Сердце трона

Глава 9. Возвращение

Договор подписан. Теперь адасцы полноправные хозяева своей земли. Мы претендуем только на четверть ежедневной добычи воды на новом источнике в течение года либо до момента, когда найдем свой. Как бы я к Эмаймону ни относился, с его стороны это весьма щедро.

Ранним утром накануне подписания я навестил адасский корпус и поговорил с командиром — моим бывшим сослуживцем, которому доверяю. От него я узнал точное количество единиц в инвентаре и распорядился, чтобы его вместе со служащими доставили без потерь к границе в течение следующих пяти дней. И людям, и оружию мы найдем применение: нам теперь как минимум нужно укрепить границы.

Я решил не принуждать к переезду тех, кто хочет остаться, но таких оказалось немного. В основном это те, кто нашел здесь семью после отмены преследований за межплеменные союзы. Эмаймону нарушил вековые устои своего народа, впустил к себе чужих — но королю-освободителю и не такое сойдет с рук.

Что касается Микэма, то командир признает свою ошибку и горячо извиняется. Он утверждает, что советник новоиспеченного короля проник в корпус с намерениями вернуться на родину и тщательно подготовился к тому, чтобы скрыть свои корни. Он исчез из виду в один момент, ушел с пустыми руками и пропал без вести, пока его не обнаружили возле Эмаймона. Удивляюсь, как Микэму удалось перехитрить стольких людей.

В то время, как я разбирался с корпусом, Ларрэт навестила бывшую служанку. По ее словам, Тэта выглядела болезненно и подавленно, хотя виду не подала, что ее что-то не устраивает. Напротив, убеждала, что она счастлива. Ларрэт уверена, что ей сказали не всю правду, но я попросил ее не брать в голову. Не наши проблемы.

Мы покинули границу Адаса ровно в полдень и договорились идти без остановок, чтобы не оказаться после заката под открытым небом. Ночь в пустыне может обернуться чем угодно.

Половина маршрута минула быстро и далась нам не так тяжело, как дорога в Адас. Мы всем отрядом обсуждали планы на освоение четырех оставшихся баз в нашем распоряжении. По словам Йэнн, отчаиваться пока рано: с Вермой мы протянем год-два, а поиски вскоре могут обвенчаться успехом, если не опускать руки и верить в лучшее.

— Смотрите, — вдруг замечает один из стражников, идущих впереди, — кажется, там буря! — Он тянет руку к горизонту. Его размыло песком, а ветер как назло встречный. Сказать, что нам не повезло, значит не сказать ничего.

— Идем к хребту, — командую. — Если что, спрячемся в горах.

— Но это опасно, — несмело возражает другой стражник.

— А у нас есть варианты? — поддерживает меня Йэнн. — Нам нужно укрытие. А то вдруг кто-то подцепит пустынную лихорадку.

На пути к горам нас-таки настигает буря. Она поднимает песок, который, кружа в воздухе, больно бьет по лицу, свистит в ушах и попадает в глаза.

— Держитесь вместе! — приказываю я отряду.

Ларрэт хватает меня за локоть. Я прижимаю ее к себе, но мгновение спустя вспоминаю, что мы не одни, и отпускаю. Вскоре жалею: буря разбушевалась не на шутку и валит нас с ног. Я теряю ее из виду.

Все происходит слишком быстро.

— Вен! — кричит она в панике. — Ты где? Я тебя не вижу!

— Я здесь, не бойся, — говорю, и только потом приходит осознание, что я обратился к госпоже на ты, еще и при всех.

С трудом, но я открываю глаза и протягиваю ей руку. Она подбегает навстречу и крепко обнимает меня за талию. Я тоже испугался, когда впервые столкнулся с песчаной бурей, о которой ходит столько легенд. Мне тогда было тринадцать.

— Сейчас все стихнет, — говорю ей на ухо, и она чуть успокаивается.

Через какое-то время ветер вправду ослабевает, однако не прекращается. Из-за песка в воздухе плохо видно дорогу, и мы идем вдоль хребта в десяти метрах от него, чтобы не сбиться с маршрута и укрыться, если начнется буря посильнее.

