На стальном ветру

- Мне жаль, Джун.

- Не стоит. Я очень рада, что мы наконец встретились. А теперь идите.

Чику кивнула, на мгновение взяла руки Джун в свои, затем вернулась в раздевалку. В голове у нее звенело от того, что ей только что сказали. Но сейчас не было времени обдумывать что-либо из этого, пока они не окажутся в безопасности.

Остальные согласились тянуть жребий на костюмы. Кто-то купил девять ложечек для кофе в одной из концессий, из которых три были укорочены, чтобы соответствовать бракованным костюмам. Чику вытащила свою ложечку и в итоге получила один из хороших костюмов. Педру выбрал один из скомпрометированных скафандров, и это соглашение он принял с веселым безразличием. Не было ни споров, ни обмена костюмами. Все они согласились принять вердикт жеребьевки.

Джун и две другие помощницы помогали с заключительным этапом подготовки костюмов. Чику и Педру ушли одними из последних. Джун ободряюще похлопала Чику по руке в скафандре, направляя ее к воздушному шлюзу. На этот раз они действовали по аварийному протоколу, мгновенно наполнив шлюз атмосферой Венеры без предварительного удаления пригодного для дыхания воздуха. Наконец-то они поднялись и вышли в унылое сияние венерианского полудня.

Техники знали преобладающие ветры и подсчитали, что гондола упадет где-нибудь на сорокакилометровой трассе, продиктованной направлением ветра. Поэтому они увели роверы в сторону от вектора, двигаясь изо всех сил, сохраняя прямую линию настолько, насколько позволяла местность. К этому времени Чику потеряла всякое представление о том, сколько времени, вероятно, осталось, были ли у них секунды или минуты. Она оглянулась и увидела, что трос все еще отклоняется от верхней точки крепления под углом сорок пять градусов к вертикали, может быть, пятьдесят. Это было хорошо, сказала она себе. Это была стрелка, указывающая сквозь облака, указывающая им, где должна быть гондола. Они уже были вне опасности, при условии, что ветер сохранится. Как казалось на первый взгляд, даже Джун должна быть в безопасности, если гондола упадет так далеко с подветренной стороны.

Затем угол наклона троса увеличился на пятьдесят, пятьдесят пять градусов, так же быстро, как секундная стрелка на часах. Чику наблюдала за этим с завороженным видом. Если длина троса составляла десятки километров, то объект на его конце теперь падал намного быстрее, чем раньше, - не просто снижался, а стремительно падал. Должно быть, с гондолой произошло что-то катастрофическое, окончательный отказ ее воздушных шаров или, возможно, обрушение всей конструкции в неумолимом железном давлении атмосферы. Или, возможно, трос просто оборвался и теперь опускался вниз под собственным весом, в то время как ветер уносил гондолу еще дальше.

Мгновение спустя трос, казалось, исчез, как будто его оторвали от земли. Это была иллюзия. Трос все еще был подцеплен к опорной стоянке, но он треснул, расплываясь, как натянутая гитарная струна, и энергии, содержащейся в тросе, теперь некуда было деваться, кроме как обратно в точку привязки.

Конец оторвался. Привязки больше не было. Чику наблюдала, как крупицы металла, углерода и бетона испещряют небо. А затем произошло нечто столь же ужасное, сколь и мимолетное - нечто вроде водоворота, созданного из воздуха, закручивающегося штопором в небе над точкой привязки. У него были стеклянные края, выдающие его собственную турбулентность. Он прожил секунду, может быть, две, а затем прекратил свое существование. Венера, возвращающая себе маленький клочок Земли, который люди вырыли в ее коре.

Это была умирающая Джун.

Мгновение спустя Чику почувствовала, как пол ровера содрогнулся от удара - сейсмическая запись падения гондолы, самого тяжелого объекта, обрушившегося на Венеру за всю историю наблюдений. Земная кора здесь представляла собой тонкую каменную корку над беспокойными океанами магмы. Она дрожала, раскачивалась, бурлящая магма под ней была готова прорваться в любой момент. По всей единственной тектонической плите планеты измерительные приборы тревожно сигналили. Ничего подобного не было зарегистрировано за последние десятилетия.

Постепенно колебания грунта стихли, и Венера вернулась к неподвижности. Нигде поблизости от них не прорвалась магма. Воздух над опорной стоянкой успокоился, трос безвольно лежал на земле. Чику не хотелось думать о том, каково было Джун и остальным. Быстро, надеялась она. Но рано или поздно спасателям пришлось бы отправить скафандры или роботов к остаткам опорной стоянки, чтобы извлечь погибших.

Чику, Педру и семеро других выживших сами едва избежали опасности. Вездеходы отнесли их на десять километров от места стоянки по другой расчищенной бульдозерами тропе, прежде чем аварийные службы сообщили им, что спасатели уже в пути. Люди и машины добирались к ним по суше из наземных поселений, но ближайшие из них находились более чем в восьмистах километрах отсюда. В то же время усиленные шаттлы готовились высадить спасателей в скафандрах и прокси поближе к месту бедствия. Ближайшие гондолы посылали помощь по своим тросам, но опять же, сухопутные расстояния между их точками привязки и выжившими были столь же огромны и непостижимы, как промежутки между галактиками. Шансы были против того, чтобы они выжили, пока к ним не подоспеет помощь.

Но выяснилось, что помощь другого рода уже в пути. Всего в паре сотен километров от их опорной стоянки Производителям было поручено выполнить строительный проект, и огромные бронированные роботы приближались семимильными шагами.

