Сердце трона

Глава 5. Конгресс

Вернувшись, мы обнаруживаем Дворец в сонном забытии. По всей видимости, печальная весть еще не дошла до Цвэна. Госпожа отправляет Айрона домой вопреки его желанию остаться с нами, а сама запирается в кабинете.

— Нам нужно ждать официальных вестей, — говорю. — Утром что-нибудь да прояснится. Девушка, которая заходила к Айрону, могла преувеличить.

— Ты с ней знаком?

— Это Кэрол, дочь управляющего Вермой.

— Она вряд ли могла ошибиться. — Ларрэт садится на кресло. — И как я могу разгуливать, когда мир рушится?

— Вы же ни о чем не знали.

— Я должна быть здесь, на своем месте. Должна.

— Но зато Вы решили другую проблему, более личную.

— Ты имеешь в виду ту проблему, которая недавно предлагала мне поспать в одной кровати? — Ларрэт усмехается, прикрывая лицо руками.

— Айрон всего лишь хотел пообщаться с Вами с глазу на глаз, без меня. Без задней мысли, я уверен.

— Я не понимаю, почему ты на его стороне. Почему ты думаешь, что я что-то решила?

— Мне показалось, вы нашли общий язык.

— Прогулка ведь твоя идея, да?

— С чего Вы это взяли?

— Ты клялся не врать.

— Я ничего не утверждаю, это вопрос.

— Вы общались накануне. Думаешь, я об этом не узнала? Я почти уверена, это ты ему предложил. А если нет, то он не мог не заручиться твоей поддержкой. Ты отвечаешь за мою безопасность, а дело опасное. Так что же, скажешь правду?

— Да, это моя идея. Я хотел вам помочь.

— А я просила? Ты действуешь за моей спиной, принимаешь за меня решения, как мне лучше. Мне это не нравится.

— Я Вас понял, это не повторится.

— Но кое в чем ты был прав. Эту проблему не решить без твоей помощи… — Она обнимает себя за плечи.

— И что я могу сделать? Только скажите.

— Я… — Ларрэт делает долгую паузу. — Я не хочу замуж за Айрона по одной очень простой причине. Потому что мне нужен ты.

— Вы же понимаете, что…

— Да, конечно. Но нам нужно поговорить об этом, а ночью мы все равно не уснем.

— И давно я Вам нужен?

— Давно.

— Но Вы меня совсем не знаете.

— Мне достаточно того, что я хочу тебя узнать.

— Это невозможно. Мы не можем заключить кровную. Мне же не нужно объяснять, почему?

Кровная клятва — закрепление семейного союза, неформальная часть бракосочетания, которая, как правило, проходит без свидетелей.

— Так Вы погубите и себя, и своих наследников, — продолжаю. — Люди не примут власть короля-полукровки с клеймом безродного родителя. И Вас заодно признают изменницей. Вы обещаны не мне.

— Это не имеет значения.

— Вы правда готовы поставить на кон все ради какого-то незрелого чувства?

— Да, я знаю, это так невовремя… — В ее глазах появляются слезы. — Пожалуйста, не оставляй меня.

— Я не уйду. Одной клятвой уже связан.

— Вен, я нуждаюсь в тебе. Ты считаешь меня глупой, да?

— Нет, конечно. Всякое бывают. Относитесь к этому как к болезни, от которой можно излечиться.

— И как?

— Если бы Вы сказали раньше, до коронации, я бы ушел не задумываясь.

— А сейчас не можешь.

— Вообще-то могу, если Вы меня отпустите.

— В глазах людей ты станешь изменником.

— Если Вам это поможет… Но не сейчас, не при таких обстоятельствах. Позже, когда все наладится. Хорошо?

Она не отвечает.

***

Каково это, когда к тебе небезразличны? Каково это, если она королева и дочь твоего врага? Она ни о чем не знает и не догадывается. Между нами слишком высокая стена, и ей не понять это, пока она не узнает о заговоре.

