Хранитель Дикого вереска

Целительница удивлённо вскинула глаза и тут же с приглушённым вскриком поспешно зажмурилась, поскольку огненный кнут взорвался ослепительной вспышкой, ослепляющей и выжигающей слёзы из глаз.

— Идём, моя дорогая, — Норд мягко и настойчиво помог Абигайл подняться с дивана, накинул тяжёлый плащ, укрывший леди с головы до пят, — идём, больше Валдор тебя не побеспокоит.

Ослеплённый вспышкой оборотень сжался в клубок на полу, крепко зажмурившись и повизгивая от боли. Абигайл шагнула было к нему, но Норд непреклонно тянул её к двери, невнятно бормоча что-то успокаивающее. Уже на пороге целительница обернулась и с облегчением убедилась, что Валдор всё-таки оправился от магической атаки и стоял, привалившись плечом к стене, а на губах его играла загадочная полуулыбка. Поймав взгляд целительницы, оборотень криво усмехнулся и бросил быстрый взгляд в сторону стоящего на столе серебряного кубка. Да уж, этого тёмного оборотня серебром явно не напугать. Странно, что Норд об этой особенности коллеги не знает, они же вроде как даже дружили с Валдором. Или всё-таки нет? Погружённая в раздумья целительница весь путь до своей комнаты молчала, не замечая попыток Норда разговорить её. Декан хмурился, кусал губы, бросал на леди вопросительные взоры, но та продолжала оставаться недосягаемо-отстранённой, точно мираж в пустыне. Понимая, что ещё немного и он проштрафившейся собачонкой останется за дверью, Норд решительно взял целительницу за плечи, повернул так, чтобы их взгляды встретились и хрипло выдохнул, мучительно краснея, злясь на себя за это смущение и краснея ещё больше:

— Прости меня.

— За что? — выдохнула Абигайл, глядя на декана так, словно у него третий глаз на лбу появился и кокетливо ей подмигнул.

— Я должен был сам отвести тебя в архив. Ты чуть не погибла из-за меня.

Целительница облегчённо выдохнула, поняв, что кавалер не собирается распекать её точно провинившуюся студентку, очаровательно улыбнулась и даже ручкой беспечно махнула:

— Не переживай, всё обошлось.

— Я должен был остановить тебя, ты могла погибнуть!

Боль, прозвучавшая в голосе Норда, приятно польстила Абигайл, заставила её ощутить головокружительную власть над сильным и смелым мужчиной. Леди мягко провела ладонью по щеке декана, прошептала, сама поражаясь манящим воркующим интонациям, прорезавшимся в голосе:

— Не переживай, всё обошлось.

Абигайл хотела добавить, что её спас Валдор, но благоразумно прикусила язык, решив не злить и так-то не блещущего умиротворением декана. Потом, когда страсти схлынут, оставив после себя холодный и неподкупный результат (а он, надо признать не очень-то радужный: сгоревший архив и уничтоженные в нём свитки со множеством бесценных сведений), Абигайл сумеет убедить Норда, что тёмный оборотень не виноват в произошедшем, более того, он спас её, а значит, заслуживает похвалы, а не держащего на расстоянии заклинания. Впрочем, если заклинание это действует на Валдора точно так же, как и серебро, за оборотня можно не волноваться, ему подобные преграды на один чих. Странно, почему же всё-таки Норд не знает об этой особенности Валдора? А может, знает, просто не упустил случая покрасоваться перед целительницей? Абигайл хмыкнула, бровки насупила, заставив декана удивлённо глаза округлить, мол, чего это ты, красавица? Объяснять ничего леди не стала, губки капризно надула, прощебетала, что устала и хочет спать и ловко в свою комнату скользнула, оставив синеглазого блондина за дверью. А вот нечего было в помощи отказывать, когда просили!

— Какая ты коварная.

