На стальном ветру

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

- Не двигайся, - произнес чей-то голос. - Ты упала. Я не думаю, что что-то серьезно повреждено, но сначала хочу убедиться.

Чику позволила своим затуманенным глазам сфокусироваться. Она лежала плашмя на спине. Небо представляло собой сверкающее голубое лоскутное одеяло, испещренное поперечными штрихами областей геометрической темноты. Вдалеке виднелась густая завеса деревьев. За деревьями виднелась густая зеленая возвышающаяся местность, изгибающаяся обратно к небу. Она была где-то внизу, на дне долины.

Какая-то фигура наклонилась и прикоснулась рукой к ее лбу. Она рискнула повернуть голову. Это была женщина с хрупким телосложением.

- Кто вы такая?

- Не обращай на меня внимания. Как тебя зовут?

Ей пришлось на мгновение задуматься, но ответ был недосягаем лишь на мгновение. - Чику. Чику Экинья. Вы знаете мое имя по Ассамблее.

- Очень хорошо, - тихо ответила женщина. - А как ты сюда попала, Чику Экинья из Ассамблеи? Мне нужно знать, что ты помнишь.

- Я... приехала на капсуле. - Это была правда, но она не выдавала ничего жизненно важного. Пока она не узнала, с кем разговаривает, Чику сочла разумным держать свои ответы в секрете. - Я шла по тропинке. Что-то напало на меня. Я пыталась спрятаться. Это последнее, что я помню.

Женщина убрала руку со лба Чику и начала водить ею вверх и вниз по груди и животу Чику, пальцы напряглись, но на самом деле не прикасались к ней. - Несколько порезов и ушибов на голове и лице, растяжение мышцы на ноге. Но ты будешь жить. Почему ты запаниковала?

- Вы имеете в виду, когда эта машина пыталась убить меня?

- Я слишком приблизилась на самолете. Ты простишь меня. Я просто хотела получше разглядеть тебя.

Чику попыталась приподняться. У нее болело в груди. Она, кряхтя, приняла сидячее положение, осматривая конечности на предмет повреждений. На ней все еще был костюм. - Возможно, вы захотите пересмотреть свой распорядок приема гостей. Вы нашли мой шлем?

- Он не мог завалиться слишком далеко. Почему на тебе вакуумный костюм, Чику Экинья? - У нее было ощущение, что женщина уже знала ответ и ради этого затеяла игривый допрос. Чику снова посмотрела ей в лицо, пораженная теперь ощущением, что она все-таки знает ее, несмотря на первое впечатление. Это была африканка неопределенного возраста, изящно сложенная, с черными волосами, остриженными почти до макушки.

Она вернулась со своим собственным вопросом. - Вы знаете, где мы находимся? Как называется эта камера?

- Да, конечно, знаю. Тридцать седьмая камера - вот как они обычно называли ее, хотя, конечно, она никогда не была частью документированной архитектуры голокорабля. Обо всем этом знали менее двадцати человек. Сейчас мы называем это просто "палата". - Женщина остановилась. - Что-то случилось, не так ли? Несколько дней назад? Я почувствовала вибрацию, дрожь по всей ткани голокорабля. Как будто мы наткнулись на айсберг.

- Вы это почувствовали?

- Давай просто скажем, что у меня развился талант к таким вещам. Как ты думаешь, сможешь попытаться встать?

Поскольку у нее не было намерения оставаться в этом месте до конца своей жизни, Чику решила, что стоять - отличная идея. Она поморщилась, когда ее вес пришелся на пострадавшую ногу, но это было терпимо. Броня скафандра, очевидно, защитила ее от серьезных повреждений.

Женщина была права, сосредоточившись на голове Чику: это была единственная по-настоящему уязвимая часть ее тела.

Женщина была ниже ростом, чем Чику, хотя и сильной для своего роста. Она поддерживала Чику до тех пор, пока та сама не смогла обрести равновесие, затем отступила назад, скрестив руки на груди. Она была одета для полевых работ, как агротехник или ботаник: обтягивающие коричневые леггинсы, сапоги до бедер со множеством дырочек для шнуровки, коричневый свитер с короткими рукавами. Поверх свитера она надела повседневный жилет серовато-коричневого цвета с множеством карманов и подсумков.

