Дракон в огороде

Глава 14

Вскрытие показало, что помидор-переросток прелюбопытнейший овощ, хоть и называется здесь ягодой. Красная с коричневыми бороздами кожура довольно тяжело чистится. Подозреваю, Клинвар её не зря выкинул, потому что вряд ли кто-то способен её разжевать. Дальше шла прослойка из мякоти. Не шире обхвата моей руки. Упругая и ароматная до одури. Под ней обнаружилось практически свободное пространство. Примерно сантиметров двадцать. И на нас хлынул сок. Точнее, не на нас, а на землю. Потому что никто не сообразил, что вскрытие на каком-то куске гардины лучше не проводить. Ну да ладно. Зато сердцевина была чистый сахар. Мясистая, волокнистая, тающая во рту и на самом деле сладкая. Вот это я понимаю, сахарный помидор.

Только мне всё равно нерадостно.

Я успела не только обдумать слова Клина, но ещё и надумать много лишнего. Меня впечатляет этот мужчина. Есть в нём что-то такое… благородное, что ли. Конечно, не обошлось и без ужасов, столь несвоевременно подброшенных моим подсознанием. Могло ведь оказаться, что местные, прости господи, не каких-то там протеиновых личинок едят, а друг друга. Да многое, на самом деле, могло оказаться. Не удивительно, что я нашла успокоение, после таких ужасных предположений и скорбных размышлений.

Сегодня нас спасают плоды из томатных джунглей на минималках… Возможно, они спасут нас и завтра, и послезавтра. Но сколько пройдёт времени, прежде чем от них начнёт тошнить? Да и наешься ли помидорами так, чтоб оставаться бодрым и не голодным? Это мы, конечно, сегодня узнаем, но вот перспектива не радует.

Сейчас всё неплохо. Лизка светится от счастья. Её очень забавлял Дэй, несколько раз сорвавшийся со стебля, пока добирался до нашего завтрака, и Клин, которого соком из помидора не хило так окатило, ведь именно он проводил вскрытие. Но что будет позже?

Как насчёт того, чтобы искупаться? Переодеться? Как насчёт нашего будущего?

Карман прожигают натыренные косточки и зёрна из драконьего сада. Я помню о них с той самой минуты, как помидоры черри рванули ввысь, и не забываю ни на миг. Но даст ли мне это что-то, кроме призрачной надежды?

Земля здесь ужасная. То ли настолько протоптанная и высохшая, что похожая на окаменелую, почти на асфальт, то ли она и есть какая-то каменная. Жалкий клочок земли в форме длинной могилы, служащий Клину огородом, теперь занят томатными джунглями. Мне даже негде потренироваться, чтоб наше положение и наша перспектива не казались такими туманными.

Наверное, стоит уйти от гор. Возможно, там, откуда нас привёл в свой дом Клинвар, земля окажется более податливой… Только меня страшат слова нашего спасителя о центральной части и чего-то там, что выпивает людей и не людей.

Да и вообще… Семена и косточки в моём кармане преимущественно с деревьев. Так уж вышло, что большинство слопанных с грядок и кустов ягод и фруктов не имели семян и косточек. Нечего было тырить. Наверное, они как-то иначе размножались и выращивались.

Деревья… Получится ли у меня вырастить дерево? Любопытно, однако, но страшно. А если я без рук останусь? Кому я буду нужна такая? С моими огородно-садовыми талантами у нас с дочерью есть хоть какой-то шанс на спасение и выживание. Не будет их, останусь калекой… Буду бесполезной обузой Лизке, которой придётся обо мне заботиться. Да и какая калека, боже? Будто здесь есть кому оказать медицинскую помошь!

Как же страшно…

Кто-то когда-то сказал, что все страхи в нашей голове. Я отчасти согласна с этим утверждением, но почему-то никто не говорит о том, что делать и как побороть страх, чтоб решиться и заглянуть в глаза своему основному страху. Предшествующему.

Чувствую, что меня поглощают негативные мысли, а сделать ничего не могу. Одна за другой они заселяются в мою голову, будто прикупили там по пентхаусу и никуда не собираются уходить.

— А-а-а-а-а!

Вздрагиваю. Вряд ли услышанный крик ударил по ушам изнутри моей бедовой головы.

Клин, до этого расчленявший сердцевину помидора кинжалом, резко вскидывает голову, и оружие в его руках меняет направление.

Значит, не послышалось. Кто-то кричал.

— А-а-а-а-а. — крик повторяется.

Не хочу пугать дочь, но не спросить не могу:

— Что это?

— Будьте здесь. — короткий ответ.

Наш спаситель выпрямляется. Отходит на несколько метров от томатной ягоды, считай, выходит из операционной, и активно трясёт руками, с которых буквально льётся сок помидора.

— Это женский голос? — неймётся мне.