От глубокого, с нотками дразнящих смешинок голоса, сердце Абигайл подпрыгнуло и затрепетало где-то в районе затылка, растягивая рот леди едва ли не до ушей. Огненнокрылый с надёжно скрывающей лицо золотой маской стоял, небрежно прислонившись к двери в ванную комнату и выглядел точь-в-точь как супруг, нетерпеливо поджидающий с прогулки горячо любимую супругу. Абигайл доверчиво шагнула к Хранителю, приветственно протянула ему обе руки, но тот не стал ограничиваться лобызанием ручек, стремительно притянул леди к себе, притиснул так, что ей даже дышать тяжело стало, прикрыл крыльями, и выдохнул, тщетно стараясь замаскировать укором прозвучавшую в голосе тревогу:

— Ты меня напугала.

Абигайл потёрлась носом о шероховатую от вышивки рубашку, выдохнула тоненьким голоском маленькой девочки:

— Прости…

Хранитель фыркнул, слегка встряхнул целительницу:

— Зачем ты вообще сунула нос в ту проклятую тетрадь? Решила Хранителя создать или хранительницу архива на её посту заменить?!

— Я хотела узнать, кто ты.

— Зачем?

Абигайл подняла голову, заглянула прямо в пылающие сквозь прорези маски глаза:

— Ты мне помогаешь, спасаешь меня, защищаешь и при этом ничего не требуешь взамен. Неудивительно, что мне захотелось узнать кто ты и откуда.

По губам Хранителя расползлась такая обольстительная улыбка, что у целительницы сладко сжалось в груди, а дыхание стало тяжёлым и прерывистым.

— А кто сказал, что я ничего не попрошу взамен?

— Ну, пока же ничего не просил, — хрипло выдохнула Абигайл, не сводя глаз с чётко очерченных губ, таких близких и одновременно далёких.

Хранитель медленно заправил выбившийся упругий тёмный локон за ушко целительницы, потом плавно провёл ладонью по щеке, скользнул на шею, вызвав резкое учащение пульса, игриво обвёл пальцами вырез на одежде.

— За то, что ты натворила, тебя следовало бы хорошенько наказать.

Длинные пальцы скользнули в вырез, погладили, едва касаясь грудь. Абигайл хрипло выдохнула, не сводя глаз со становящейся всё смелее и увереннее руки.

— Ты открыла записи студентки, которая из-за попытки создать Хранителя оказалась проклятой и застряла между жизнью и смертью, став хранительницей секретных записей, прочесть которые так жаждала при жизни. Ты устроила пожар в архиве и сама чуть не погибла в пламени. Ты пыталась узнать то, что никоим образом тебя не касается…

— Как это не касается?! — возмутилась Абигайл, резко отстраняясь.

— А вот так, — завораживающая мягкость в голосе Хранителя сменилась неумолимой сталью. — Всё, что связано с Хранителями, запрещено в Академии, любая информация на эту тему смертельно опасна.

— Но почему?

— Ты прочитала ритуал, через который надо пройти, чтобы стать признанным Хранителем?

Абигайл молча кивнула.

— Знаешь, сколько молодых амбициозных идиотов погибло, пытаясь стать таким вот Хранителем? Сколько родителей ежегодно, подчёркиваю, ежегодно, приезжали в Академию с претензиями, проклятиями, истериками и скандалами? В конце концов ректору всё это надоело и он проклял все сведения о Хранителях. От любопытных идиотов это, конечно, не спасает, но по крайней мере их число заметно уменьшилось. А после того, как на Академию была накинута пелена забвения, количество жертв магических экспериментов и вовсе стало практически нулевым.

— Практически?

Хранитель недовольно скривился:

— К сожалению, глупость всегда найдёт способ угробить себя максимально идиотским образом, им никакая магия не помеха.

Абигайл помолчала, задумчиво кусая губу. Хранитель заметил терзания леди и буркнул ворчливо, опять притягивая её к своей груди:

— Спрашивай уже.

— А ты… Как ты стал Хранителем?

Мужчина дёрнул плечом:

— Провёл обряд. Только что-то пошло не так и я оказался навеки прикован к Академии. Меня никто не видит, не слышит, а значит, помочь тоже не могут.

— Но я же тебя вижу…

— Ты целительница, благодаря своей магии ты можешь меня видеть.

