Сухая возня

47 Александр Солодов, утро 28 июня 2024 года, Москва

Фон Шталь, кряхтя и сипя, поднимается, наконец вертикально и немедленно, не обращая ни малейшего внимания на нас, начинает ругаться с Алёной.

Белка, пользуясь тем, что на неё никто не смотрит, кивнула мне и, тихо улыбаясь, стало тихо-тихо, шажок за шажком отходить в сторону. Каким-то шестым чувством, проснувшимся во мне ещё когда я только начал понимать Разметку, но уже знакомым и привычным — к хорошему быстро привыкают — я понял, что вороны скрыли её от взглядов присутствующих. Ещё минута — и я перестал ощущать её присутствие.

Ушла. Ладно, хоть номер коммуникатора оставила вчера вечером, так что не безнадёжно.

Но выпутываться из ситуации и объяснять своё поведение мне предстояло самостоятельно.

Что от меня хотят именно объяснений, я понял в тот момент, когда Шталь перешёл от перебранки с Алёной к попрёкам мой адрес.

— Я что, Вам чем-нибудь обязан? Может я у Вас работаю? Куда зайти за зарплатой, не напомните? — я решил, что лучшая защита — это нападение и немедленно начал претворять сию достойную стратегию в жизнь. — Расскажите-раскажите, по какому такому маслу оно там шло и причём тут я? Мне это, в свете последних событий, чрезвычайно интересно. Только вчера Вы делали вид, что не имеете к моим делам никого отношения. И?

— Да пошёл ты — и только тут я обратил внимание на то, что и демонстративный аристократизм Шталя и его лёгкий, но всё же отчётливый иностранный акцент куда-то исчезли. Передо мной стоял, поглаживая левой рукой кровавое пятно на своей груди, худой, седеющий, невероятно усталый мужик. Тени под глазами собирались в синяки, левое веко дёргалось… Было видно, что на нём — давний груз тяжёлого напряжения. И выражение лица — как будто за семь вёрст тащил, не дыша от осторожности, груду хрустальной посуды и уронил, разбив её вдребезги, за вершок до цели. И теперь уже всё равно — можно не напрягаться, расслабиться, а тело ещё помнит, как только что шло по струнке, по ниточке…

Ещё немного — и заплачу от сочувствия, — подумал я, — если только не вспоминать, что этот борец за судьбы России явно сделал в мой адрес какую-то масштабную подляну, втянув меня в какие-то свои махинации.

И сейчас мне стоило бы подумать не о его проблемах, а о своих собственных.

Я потянулся в карман за коммуникатором и набрал А.А.