Я у себя. Моя комната — моя тюрьма и мой обитель. Одиночество для меня и наказание, и отрада, и смерть, и облегчение. Я сам обрек себя на такую жизнь.

В умывальнике давно пора менять воду. Она, затхлая и чересчур теплая, почти обжигает лицо. Я открываю глаза и смотрю в зеркало перед собой. Шрам снова обнажен. В уборной темно, но я отчетливо вижу каждый изгиб этой линии. Я многое могу забыть, но только не о нем. Шрам стал неотъемлемой частью моей личности, и его приходится прятать, чтобы меня не узнали. Меня помнят как стражника с полосой на все лицо, и мало кто зовет меня по полному имени.

Мое имя — Венемерт. Я ношу на плечах две жизни, но не могу прожить по-настоящему и одной. Я давно внял, как должно и как правильно, а вместе с тем позабыл, что значит чувствовать. Когда я услышал признание Ларрэт, первым делом я подумал о последствиях для королевства и до сих пор не могу понять, что это значит для меня самого.

Велик соблазн, но я не должен поддаться. Ни сейчас, когда мне дали выбор, ни тем более позже, когда она выберет Айрона. Я должен оставить их в покое при первой же возможности, каковой пока не предвидится.

Будет правильным, если она выйдет замуж за законного жениха, за троюродного брата, за сына Цвэна. А брак со мной станет ее проклятием. Кто-то найдет в этом вескую причину ее свергнуть и настроить людей против нее. Брак королевы с прислужником ослабит династию, этого нельзя допустить.

Я не сделаю ее счастливой. Она любит не меня, а мое отражение. Оболочку, не содержимое. Она не знает меня. А я себя знаю. Как только я почувствую, что она сможет меня простить, я сознаюсь, не смогу молчать. Я причиню ей боль, потому что не успокоюсь, не отвечу ей взаимностью, пока она не простит меня. Не растопчет свою гордость, сделав это.

Я смотрю себе в глаза — они чистого небесно-голубого цвета, но я вижу в них грязь и лицемерие. Я думаю, что ее чувства невзаимны, убеждаю себя и верю этому. Быть может, я сам себя обманываю.

***

Цвэн стучится к королеве с первыми лучами солнца.

— Ваше Величество! — его лицо серьезно и встревожено. — Мы не хотели наводить суету раньше времени, поэтому отправили туда людей, все проверили… Насколько возможно сделать это за одну ночь. Госпожа моя… — Он тяжело дышит и держит руку на сердце.

— Расскажи как есть, — требует королева успокаивающим голосом.

— Добычу на Цейдане нужно полностью остановить. Вероятно, надолго.

— Много ли пострадавших?

— Большинство сумело спастись. Но мы потеряли около сотни человек, пока точно неизвестно.

— Тех, кто спасся, обеспечили убежищем?

— На окраине за Востоком много опустевших домов, большинство основались в них. Мы работаем над тем, чтобы найти кров всем пострадавшим.

— Правильно. И что дальше? Одной Вермой мы не утолим жажду, верно?

— Да, госпожа. Она и без того под сильной нагрузкой, увеличить масштабы добычи мы не можем, земля не выдержит. А с учетом того, что Верма находится под столицами и частью окраин, обвалы могут привести еще к большим жертвам. Бурить новые колодцы опасно, очень опасно. — Он переводит дыхание. — Потенциала Вермы по грубым подсчетам хватит на пару-тройку лет. Она истощена, и мы планировали в перспективе бросить большинство сил на Цейдан, если бы это все не случилось… Теперь надежда только на разведку новых каналов, и у нас есть несколько вариантов. Я предлагаю созвать конгресс и обсудить их. К тому же, нам нужно время, чтобы расследовать как следует Цейданский источник и сделать более точные прогнозы, можно ли его хоть в какой-то мере использовать в будущем.

— Сколько нужно на это времени?

— Пока трудно сказать. Но конгресс не стоит откладывать, его нужно провести как можно скорее.

— К завтрашнему дню сумеем подготовиться?

