Сухая возня

30 Кирилл Костин ночь 26–27 июня 2024 года, Москва

После ухода гостя мы так и не ложимся. Сидим до утра — уходить то придётся рано и пьём чай. Я, впрочем, позволяю себе и пиво. Алёна отказывается от него.

— Ну кто мой дед — говорит она, ты, я думаю, понял.

— Не вполне — решаю внести ясность — поясни уж.

— Последний век он посторонним был известен в качестве Деда Мороза.

— ээээ…. — подсознательно ожидал чего-то подобного, но всё же не сразу нашёлся чего ответить — а ты, стало быть — Снегурочка?

— Ну, Снегурочка — это не имя. Скорее общее прозвание для таких, как я. Да, к тому же, я в отличие от двоюродных сестёр не совсем… я же тебе говорила. У меня по отцовской линии есть кровь Логи — потому я не совсем ледяная — она озорно улыбается и целует меня.

— Слушай, я понимаю, что женщинам такие вопросы не задают…

— Сколько мне лет? Ну, знаешь ли… я не могу тебе точно даже сказать. Для нас время течёт очень по другому. И совсем не так оно идёт, пока я нахожусь не здесь — а до восьмидесятых годов я даже и не собиралась к людям. Впрочем, я тогда ни о чём не думала, маленькая была… Можешь считать, что мой биопсихический возраст не сильно отличается от твоего — университет я окончила 5 лет назад.

Я задумываюсь о том, что же такое “не здесь” и решаю не продолжать скользкую тему. Не всё ли мне равно, в самом-то деле? Ситуация, когда любимая станет на моих глазах старушкой мне явно не грозит — скорее уж, наоборот…

— Так этот тип, который на тебя напал — это что, Санта-Клаус что ли?

— Ну да. Паскудный родственничек. И деду он всё время завидовал. Впрочем, сделать ничего не мог — у Клауса едва хватало сил удерживать холод в Западной Европе, когда полез в Восточную, идиот — началось потепление, отдача, кстати и в Россию пошла. Дед в то время пытался как-то Аляску с Канадой начать осваивать — пришлось ему всё там бросить.

— А о какой подставе ты говорила? Причём тут Арсений Анатольевич?..

— Да не он сам. Просто в середине прошлого века у этой шайки, которая управляла Россией, начались проблемы. Ну ладно, в 41ом дед по каким-то своим соображениям их прикрыл — я не в курсе его дел со Сталиным, но, после смерти горца, они к дедушке просто пошли на поклон — подними мол, температуру, помоги восстановить народное хозяйство.

Самая Прекрасная усмехается — короче, разработали они план. У деда в то время вконец испортились отношения с Клаусом, тем более, что тот достал уже требованиями кого-то из нас с сёстрами выдать за него замуж — а кому он нужен был? Ну и…. там была масса проблем, — короче, он им говорит, что за так ничего делать не будет, тем более, что поднимать температуру ему невыгодно — сила то его в холоде, а тут они хотели, чтобы он добровольно отказался.

Ну и, короче, решили сдвинуть холод западнее — расчистить Севморпуть ледоколами, айсберги сталкивать в сторону Гольфстрима — мало того, что этому “народному хозяйству” польза, так ещё и двойной эффект — дед собрался под шумок захапать себе ещё кусок Европы — новая граница влияния по востоку Франции прошла бы.

Ну и, поскольку всё было заранее спланировано — начали нефтепроводы и газопроводы строить туда же — поскольку похолодание — чтобы сразу туда и горючее продавать. Такая вот Холодная Война.

— И чем кончилось?

— Ну чем кончилось? Клаус сначала был в тоске. Он против деда ничего не мог сделать, слабее его намного.

Как позже стало понятно — пошёл на поклон к Звезде… есть там у них такая организация, Орден Полярной Звезды называется, если полностью. Ну…у них был свой интерес… Они Клауса приняли, поставили на какие-то должности — ну и, как я потом уже поняла, обломили деду с компанией всю малину.

Я как раз начала здесь появляться, пока ещё наездами — всё развивалось буквально на глазах. Ледоколы достроить не успели, реки не повернули сибирские, экономический кризис, в республиках Союза — гражданская война начинается.

— Реки?..

— Ну да, они там хотели поднять солёность Северного Ледовитого, чтобы отжать Гольфстрим от Европы… так и не доделали.

Ну и, короче, можно было бы считать, что все остались при своих — но, потом обнаружилось, что Звезда решила закрыть вопрос радикально. Уже в этом веке — деда выманили на переговоры и убили. Ну, я думала — что убили — Алёна сморкается и протирает платком глаза — оказалось, есть ещё шанс…

— Вот этого я совсем не понял.

— Таких как мы нельзя вот просто взять и умертвить. На самом деле никого нельзя, но люди в основном уже забыли… Ты видел что стало с Клаусом, когда ты его расстрелял?

— Истаял как сугроб. И пар из него вытянулся в коридор.

— Душа его отлетела. Вместе с остатками физического тела. Теперь ему не меньше сотни лет восстанавливаться, если совсем без чужой помощи. А если Звезда поможет — то намного, намного быстрее… Лет за пять, я думаю, управятся.

— Колокольчик?

— Ну разумеется. Дед был тоже, знаешь ли, не дурак — Алёна опять усмехается, но, на этот раз, грустно, — жизнь и смерть свою хотя из собой возил — но спрятал за пределами воплощения. Колокольчик на дуге саней — а кто догадается? Ну, я то знала — от любимой внучки у него не было больших секретов, просто я по малолетней дурости толком его не слушала. А тогда начала искать — а нету. Я думала его лазером разнесли, а вот оказалось — он за экранировкой лежал всё это время. Не получалось дотянуться до него…

— А в сейфе, как я понимаю, твой дед ничего и сделать не мог?

— Ну разумеется. Он, я думаю, даже в сознание то не успел прийти — это всё равно как в гроб живого человека заколотить металлический — много ли там нашевелишься.

Разговор идёт и идёт, прыгая по каким-то деталям, важным и не очень.

Время проходит незаметно — слишком многое мы должны сказать друг другу. И не только о делах минувших дней…