— Здесь нет женщин. — раздражённо отзывается Клинвар. — Не было уже долгое время.

Что-то мне этот ответ не нравится. Даже не потому, что я уверена в своём предположении. Я слышала, кричала женщина. Просто… как-то меня не прельщает быть единственной женщиной в этом богом забытом месте. Пусть я не видела ещё никого из местных, кроме Клина, но перспектива пугающая.

— Я закончу. — Дэй невозмутимо приближается к брошенному Клинваром пациенту и спрашивает у мой дочери: — Не посмотришь в доме какие-нибудь тарелки?

Лизка активно кивает и не выглядит встревоженной. Возможно, это к лучшему, вот только, мне кажется, что я волнуюсь за нас двоих. К моим страхам и тревогам будто добавляются страхи дочери, а ей хоть бы хны.

Она несётся в сторону домика Клина, а сам Клинвар быстрым шагом уходит куда-то вправо, где виднеются несколько домишек и треклятая скальная стена.

Я словно на каком-то распутье. Мне нужно помочь дочери. Она может пораниться, пока будет искать в чужом подобии кухни тарелки, которых я сама там не наблюдала. Но…

Что, чёрт возьми, происходит?! Клинвар говорит, что здесь нет женщин! А кричала она — ЖЕНЩИНА! Почему мы не пошли все вместе? Почему он не взял с собой хотя бы разодетого? Если там опасно, то не лучше ли иметь союзника, пусть и такого, как Дэйвар?

Нет, что-то здесь нечисто.

— Присмотри за дочерью. — наблюдая за уменьшающимся силуэтом Клина, я шумно сглатываю и спешу переложить ответственность за собственного ребёнка на едва знакомого мужчину. Оправдываюсь тем, что я могу узнать и увидеть нечто гораздо более значимое, спасти нас от опасности, о которой никто не предупредил и, очевидно, не собирается предупреждать.

— Не ходи! — рыкнули сбоку.

— Присмотри! — рычу в ответ, срываясь с места.

Не хочу терять время. Клинвар и так успел уйти на такое расстояние, что превратился в едва заметную точку, пока я сомневалась в правильности принятого решения.

— Уши спрячь! — громкий приказ бьёт в спину.

Останавливаюсь. Оборачиваюсь, недоумённо глядя на сердитого Дэйвара, и, так и не дождавшись объяснений, пожимаю плечами.

При чём здесь мои уши?

На бегу касаюсь собственных ушей, ощупав их со всех сторон. Нормальные они у меня. Да, немного длинные и лопоухие, но… Я видела локаторы и похуже! Например, у Лазарева, моего одноклассника, сидящего за партой передо мной. Вот там были настоящие лопасти!

…о чём я думаю?

Удовольствия от пробежки никакого. Босиком не набегаешься. Приходится постоянно смотреть под ноги и выискивать место для следующего приземления пятки.

Наконец-то добираюсь до нужного участка. Понимаю это по запоздало замеченному силуэту пышнотелой женщины, сидящей на земле и прячущей лицо в ладонях. Но больше меня шокирует не это…

Проход! В горе есть огромный проход! Да в него спокойно два грузовика проедут и преспокойно разминутся! Отсюда есть выход! За ним вода и поле! Есть! Вот он! У него стоит Клинвар, активно жестикулируя и переступая с ноги на ногу.

Почему он не выходит? Почему не ушёл отсюда раньше?

Замираю. Застываю, как вкопанная, и даже не дышу. В проходе появляется какой-то высокий мужчина, вооружённый тонкой саблей, и швыряет к ногам Клина что-то тёмное.

Что происходит, чёрт возьми? Кто тот мужчина с саблей? Охранник? Что он бросил? Деньги? Плату за людей, которые здесь погибли? Не уверена, но судя по тому, что Клинвар быстро поднял с земли то, что на эту сторону забросили, и сунул в карман, мои предположения не так уж и необоснованны.

Я должна как можно скорее рассказать об этом Дэю. Пусть он мне не нравится, но сейчас мы должны быть на одной стороне. Я обязана его предупредить. Клинвар от нас многое утаивает. Возможно, Клин вообще не один из нас.

Пячусь. Хочу вернуться к дочери и разодетому так, чтоб моё присутствие здесь осталось незамеченным, но не тут-то было.

Он оборачивается. Полы чёрного плаща взлетают вверх. Клинвар поворачивается в мою сторону.

Увидел? Он меня увидел, да?

Сознание панически мечется, борясь с запоздало проснувшимся инстинктом самосохранения.

Прекращаю пятиться и останавливаюсь, подняв правую руку вверх.

— Помощь нужна? — выдавливаю из себя, едва ли им услышанное, и делаю несколько махов рукой.

Ну а что? Может, я только-только подошла? Не умеет же он читать мысли?

…или умеет?