Дракон в огороде

Глава 24

Нет, ну всё, я больше не взрослая женщина, я всё-таки маленькая девочка, которая сейчас устроит истерику.

Обнимая дочь, всё, о чём я могу думать, так это о своей глупости и недальновидности. Но, признаться, я ещё совсем немного обижаюсь на Клинвара.

— Совсем-совсем нет масла? Даже вот столечко? — высвободив одну руку, я показываю мизерное расстояние между большим и указательным пальцем, замерев в ожидании ответа.

Я солдат долбостуками называла, а сама ничем не лучше. Могла бы догадаться, что маслу здесь браться неоткуда. Да и вообще, могла бы вспомнить, что картошку нужно жарить на чём-то, кроме увиденной стопки сковородок.

— У меня есть пузырёк с маслом оливы. Знаете, — воодушевлённо щебечет Энлии, даже не подозревая, что та, кого она называет госпожой, в шаге от истерики, — Такой приятный запах. Пару капель на запястья…

— Другого нет? — обрываю секреты эльфийской красоты и плаксиво изгибаю брови. — Масло из подсолнуха, например, а?

— Так, может, Клинвар подсобит? — заговаривает, кажется, Частер.

Я окидываю взглядом своё огородное войско, насчитывающее семь голов, и останавливаюсь на Клинваре.

Да, мы всё-таки обошли Стену. Сделали круг, никого не застав по домам, но очень скоро отыскали местное население у дома Клина. Конечно же, поедающих вторую томатную ягоду. Разминулись с ними, получается. И все как на подбор — худющие и бледнющие. К тому же ушастые и с такими именами, что я практически никого и не запомнила.

— Не смотри на меня. Ты их сегодня от пуза накормила. Как я к ним пойду за маслом?

Да бог его знает, как он пойдёт, но идти-то придётся! Как же без масла моя картошечка пожарится? Пусть не сегодня, — ладно, я смирюсь, — но подсолнечное масло или его местный аналог должен стоять в списке нужностей на первой позиции.

Кстати, о списке нужностей.

— Мне нужен перечень садово-огородного инвентаря. Лопаты, грабли, тяпки… Что есть, что нужно раздобыть. Возможно, что-то получится сделать самостоятельно. И… ванная. Где помыться?

Клин задумчиво смотрит на меня и не спешит с ответом. Это, наверное, странно, но я его считаю местным президентом. Он здесь дольше всех, опытнее, видно, что сильнее и, наверное, чуточку умнее остальных. Соответственно, ему и отвечать на мои вопросы и запросы.

На кого мне ещё смотреть? На боязливо косящуюся на своих сородичей Энлии? Или на дочь, что, набегавшись с Дэем, который сейчас подпирает собой стену дома Клинвара, клюёт носом на моих руках? Или на Гиральфа, в ожидании очередной речи о спасителях и его гениальных расчётах? Есть, конечно же, другие местные. Но они заняты едой, а те, что не заняты моими помидорами, так же как и я, зыркают на Клинвара, правда, не требовательно, а с удивлением и настороженностью. А вот не с кого, кроме него, спрашивать.

— С инструментами будет видно завтра. Мы посмотрим каждый у себя, что может нам пригодиться: черенки, гвозди, совки, лопаты, тяпки… — наконец-то президент заговаривает с населением. — Думаю, задание ясно и занятие найдётся всем. — окинув притихшую толпу хмурым взглядом, дракон пожимает плечами. — А на помыться воду нужно греть. Корыто принесу, за водой сходим с… Дэем, а костёр… Идём, покажу, как у меня здесь всё устроено. Можете с дочерью пользоваться. Ну или я вам потом такой же сделаю.

Какой такой? Костёр такой?

Да бог с ним, с костром, что с мытьём, я не поняла:

— А мыться, я извиняюсь, где?

Разумно ведь предположить, что воду нужно будет подогреть, раз уж речь зашла о костре. Меня смущает его «принесу корыто». Куда принесу? На костёр? А дальше?

— Я на улице и моюсь. — дракон снова пожимает плечами, заставляя меня шумно сглотнуть.

Как-то мне такое не улыбается. Здесь ведь народу собралось более чем достаточно.

— У тебя корыто в кухне! — напоминаю я.

— Так я себе воду редко грею. Холодной и моюсь.

Ага, холодной! А заболеем с Лизкой, как лечиться здесь, прикажете?

— У меня есть бытовой артефакт. Он справится с нагревом воды. — монотонно, будто между прочим, проговаривает Дэйвар, не сводя задумчивого взгляда с Клина. — Не стоит ставить эксперименты над иммунитетом женщины и ребёнка, не принадлежащими к драконьей расе. Для людей перепады температуры и холод могут иметь фатальные последствия. Я так понимаю, штатных целителей здесь не имеется? — мужчина отмирает, криво усмехнувшись. Отталкивается от стены, что подпирал всё это время, и уже требовательно глядит на местного президента. — Освобождай своё корыто, я схожу за артефактом.