Я предельно сосредоточен и пытаюсь уловить каждый звук. Что-то не дает мне покоя. Странное предчувствие, будто кто-то идет за нами следом или поджидает впереди. Я внимательно смотрю по сторонам, но не замечаю ничего подозрительного.

Нельзя впадать в панику, но я чувствую, что должен что-то сделать.

— Держите лук наготове, — приказываю страже. — За нами, возможно, следят. Противник может напасть со стороны скал, не спускайте глаз.

Спустя сотню шагов чувство опасности еще не покинуло меня. Отряд взволнован, Ларрэт дрожит — то ли от холода, то ли от страха.

В очередной раз я поднимаю взор к небу и на короткое мгновение замираю. Сквозь песочную пелену я вижу то, чего боялся больше всего с начала похода. Это даже хуже, чем я мог себе вообразить. Десятки стрел летят у нас над головами, но самих стрелков не видно. Они где-то над нами, затаились на вершинах.

Мы попали в засаду.

Нужно действовать быстро.

Я хватаю за руку Ларрэт, которая еще не успела ничего сообразить, и бегу со всех ног, прикрывая ее телом. В песках не спастись от нападения. Мы спрячемся в горах.

Добегаем до ближайшей скалы, я оборачиваюсь — и вижу, как несколько наших уже легло на землю. Двое бежали за нами, но… Я крепко зажимаю рот госпожи, чтобы она не закричала, увидев кровь. Она не сопротивляется, а ведь могла подумать, что я заодно со нападающими.

Одна из стрел попадает прямо перед нами, протыкает землю.

— Все будет хорошо, — шепчу я и чувствую под грудью жгучую боль.

Я опускаю глаза и понимаю, что одна из стрел попала мне под ребро. Нет. Я не могу умереть сейчас, не имею права. Я отламываю ее спереди и сзади — кусок дерева остается внутри, я его чувствую.

— Вен… — Ларрэт всхлипывает.

— Тс…

Игнорируя боль, я подхожу к краю валуна, за которым мы спрятались, и смотрю, нет ли за ним людей. Вроде никого. Перед нами долина, окруженная со всех сторон скалами. Пути назад нет. Нужно бежать без оглядки. Оставаться опасно: эти черти в любой момент могут спуститься. Благо ветер с песком проник в пространство между горами, и нас могут не заметить.

Чем дальше мы уйдем отсюда, тем лучше. Худшее, что мы можем сделать, — это стоять на месте и ждать неминуемой смерти.

— Давай, — шепчу.

Она меня понимает с полуслова, и мы бежим. Бежим долго, хотя в такой суматохе теряешь чувство времени и пространства. Мысли притупляются — остается инстинкт выживания. Откуда-то берутся силы.

Я прихожу в себя только когда мы оказываемся в укрытии. Это пещера. Я смотрю по сторонам и натыкаюсь на испуганные глаза Ларрэт.

— Ты в порядке?..

Вся боль, которую я должен был прочувствовать до этого момента, одной волной проходит по всему телу. Я еле держусь, чтобы не закричать.

Кровь пропитала одежду. Я пытаюсь дышать как можно осторожнее, чтобы не потерять сознание. Я падаю на колени. Мир расплывается. Последнее, что я вижу, — это ее глаза, полные ужаса и слез, ее дрожащие губы. Последнее, что слышу, — свое имя.

***

Я открываю глаза. Темновато, пахнет землей. Я пытаюсь пошевелиться и чувствую, что я опираюсь спиной в холодную стену и меня удерживают. На моем плече что-то теплое.

— Ларрэт?.. — Странно, но нет прежней боли. Я могу говорить.

— В-вен?

Кожа стала более чувствительной и остро реагирует на прикосновения. Зато внутри я ощущаю пустоту.

— Вен, ты очнулся! — Ларрэт держит меня за щеки. Она близко, я вижу ее заплаканное лицо. — Вен, ты жив… Я с ума сошла! Ты едва дышал. Я думала, ты… — она всхлипывает.

— Мы одни?

Она отчаянно плачет, не отвечает, кладет голову на мое плечо и осторожно обнимает за плечи.

— Вен, ты умер… Ты не дышал!

— Я ничего не чувствую. Неужели это действие инэма?

