Сердце трона

— Хочу мальчика, сына, — говорит он.

Я чуть не отвечаю, что я бы, наоборот, хотел дочку. Что-то мне подсказывает, моя жизнь скоро превратится в пытку.

***

Мы просидели в его комнате до вечера. Айрон делился планами на будущее, а мне приходилось делить с ним его радость, одновременно оглушая свою печаль вином. К счастью, под рукой не оказалось еще одной бутылки. В очередной раз я убедился, что мне лучше не пить.

Ларрэт проснулась, и Айрон не отходил от нее до глубокой ночи, пока она не попросила оставить ее одну. Он расстраивается, но уходит без вопросов.

— Тебе лучше? — спрашиваю я ее.

— Да. Заходи.

Я сажусь на пол спиной к кровати.

— Что теперь? — шепчет она.

— У нас нет выбора.

— Есть. Надо все рассказать. И будет так, как мы хотели. С некоторыми осложнениями, но будет.

— Легко сказать правду, когда ничем не рискуешь. — Я поворачиваюсь лицом к ней. — Ты понимаешь, что это клеймо будет с ним всю жизнь? Народ не признает королем наследника, рожденного от измены и непонятно от кого. И тебя люди не поймут, осудят.

— Непонятно от кого? От тебя же…

— Не думай, что я бросаю тебя.

— А что ты делаешь?

— Мы не можем думать только о нас двоих. Если бы мы не шли на поводу своих желаний, этого бы не случилось. — Я беру ее за руку. — А теперь лучше оставить все как есть.

— Мне все равно, что о нас подумают.

— Династия и без этого слаба, как никогда. Разве можно рисковать?

— Когда речь шла о твоей сестре, ты рискнул всем, чем только можно.

— Тогда я ничего не терял. Я был молод и глуп.

— В том, что династия ослабла, виноват ты. И сейчас ты говоришь, что тебя заботит ее будущее?

Все внутри сжимается от того, что я поступаю с ней так же, как с Норой.

— Кажется, я поняла, — шепчет она совсем беззвучно. — Проклятие твоих рук дело. Колдунья говорила, что снять его может только тот, кто наложил… Это ты, ты это сделал.

Пройдет время, и она поймет, что я прав, а пока я делаю то, что должен. Но что ей сказать, чтобы она меньше мучилась?

— Я никуда не уйду, я буду с тобой. — Я целую ее пальцы, но уже не так нежно, как днем.

— Если тебе больше нечего сказать, оставь меня, — говорит она, отдернув руку. — И позови Айрона. Скажи, что я передумала засыпать одна.

***

Теперь-то все кончено. Ларрэт с тех пор ведет себя со мной холодно и отстраненно, а к мужу, напротив, вдруг прониклась любовью и уважением. Айрон носит ее на руках, она смотрит на него в ответ благодарными глазами. Все так переменилось.

Возможно, я преувеличиваю. Возможно, Ларрэт и хочет, чтобы мне было больно, как ей. Такое, знаете, свойство у людей — вершить справедливость. Но разве она могла так поступить? Или я не так хорошо знаю ее, как мне казалось.

Я не виню Ларрэт. Она простила мне слишком многое, и предательство — а как еще это назвать? — стало последней каплей. Я виню во всем себя и разрываюсь, но вместе с тем понимаю: нельзя давать волю чувствам. Один неосторожный шаг — и я выдам себя.

Уйти я не могу. Если раньше я мог от всего сбежать, то теперь не получится. Я хочу хотя бы со стороны наблюдать, как он растет, и это, пожалуй, то единственное, что я могу себе позволить.

Прошло чуть больше пятидесяти дней с момента, как мир узнал о будущем наследнике. Долгожданная новость произвела так много шуму, что даже Эмаймон нашел время наведаться в Дворец с поздравлениями. Впрочем, странно было бы думать, что он искренне рад за Ларрэт. Похвастаться перед наместниками королевской мантией — вот настоящая причина его визита.

Жизнь идет своим чередом. В каком-то смысле это все хорошо, даже замечательно: и династия не прервется, и люди наконец могут насладиться относительным достатком и стабильностью, чего так не хватало последние два года. Можно сказать, что вместе с восстановлением Цейдана и вестью о наследнике у нас появилась надежда на будущее, а с ней жить в разы проще и приятнее. Я стараюсь не зацикливаться на себе и думаю о том, что не так уж все и скверно.

Сегодня мы получили известие, что у Эмаймона родился мальчик.

— Тэта добилась всего, чего хотела, — говорит Ларрэт. — Надеюсь, она теперь счастлива. Может, навестишь ее? Погостишь немного, разведаешь обстановку.

— Что-то мне это напоминает.

— Что?

— Лайсэн хотел избавиться от меня тем же способом.

— Ладно, это не самая лучшая идея, — говорит она более ласково. — А почему ты совсем не спрашиваешь, как там Харэн? Я вот жду, пока он начнет пинаться.

— Ты уже придумала имя?

— Тебе нравится?

— Да. Ты уверена, что будет мальчик?

— Думаю, да. А кого бы ты хотел?

— Кого угодно, лишь бы одного.

— То есть?

— Мерт была моим близнецом. А двойня, как известно, дело наследственное.

— Слушай, а два наследника за раз — это не так уж и плохо. — Ларрэт спокойна, будто ее совсем не пугает эта перспектива.

Часть третья