- Расскажи мне, что произошло несколько дней назад.

- Произошел взрыв, - сказала Чику. - В камере Каппа или во внешней оболочке Каппы. Пробит корпус. Физический эксперимент пошел наперекосяк.

- Насколько серьезны были повреждения?

- Довольно плохо, но могло быть намного хуже. Последствия были ограничены Каппой, и у нас там было не так много людей. Все еще потеряно более двухсот человек, но если подумать, сколько еще могло бы быть, если бы взрыв произошел в одном из центров сообщества... Хотя это все равно большое кровавое месиво.

- А как ты сюда попала? Это не может быть совпадением, так скоро после взрыва.

- Мы искали выживших. И доказательства. В основном улики. В процессе я обнаружила... - Чику колебалась. - Что-то, чему не место. Я проследила за этим, и это привело меня сюда. Где бы это ни было. - Она сделала несколько шагов, сначала прихрамывая, затем с нарастающей уверенностью. - Не обращайте на меня внимания: как вы сюда попали? Вы должны путешествовать между этой палатой и остальным "Занзибаром".

- Не могу сказать, что это вошло у меня в привычку.

- Но я знаю вас. Уверена, что видела вас где-то поблизости. Вы, очевидно, не можете жить здесь все время.

- Почему бы и нет?

Чику огляделась. Там не было никаких зданий или сооружений; фактически, вообще никаких признаков цивилизации, кроме летательного аппарата - того, что женщина назвала своим "самолетом", - покоящегося на толстых черных колесах в нескольких десятках метров от них. На земле он выглядел удивительно спокойным и безобидным.

- Здесь ничего нет. Ни удобств, ни домов, ничего. Вы не можете жить за счет деревьев и дождя.

- У меня скромные потребности.

- Вы имеете какое-нибудь отношение к слонам?

Женщина выглядела довольной. - Ты их видела, не так ли?

- Только мельком. Я знаю о наших слонах, и на борту не должно быть скрытой группы, о которой никто не слышал. Сколько их там?

- Около пятидесяти. Цифры растут и уменьшаются.

- И вы их хранитель?

Женщина слегка поморщилась. - Я присматриваю за ними, если ты это имеешь в виду. Хотя я предпочитаю думать, что мы делим это пространство на равных условиях.

- Вы сказали "мы" тогда, когда говорили о том, что вы назвали этой палатой, так что здесь должны быть и другие люди.

Женщина склонила голову набок, прежде чем кивнуть в знак согласия. - Я так и сказала.

- Сколько вас здесь живет? У вас должны быть лекарства, еда, основные удобства. Вы выглядите здоровой.

- В отличной форме, если не считать некоторых проблем с памятью. Но здесь только я, и я не очень часто выбираюсь в остальную часть корабля. Я спрошу еще раз: зачем вакуумный костюм? В туннеле упало давление? - Затем она закрыла глаза, как будто что-то, что должно было быть вопиюще очевидным, только что щелкнуло в пространстве. - Конечно, происшествие, о котором ты упомянула. Если она высосала весь воздух из Каппы, то, вероятно, опустошила и туннель доступа.

- Наверное, именно это и произошло. Этот туннель - единственный вход и выход?

- Единственная связь с Каппой. Но есть и другие туннели.

Чику изумилась. Это стало еще одним ударом по ее уверенности, когда она узнала, что "Занзибар" пронизан этими скрытыми туннелями, десятилетиями хранившими секреты, погребенные в скале. Она спросила: - А где выходят остальные?

- Я не помню всех деталей. Однако вход, который ты нашла, был скрыт до этого несчастного случая?

- Я бы никогда не нашла его, если бы не обвал.

- А твои коллеги... они не надолго отстанут от тебя? Ты ведь пришла не одна, не так ли?

- Будет ли иметь какое-нибудь значение то, что я вам скажу? С таким же успехом вы могли бы делать то, что собираетесь делать сейчас.