Чику подумала о Производителях, которых она видела на Земле, например, о паре, наблюдавшей за восстановлением моста через Тежу. Машины настолько огромные и медлительные, что иногда они становились частью пейзажа, фоном, который не бросался в глаза. На Земле их были тысячи, они помогали в самых сложных проектах - строительстве новых городов, акведуков, дорог и космодромов. Еще десятки тысяч были разбросаны по всей Солнечной системе - машины, достаточно большие, чтобы почти в буквальном смысле сдвинуть горы.

И они также были на Крусибле, - подумала она. - Как только упаковки с их семенами достигли земли, они высыпались из них, как деловитые серебристые споры. Споры организовались в рудиментарный механизм, и этот механизм поглощал материю и создавал более крупные и сложные версии самого себя. Таким образом, процесс продолжался до тех пор, пока на новую Землю не ступили гиганты. Эти джаггернауты начали приручать Крусибл, закладывая основы для новых городов. Они приступили к дистанционному изучению объекта Мандала, передавая изображения лучше, чем когда-либо можно было получить на межзвездных расстояниях. Миссия роботов состояла в том, чтобы наблюдать и записывать. Детальное сканирование и физический осмотр Мандалы будут оставлены на усмотрение людей.

Чику сама видела эти снимки. Она сидела с Ндеге и Мпоси, рассказывая об этих далеких чудесах. Она занялась моделированием Мандалы, выполненным с микроскопической суетливостью. Она прогуливалась по открытым бульварам и площадям будущих городов. Она восхищалась миром, пребывающим в ожидании.

Но Джун Уинг только что сказала ей, что этот дивный новый мир - ложь.

Восьмерым из них это удалось, одному - нет.

По какой-то несчастливой случайности это оказался не один из трех проблемных костюмов, в которых в конечном итоге обнаружился тот или иной дефект, а один из шести, которые предположительно были в порядке. Или, возможно, в спешке эвакуации произошла какая-то путаница. В любом случае, через восемь часов после выхода из опорной стоянки в системе охлаждения костюма одного из пассажиров возникла неисправность. Все началось с предупреждения, рекомендовавшего ему немедленно обратиться за помощью, но вскоре неисправность переросла в полный отказ холодильной системы. Спасатели были близко, но недостаточно, а другие спасатели все еще находились в нескольких часах езды.

Компания собралась вокруг несчастного человека, споря о наилучшем решении. Одна из двух техников полагала, что можно соединить системы охлаждения двух костюмов вместе, но не была уверена в процедуре. Другой посчитал, что в любом случае это было бы слишком рискованно, когда они уже находились в чрезвычайной ситуации. Мужчина начал паниковать, сработал какой-то рефлекс бегства или драки, заставивший его побыстрее покинуть ровер. Остальные делали все возможное, чтобы удержать его. Вездеходы катились дальше, маршрут становился все более расплывчатым. С орбиты удаленно подключились еще техники, исследуя скафандры других выживших, пока они пытались дистанционно починить вышедший из строя блок. Но тут уж ничего нельзя было поделать. Отключив мужчину от канала связи, остальные обсуждали, как лучше всего облегчить его страдания. Возможно, было бы лучше умереть быстро, как, вероятно, умерли Джун и двое других оставшихся. Они могли бы еще больше повредить его костюм, заставить его быстрее выйти из строя. Но когда они вернули этого человека к разговору, он почувствовал направление их намерений и энергично запротестовал.

Производители все еще были недостаточно близки. Мужчина начал издавать звуки, которые будут преследовать Чику до конца ее дней.

С орбиты прибыл нейрохирург. Ему не нужно было кооптироваться ни в одно из их тел, поскольку он не собирался предпринимать никаких физических вмешательств. Они видели его воплощение, одетого в хирургический халат цвета электрик приятного молодого человека с полинезийскими чертами лица. Он воспользовался личным каналом, чтобы проникнуть в голову пострадавшего человека и скорректировать некоторые его нейронные параметры. - Он умрет, - объяснил нейрохирург остальным, когда закончил свою работу. - Я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить это. Но я заблокировал боль и беспокойство и дал ему возможность выпутаться из этой ситуации.

Обычно такого рода вмешательство на глубоком уровне может быть санкционировано только субъектом. Иногда, почувствовав бедствие, сам Механизм мог бы действовать, чтобы облегчить самые тяжелые страдания, а также предотвратить преступность, насилие и случайные несчастья. Но вмешательства Механизма редко осуществлялись с учетом потребностей конкретного человека. Нейрохирург никогда раньше не сталкивался с этим человеком, но он был другим человеком, пытавшимся оказать умирающему любезность, и это имело значение.

- Он ушел, - объявил нейрохирург. Затем, чувствуя, что его слова могут быть неправильно поняты, добавил: - Я имею в виду, что он вышел из своего тела. Он все еще жив, просто больше не осознает, что его окружает.

- Вы знаете, куда он делся? - спросила Чику.

- Я мог бы разрешить эту проблему, но это было бы вторжением в частную жизнь, которое меня не устраивает. Я слежу за работой мозга, и сейчас он не испытывает никакой боли или эмоционального расстройства. Где бы он ни был, он там долго не пробудет. - Нейрохирург сложил руки и поклонился. - Мне жаль, что я не смог сделать для него большего. Могу я пожелать вам всего наилучшего в вашем спасении? - Затем его воплощение исчезло.