Инэм — сильное обезболивающее. Он может как вдохнуть жизнь в умирающего, так и убить здорового человека. Его применяют в самых крайних случаях, когда не осталось шансов.

— Где Вы его взяли? Он был у лекаря…

— Да. Я вернулась.

— Ч-что?.. — Я пытаюсь присесть. — Ты с ума сошла? — Я вновь забываю, с кем говорю. — Ты понимаешь, что они могли с тобой сделать? Ларрэт…

— Но ты умер. — Она отстраняется и смотрит на меня безумными глазами.

— Мы могли оставить следы. Они придут за нами.

— Уже приходили. — Ларрэт подливает масла в лампаду, становится светлее. — Но мы были здесь.

Я замечаю, что мы находимся в узком тупиковом месте пещеры, загороженным большим камнем. Нас могли не найти.

— Значит, уже не придут? — спрашивает она.

— Надеюсь. А где Ваш плащ? Холодно.

— Я перевязала твою рану.

Ларрэт вернулась к отряду, нашла укрытие, спрятала нас обоих и остановила кровотечение. Ее руки по локоть в красном, пятна есть на одежде и на лице. Она вернула меня к жизни, рискуя собой. Неужели я этого стою?

— Я взяла твой кинжал. Я была осторожна, честно.

— Ты не должна была…

— Твои шрамы, они… — шепчет. — Я все видела.

— Они ужасны, знаю. Скажи лучше, что ты увидела там. Кто-то уцелел?

Ларрэт отрицательно качает головой:

— Я не нашла только Джэна.

Бычка могли забрать: пригодится в хозяйстве. А что стражников перебили до единого, то неудивительно. Интересно, не отравлены ли были стрелы? Вероятно, что да, и я уцелел только благодаря инэму. Иногда он действует как противоядие.

— Они умерли из-за меня. Вен, как мне теперь жить?

— Это их долг. Сейчас мы должны думать о тебе. Иначе их жертвы напрасны.

— Мы умрем с голоду. Они забрали еду и воду, телега пуста. Стрелы тоже: и наши, и свои. Не оставили ни одной.

— Это не грабители.

Лук — роскошь, доступная не для многих. Значит, это либо Эмаймон, либо Лайсэн. Другие напали бы с ножами, камнями и копьями.

— Где та, которая попала в меня? — спрашиваю. — Я могу предположить, чьих рук это дело.

— Вот. — Ларрэт протягивает ее, точнее то, что от нее осталось.

— Из архива. Он находится под Дворцом и содержится в строжайшей секретности. Это Лайсэн.

— А что, если он уже занял трон?.. И Айрона убил. О нет! Что я натворила…

— Вероятно, его остановили после того, как он послал стрелков. Помни: Орден служит тебе. Путь к трону не так легок, особенно если у Лайсэна нет доказательств, что ты мертва. Нам нужно вернуться во Дворец в любом случае и как можно скорее.

— Но как?.. Разве мы можем выйти отсюда? Нас ищут.

— На нас напали в трех четвертях пути до границы, верно? Значит, мы в том самом месте.

— Где старый выход из лабиринта? — Он раньше вел именно к южному побережью гор, а не к северному, потом его переделали.

— Верно. Мне кажется, он здесь, в этой пещере. Помните, выход замурован камнями. Мы должны его найти.

— Ты можешь идти? Тебе не больно?

— Могу, не больно.

Я чувствую прилив сил. Действие инэма закончится, и я снова могу потерять сознание. Надеюсь, к этому моменту мы что-то придумаем.

Мы выкарабкиваемся из ущелья и оказываемся в просторной части пещеры.

— Да, я помню, выход в середине пути к северу, — говорит Ларрэт. — Но здесь их много. Смотри. — Она показывает на дыру в одной из стен пещеры. — И вон там. — Показывает в другую сторону.

— Это точно где-то здесь. — Выходы выглядят одинаково, и я уверен, они вырыты людьми.

Мы подходим ближе к одному из них, и я замечаю странные надписи. Они дугой высечены над проходом.

— Ох, это крэтский язык, язык далеких предков, — говорит Ларрэт. — Я изучала его в детстве. Нас заставляли, это у нас семейное…