Я только открываю рот, чтоб сказать: «спасибо», как Лизка вздрагивает в моих руках.

— Куда он, мамочка?

Ну вот, а ведь почти уснула.

— Дядя идёт домой, чтоб принести нам… кипятильник. — не хочу пока воодушевлять дочь всякими артефактами и магическими штуками. Я всё ещё надеюсь, что нас отыщет кто-нибудь из королевской семьи: Даиная или этот дядя Драк. — Он скоро вернётся.

— А можно с ним? — карие глазки смотрят на меня, похлеще чем глазищи кота из Шрека.

— Пусть идёт.

Я рассеянно пожимаю плечами и выпускаю дочь из своих объятий. Она провела с ним весь день, пока я шаталась где-то поблизости. Сейчас не время читать ей нотации о взрослых, малознакомых дядях и ходьбе за ними хвостиком.

…лишь глядя на два удаляющихся, одиноких силуэта, я ещё раз прокручиваю в голове наш разговор с дочерью и задаюсь вопросом, как он понял, что она сказала?

— Не нравится он мне.

Я вздрагиваю. За беспокойными мыслями даже не замечаю, как Клинвар приблизился ко мне, сидящей на пороге его дома, и, склонившись, шепнул то подозрение, что активно вертелось в моей голове.

— Мне тоже. — киваю, резко вскочив с места. Вытираю вмиг вспотевшие ладони о колени и бросаюсь вслед за ушедшими.

Я абсолютно точно уверена, что не озвучивала желание дочери, сходить с дядей. Возможно, он как-то догадался об этом, но… Чёрт возьми, его голос звучал уверенно. Эта фраза: «пусть идёт» нисколько не отображала вопросительной интонации. Дэйвар сказал это так, как будто даже не согласился, а приказал!

Сердце грохочет в груди как обезумевшее. Я не чувствую ни натруженных мышц, ни боли в израненных ступнях. Несусь как угорелая, не разбирая ничего вокруг. Лишь с удивлением замечаю обогнавшего меня Клинвара. Теперь я даже не Дэя с Лизой догнать пытаюсь, а своего, надеюсь, союзника, вырвавшего у меня лидерство в этом забеге.

— Лиза, постой! — ору, завидев вдалеке очертания мужчины, на чьих плечах восседает моя дочь. — Дэйвар, стой!

Оказывается, они и так стоят. Наверное, услышали звуки погони, стремительно приближающегося к ним Клинвара и остановились. Мои тревоги и страхи идут впереди всех органов чувств.

— Ты её понял! — сокращаю оставшееся расстояние между нами и тут же иду в атаку, заприметив сурово сдвинувшего брови Клина. Этот точно, если что, за нас вступится. — Сними немедленно мою дочь со своей шеи! Сейчас же! Ты подлый лжец!

— Мама, ты что?

Я плохая мать. Не стоило пугать ребёнка и обрушивать свой гнев на Дэя при Лизке. И это не говоря обо всём остальном.

— Лиза, так надо. — стараюсь унять грохочущее сердце и приказной тон, но с этим проблемы — я зла, как тысяча чертей. — Отпусти дядины уши!

Лизка отчаянно трясёт головой, вцепившись в уши лжеца так, что я невольно задаюсь вопросом, а насколько они ещё могут вытянуться.

— Я попрошу заметить, один важный нюанс, Ольга, — будничным тоном заговаривает мужчина, который ничуть не сбит с толку моими обвинениями и своими оттянутыми ушами, в которые мёртвой хваткой вцепилась Лизок, — Я никогда не говорил, что не понимаю твою дочь. — нюанс ненадолго вводит меня в ступор.

Как это не говорил? Говорил же... вроде бы… Или это Клинвар спрашивал про языковые навыки моей дочери? Кажется, да, он. Неужели я так облажалась и запуталась?

Клин хмуро рассматривает сбитую с толку меня, а я понимаю, что несколько погорячилась. Только не признаваться же в этом?

— Допустим, ты не лжец, Дэйвар. — утратив боевой настрой и уверенность, бурчу я, — Но ты и не сказал обратное. Выходит, скрыл. Это тоже, знаешь ли, не есть хорошо…

— Можно подумать, здесь культ правдорубов. — ухмыляется Дэй. — Не хочешь же ты сказать, что сама ничего не скрываешь? Уверен, это не так. Так по какому праву ты смеешь обвинять меня?

— А я и не скрываю! — вскинувшись, заявляю я. — Мне просто вот некогда всё взять и рассказать, но это не значит, что я не готова или не хочу этого делать!

— Вот и славно. Готовь свою картошку, а за ужином мы всё же положим основу культу правдорубов. — в карих глазах отчётливо читается вызов. — С тебя и начнём. А сейчас я всё же хотел бы дойти до дома, где лежат мои вещи, и взять бытовой артефакт, если ты, конечно, не надумала мыться холодной водой.

Засада… Что тут ещё скажешь?