Хранитель лукаво усмехнулся, наклонился ниже, выдохнул прямо в губы леди:

— И не только видеть.

Абигайл не успела ничего сказать, её губ коснулись горячие мягкие губы и в мареве поцелуя развеялись прахом все незаданные вопросы. Долгое время Абигайл искренне считала, что в поцелуях нет ничего приятного, это тоскливое, как отпевание, и мерзкое, словно грязь из болота, действо, предваряющее ещё более унизительный и болезненный для леди процесс. Сейчас же целительница впервые поверила в то, что во время поцелуя две души соприкасаются друг с другом, становятся единым целым. Абигайл закинула руки на плечи Хранителю, прижалась сильнее, понимая, что если он её отпустить, она даже не упадёт, нет, стечёт вниз сладкой сиропной лужей.

— Аби, — хрипло выдохнул Хранитель, слегка отстраняясь и одновременно крепче прижимая леди к себе, — что же ты со мной делаешь…

Абигайл хотела бы задать тот же вопрос, да дар речи куда-то пропал, заодно прихватив и все правила хорошего тона. Здравый смысл, уныло шепчущий, что не стоит доверяться мужчине, даже лица которого ни разу не видела, печально вздохнул, ручкой прощально махнул и исчез без следа, а на его место вылезла невесть откуда появившаяся хмельная, словно вишнёвая наливка, какая-то безудержная лихость, решительно развеявшая прежнюю, строгую и благоразумную Абигайл и создавшую новую, готовую к любовным (и не только) приключениям. Новая леди рассмеялась призывно, губки язычком маняще облизнула и решительно протянув шаловливые ручки к рубашке Хранителя, принялась расстёгивать пуговицы. Мужчина от неожиданности слегка опешила, а дерзкая леди распахнула рубашку, с наслаждением прижала ладошку к горячей, бурно вздымающейся груди и блаженно вздохнула. Тонкие пальчики ласкали кожу, наслаждаясь перекатами мышц, постепенно опускаясь всё ниже и ниже.

— Мне даже интересно, как далеко ты сможешь зайти, — прошептал Хранитель и бархатистые раскаты его голоса вызвали огненную волну в крови Абигайл.

Целительница бесшабашно рассмеялась, тряхнула головой, придвинулась вплотную к Хранителю и прошептала, горячечно блестя глазами:

— Думаешь, испугаюсь?

Хранитель демонически усмехнулся, повернулся, давая леди больше возможности для манёвров:

— Действуй.

На краткий миг, равный промежутку между двумя ударами сердца, перед глазами Абигайл всплыли рожи похабно ухмыляющихся пасынков, их липкие, словно пиявки, взгляды, жадные руки, не знающие пощады и преград. Леди зябко вздрогнула и тут же вокруг неё с шорохом распахнулись огненные крылья, согревая, успокаивая и прогоняя в небытие кошмары прошлого. Сильные руки обвились вокруг талии целительницы, точно спасательный круг, бархатистый голос прошептал короткую фразу, которую так жаждало услышать истомившееся в одиночестве девичье сердце:

— Не бойся, я с тобой. И никому не позволю тебя обидеть.

Абигайл медленно повернулась, заглянула прямо в загадочно мерцающие в прорезях золотой маски глаза и медленно прикоснулась губами к губам Хранителя. Поцелуй становился всё горячее, ласки всё откровеннее и вдруг царящую вокруг тишину разорвал отчаянный детский крик. Целительница испуганно замерла, не сразу сообразив, что произошло, а Хранитель помрачнел, решительно задвигая леди себе за спину.

— Сигнал тревоги! Жди здесь.

Абигайл коротко кивнула и метнулась к столу, на котором держала корзинку с зельями, мазями и корпией для оказания первой помощи. Какое счастье, что после практикума целительница решила ничего не убирать, подумав, что студенты-маги наверняка найдут тысячу и один способ покалечить себя как во время учёбы, так и после оной! Схватив корзинку, Абигайл метнулась к двери, у которой бдительным стражем зависло огненное пёрышко, лихорадочно чертившее: НЕТ. НЕТ. НЕТ.