— Да, но… прежде я должен обговорить все с Вами. Это чрезвычайно важно. — Цвэн потирает переносицу. — Разрешите, я…

Он раскрывает карту, которую все это время держал подмышкой, и кладет ее на стол. На ней обозначены контуры всех округов со множеством подписей, линий и цветов — это карта подземелья. Цвэн берет на руки несколько камней и кладет их на разные участки полотна.

— Видите, госпожа, — говорит он, — я отметил пять зон, где мы предполагаем наличие воды вблизи поверхности. Две зоны, — он показывает пальцем, — располагаются с севера и юга от Цейдана. Еще две вот, далеко от населенного центра: одна к северу, другая — к югу-западу. А пятая зона на западе, под Адасом.

— Под Адасом?..

— Да, это риск, и Эмаймон, возможно, потребует независимости, как только получит доступ к новому источнику, но, возможно, это наш единственный шанс встать на ноги. Сможем ли мы удержать Адас — это, по моему мнению, второстепенная задача. На разведку нового месторождения потребуется много времени, а с одной Вермой мы долго не протянем, поверьте… Если мы не возьмем пятую базу под свой контроль, это сделает Эмаймон. И тогда, госпожа, у нас не будет ни единого шанса присвоить ее себе.

— Разве он знает про предполагаемый источник?

— Скорее всего.

— Вы что, допустили утечку?

— Я предполагаю, что это может произойти или могло. В разведке задействовано немало людей.

— Это очень трудный выбор. — Вид у Ларрэт озадаченный.

— Разрешите, я доложу об этом на конгрессе? Я сообщу наместникам и Совету о пяти базах, и мы немедленно начнем поиски.

— Остаться без воды страшнее, чем потерять Адас, — отвечает она, подумав. — Я разрешаю.

— Разумеется, базы будут управляться из центра, а не регионами, — добавляет Цвэн. — И я все же надеюсь, даже в случае успеха на пятой базе мы сможем решить все вопросы с Эмаймоном дипломатически.

Договорившись назначить конгресс на завтра и пообещав подготовить подробный доклад, Цвэн уходит.

— Вы уверены? — спрашиваю.

— А что остается. Цвэн не предложил бы, если бы это не было крайней мерой. Надо позвать Председателя…

— Вы хотите созвать Совет?

— Нет, я хочу поставить его перед фактом и раздать поручения.

Лайсэн не заставляет себя ждать и в скором времени оказывается в кабинете королевы вместе с Норой, которая отныне на смене обязана следовать по его пятам.

— Ваше Величество, — величает он, — Вы хотели обсудить с Советом последние новости?

— Я только что говорила с Цвэном и решила созвать конгресс, чтобы обсудить планы на будущее. Прикажи Совету немедленно отправить приглашения всем наместникам, особенно Эмаймону, так как конгресс назначен на завтрашний полдень, и он должен успеть явиться. Собрание проведем на первом этаже здания Совета. Приготовьтесь, советники должны присутствовать в полном составе.

— Да, госпожа, будет исполнено. — Кажется, он несколько смущен властным тоном Ларрэт, которую он совсем недавно называл шестнадцатилетней девчонкой. — Больше ничего не нужно?

— Нет, ступай.

В это время Нора, с которой мы пересекаемся взглядами, на мой немой вопрос отрицательно качает головой. Это означает, что нет ничего, что она могла бы мне сообщить. И хорошо: новостей в последнее время слишком много.

***

На следующий день в ожидании конгресса мы перебираемся в зал заседаний сильно раньше назначенного времени и оказываемся в пустом зале.

Первым на пороге появляется Айрон.

— Отец придет позже, — говорит. Он садится слева от нее вполоборота. — Ты как, нервничаешь?

— А ты как думаешь?

— Я хотел сказать, это не самая тяжелая ситуация, в которой мы могли бы оказаться. Вот если бы обвал случился на Верме…

— Это совсем не утешает. Ты же знаешь про пятую базу?

— Да.

— Что думаешь о ее перспективах?

— Перспективы всех баз одинаковы. Иначе мы давно обратили бы внимание на одну из них.