- И что бы это могло быть, в точности?

- Убить меня или держать здесь заложницей, я полагаю. Потому что вы, очевидно, не хотите, чтобы кто-то еще знал об этом месте.

- Я совершала некоторые экстремальные поступки, - задумчиво произнесла женщина. - Но убивать - это не по моей части. Я бы предпочла, чтобы мы пришли к взаимовыгодному соглашению.

- Вы могли бы начать с того, что назвали бы мне свое имя. Я знаю, что мы уже встречались раньше.

- Ты знаешь меня в лицо, вот и все. Ты, наверное, видела его тысячи раз на статуе на территории здания Ассамблеи.

Тогда Чику увидела это.

Женщина была права: ее лицо было поразительно похоже на лицо бронзовой отливки. Немного моложе, волосы короче, но в остальном безошибочное сходство.

- Значит, вы одна из нас. Экинья.

- Не только одна из вас, Чику. Я Юнис Экинья.

Чику покачала головой. - Вы лжете или вводите в заблуждение.

- Признаю, что правда может быть немного сложнее, чем кажется. - Женщина склонила голову набок, глядя на ожидающий самолет. - Я должна настоять на том, чтобы проявить к тебе элементарное гостеприимство. Ты пойдешь со мной на "Сессну"?

Чику понятия не имела, что означало это последнее слово. Возможно, это было любимое женщиной название самолета.

- Пойдем, отсюда всего несколько шагов, а потом ты сможешь познакомиться с остальными, и я обещаю, что верну тебя обратно в назначенное время.

- Как насчет того, чтобы сначала найти мой шлем? - сказала Чику. - Тогда я приму решение.

- Превосходное предложение.

Женщина нашла шлем очень легко, как будто всегда знала, где он лежит. Она подобрала его с земли, как мяч для регби, и бросила в сторону Чику. Та неловко поймала его, удивленная силой, которую женщина вложила в бросок. Чику покрутила шлем между перчатками. Он выглядел целым, если не считать небольшого количества грязи, пыли и нескольких царапин, которые вполне могли появиться до ее падения.

Она сомневалась, что с ним что-то не так, но решила пока не надевать его.

Пропеллер превратился в размытое пятно, похожее на стеклянный диск, прикрученный болтами к передней части машины.

- Как вы назвали эту штуку? - спросила Чику, разбираясь со сложным расположением ремней и защелок внутри машины. В ней пахло жаром, кожей и старостью.

- "Сессна", - сказала женщина. - Это старая масайская фраза, означающая "чрезвычайно надежная вещь". Она уже довольно давно в нашей семье. Конечно, за эти годы было несколько улучшений - разрежь его, он почти кровоточит. Он вырастил себе совершенно новую самовосстанавливающуюся нервную систему - проникшую во весь корпус самолета, укрепляя его, залечивая микротрещины.

Они отскочили от земли на небольшое расстояние, прежде чем подняться в воздух. Чику казалось, что самолет балансирует на качающейся башне из матрасов, а не летит.

- Я удивлена, что вы видите в этом необходимость, - сказала она. Шлем лежал у нее на коленях, похожий на яйцо. Ей стоило немалых усилий втиснуться в крошечную кабину пилота.

- Необходимость в чем?

- Чтобы летать. Нигде на "Занзибаре" не так далеко, как где-либо еще.

- Дело не в необходимости летать. - Женщина резко дернула ручку управления, поворачивая их вправо. - В любом случае, считайте, что для вас это большая честь - эта машина раньше принадлежала Джеффри.

Чику смутно припомнила какой-то образ своего престарелого дяди, фотографию, приколотую к его поздним картинам со слонами - Джеффри, стоящий рядом с похожим на игрушку белым летательным аппаратом на фоне выбеленного солнцем вельда. Скорее из недоверия, чем из почтения, она прикоснулась к мягкому изгибу консоли кабины пилота, задаваясь вопросом, может ли это быть правдой. Был хороший шанс, что каждое слово, произнесенное этой женщиной до сих пор, было ложью.