Сухая возня

18 Кирилл Костин день 24 июня 2024 года, Хельсинки

— Вроде всё нормально прошло? — Алёна смотрит на Брэда

— Посмотрим, посмотрим. Пока что мы ему не дали никаких обязательств. Это уже хорошо.

— Тут надо определяться…

— Не нашей с тобой компетенции уровень. Пусть Совещание Партнёров решает… С одной стороны — эмбарго никто не отменял. С другой… ну ты сама понимаешь, в каком сейчас состоянии Гаранты этого эмбарго.

Слово “Гаранты” произносится Брэдом с такой иронией, что мне становится очевидным — с ними что-то совсем не в порядке.

— Ну, да… Алёна вздыхает, хотя Звезда остаётся пока Звездой даже без денег. Да и неплатежи с их стороны пока ещё не вышли за пределы договорных отношений. Но я бы, конечно предпочла, чтобы они как-то сами вывернулись — в конце концов торговаться с остроухими — удовольствие ниже среднего, и если их сейчас с нами нет — наверное, никто об этом не пожалел особо.

— Ну, собственно, мы на всё это не влияем. Нам бы обеспечить неразглашение… пока что. Сама понимаешь, если люди фон Шталя…

Практически одновременно из пространства над столом раздаётся голос секьюрити:

— Подход к посетителям, в здании присутствуют неизвестные. Пять…шесть… восемь.

Алёна смотрит на Брэда, Брэд — на Алёну.

— Обеспечили, называется. Ну и чего, тянет он каким-то гнусавым голосом — нам войну тут устраивать?

— Да нет, конечно. Это, по большому счёту — не наши проблемы. — Алёна дёргает головой, как бы отгоняя неприятную мысль. — Аэротакси на крыше?

— Никуда оно оттуда не делось. Как стояло, так и стоит.

— Так и доложишь, в конце концов, сегодня вечером на Совещании, что и как. До Стокгольма тебе часа полтора добираться — так что как раз успеешь к началу. Пусть, в конце концов, почешутся, а то у меня такое ощущение, что они так и не вышли из зимней спячки. С февраля никаких телодвижений, хотя ещё зимой всё было ясно…

Алёна поворачивается к столу и громко командует невидимой охране — Отход.

Потом она переводит взгляд в мою сторону, и я понимаю, что команда распространяется и на нас.

Быстро собравшись, мы подымаемся на крышу отеля. Крыша плоская и скучная — ни следа того великолепия, которое услаждает взоры посетителей отеля там, внизу. Скучный серый бетон, порубленный на прямоугольники — стыки плит замазаны какой-то синеватой замазкой. Небо сверху — такое же серое и скучное, как бетон снизу.

На боковой площадке, возле самого обрыва крыши нас ожидает пассажирский аппарат с логотипом хельсинкского аэропорта. Фюзеляж его больше похож на летающую тарелку, чем на корпус самолёта, по бокам — кургузые крылья, оканчивающиеся вертикальными плавниками стабилизаторов. Общие габариты — вряд ли больше лимузина представительского класса, только чуть-чуть шире.

До сих пор я видел такие такси только в Сети, в новостях — в серию пошли только год назад. До Москвы не добрались — но если хотя бы половину восторженных откликов, которые я о них слышал — правда — нас ждёт очередная маленькая революция в области личного транспорта. Как оно летает только — не вполне понимаю. Слова “подъёмная сила вихревых потоков” ничего не говорят — впрочем, физику я знаю в объёме школы, так что это совсем не удивительно.

Ещё в воздухе Алёна, оглянувшись на меня с переднего сиденья говорит рассеянным голосом — придётся нам перенести встречу с Солодовым на потом. Если она будет актуальна.

— А почему не будет?

— Ну, может он действительно в Москву не планирует возвращаться. А может и мимо планов не вернётся — сам понимаешь, провернуть под носом у Шталя такую аферу…эмбарго на поставку новых технологий Валинору никто не отменил ещё. Официально, по крайней мере…

Не прошло и получаса, как мы высаживаемся в аэропорту.