоумении, мягко говоря…

Я сидел на кровати в своей комнате и смотрел в камин с таким чувством, словно только что о мою голову вдребезги разбили крепкий деревянный бочонок, а мой череп остался цел и только продолжал гудеть от удара…6.2.

Мне не верилось, что эта девушка могла прийти из своего замка сюда, в казармы, и порыться в моём рюкзаке, в моё отсутствие… Думалось мне с одной стороны…

"Хотя, почему бы и нет?! Девушка она смелая; к тому же дочь графа Дебюсси, которому здесь принадлежит всё и вся… знает, где расположена моя комната… У неё возник непреодолимый интерес заглянуть в такой удивительный мешочек чудаковатого алхимика иностранца, когда тот отправился с Гастоном за шпагой…" – думалось мне с другой стороны, но мало верилось…

Надо было проверить её на удивительные способности ещё раз…

Я чувствовал, что могу влюбиться в неё, как говорится, без памяти… Но я очень дорожил своей памятью и своей волей; поэтому и решил поставить между нами невидимую заслонку… и, дал себе установку – держаться от неё подальше…

Надо признать, что я добился значительных успехов меньше чем за неделю, пребывая здесь, в пятнадцатом веке. Во-первых, меня признали за незаурядного алхимика; во-вторых, я зачислен в гвардию короля с ежемесячным жалованьем и крышей над головой; в-третьих, мне нравятся люди, что меня окружают; в-четвёртых, игра слов – чертовски везёт… Но, смогу ли я стать достойным воином… Идёт война. Здесь надо убивать врага, или самому погибнуть…

На следующий день, сразу после переклички, все бойцы из отряда Гастона прошли в дальней конец двора, к кладовым постройкам замка, где на большом дубовом столе лежала карта Франции и всех прилегающих территорий. За столом сидел сам граф Дебюсси и ещё двое офицеров из его первой роты гвардии короля (всего в ней было шестьсот солдат). Меня подозвали поближе к графу, и я начал показывать маршрут движения нашего отряда: