Сердце трона

Глава 13. Источник

От старика я возвращаюсь к полуночи.

— Что ж ты так долго? — сетует Ларрэт.

— Крэйн вспоминал свою молодость, разговорились. — Я закрываю за собой дверь в правую половину Алтаря. — А ты что делала одна?

— Навещала своих.

— Тоже просила благословения?

— Ох… Так ты сказал ему о наших планах?

— Да.

— Наконец-то! — Она заключает меня в объятия. — Когда познакомишь нас? Я его только мельком видела, а хочется, чтоб как положено.

— Как-нибудь.

— Ты чего это такой унылый? Что случилось?

— Я просто подумал, что шестьдесят лет — это не шутка. Не сегодня так завтра…

— От всех напастей не убежишь. Но пока ничего не случилось, зачем об этом думать? Ты ведь не можешь ни на что повлиять.

— И это ужасно. Когда я теряю контроль, я схожу с ума.

— Без страха потерять человека трудно его любить. — Ларрэт отстраняется. — Кстати, он сегодня не вернется. — Берет меня за руку и тянет в свою комнату.

Обычно приходится приложить уйму усилий, чтобы не увлечься и остановиться в нужный момент, но сегодня мы оба измотаны и просто лежим обнявшись.

— Не вернется ни сегодня, ни завтра, — продолжает она. — Состояние Цвэна только ухудшается, и я думаю тоже его навестить. Так будет правильно, ведь он пока что член моей семьи.

— Прошлый поход хорошим не кончился.

— Лайсэна больше нет.

— Есть Эмаймон.

— Рано мы его во враги записали. Он всего лишь воспользовался случаем и подарил своему народу свободу. Что же в этом ужасного? Любой бы так сделал, будь у него голова на плечах.

— Люди и особенно такие, как он, быстро насыщаются властью. Он захочет править всем миром, и ты будешь тому единственной помехой.

— Думаешь, это произойдет так скоро? Ему бы своих людей поднять с колен.

— Это да, вопрос времени, но осторожность не помешает. И нам некого оставить за главного. Мало что может случиться в наше отсутствие?

— Орден мне верен, границы укреплены. Если приказать пограничникам не пропускать людей, то Эмаймон ничего не узнает.

— Ты уверена, что это не он все подстроил, и ты получила весть именно от Айрона? Он через слугу передал, что задержится?

— Нет, прислал письмо, а его почерк я ни с чем не спутаю.

— А если его заставили написать? — Я прижимаю ее к себе сильнее, будто это убережет ее от невзгод.

— Айрон не предаст меня, даже если это будет стоить ему жизни. Вернее его человека не сыщешь.

— Как же я?

— Ты что, ревнуешь?

— Если бы ревновал, не продержался бы так долго. Стены-то в Алтаре тонкие.

— И на сколько тебя еще хватит? — Она игриво улыбается.

Усталость как рукой снимает. Я снова на взводе и снова покрываю поцелуями ее губы и шею. Как же легко привыкнуть к теплу любимого человека. Сначала ты боишься в лишний раз прикоснуться, затем каждый раз превозмогаешь себя, чтобы поцеловать. Не успеешь опомниться, как целуешь ее везде и растворяешься в ее объятиях, забывая обо всем на свете. Тем временем ненасытное тело требует большего. Это пугает, вместе с тем это слишком прекрасно, чтобы остановиться.

— Так, о чем мы говорили? — спрашиваю, неохотно отрываясь, чтобы дать себе передышку.

— О том, что будет завтра.

— Завтра?

— Куда еще ждать? А пока… — Она проводит пальцем по моим еще влажным губам. — Думай только обо мне.

Пережить эту ночь будет непросто, но мы справимся.

***

Третья база примыкает к сети заброшенных каналов с севера, и мы считаем ее продолжением Цейдана. Она находится в нескольких часах пути от окраины населенных земель, и нам очень повезло, что она расположена с противоположной от Адаса стороны, то есть к востоку от центра. Наличие источника на западе обострило бы ситуацию на границах.

К западу от Инэма дорога небезопасна из-за гор, которых нет на востоке. А что может случиться с нами под открытым небом? К счастью, в восточной пустыне песчаные бури редкость, и мы вряд ли собьемся с пути.

Пока Ларрэт готовилась к походу, я собрал отряд из двадцати стражников, а не десяти, как в прошлый раз. Для большей безопасности. Мы так же берем с собой Дэррис, куда ж без лекаря.

Мне кажется, она догадывается о нашей с Ларрэт связи. Когда я лежал в постели, я был слишком откровенен с Дэррис, и, вероятно, она что-то почувствовала. Теперь она постоянно мозолит мне глаза и одним своим существом напоминает о слабости, которую я позволил себе тогда, открывшись незнакомому человеку. Возможно, это основная причина, почему я ее недолюбливаю.

***

Дорога выдалась спокойной. Ларрэт шла не оглядываясь, не вздрагивая от каждого шороха. Она, как и я, не любит показывать свои слабости чужим людям, ведь правитель должен быть сильным на глазах своих подданных, по-другому он не может. Но не мне ли знать, с каким содроганием она вспоминает гибель отряда…

Вот совсем немного осталось до источника, и вдруг мы слышим издалека чью-то ругань. Похоже, кому-то приспичило отчитать рабочих.

— Что это такое?.. — спрашивает Ларрэт недоумевая. — Неужели слов других не знает?

Мы подходим ближе и видим все своими глазами: пятеро добытчиков тащат за собой огромные телеги, загруженные водой. Они в грязной ветхой одежде, с черными лицами и локтями. От них несет запахом земли и пота даже за пару десятков шагов. За ними плетется человек низкого роста в белой рубашке и с чистым лицом. Он вертится вокруг шеренги усталых рабочих и громогласно бранит их за то, что те идут медленнее положенного.

Королева останавливается и внимательно рассматривает людей, которые еще не заметили нашего присутствия.

— Вот бездельник, — шепчет она. — Нет бы помочь им.

— Я могу узнать его имя. Айрон не оставит это без внимания.

Я иду навстречу и думаю о предстоящей беседе. Они остановились, отпустили телеги и набираются сил, по-прежнему не замечают, что они не одни. Глава бригады ругается не самыми лестными словами, которые я и сам часто слышал, будучи прислужником.

Имею ли я право вмешиваться? Зачем заступаться за рабочих, если они сами позволяют начальнику с ними так обращаться? Я вот никогда не мирился с несправедливым отношением к себе и всегда получал по спине в ответ. В одиночку я не мог одержать верх над миром сильных. Я бы давно сгнил в подворотне, если бы судьба не свела меня с наставником. Если подумать, я прожил удивительную жизнь. Я был никем — а стал правой рукой правителя. При этом я слишком отдалился от простого народа, и мне тяжело понять этих людей.

Могу ли я осуждать их за молчание? Они вынуждены подчиняться из-за страха потерять работу. Без нее они не смогут прокормить семью. Не все ведь в двадцать лет подобно мне коротают жизнь в одиночку. Многие рано женятся, обзаводятся детьми. Они не спрашивают себя, любят ли они того человека, с которым собираются делить кров. Взрослая жизнь проглатывает их с головой, как только они достигают совершеннолетия. Далеко не у каждого человека есть выбор.

Рабочие меряют меня взглядами, перешептываются. Догадались ли они, кто я? Почему-то я иногда думаю, что обо наслышан весь мир, и меня действительно порой легко узнают по шраму. Но рабочим, чья жизнь тяжела и беспросветна, должно быть, нет дела до дворцовых интриг.

— Господин Венемерт… — испуганно шепчет человек в белой рубашке. Он заметил на моей груди ранговый значок, который говорит о моей принадлежности к правящим кругам.

— Вы сбились с дороги? — спрашивает более смело самый молодой из пятерых.

— Нет, я только проходил мимо и решил узнать, не сильно ли вас перегружают.

— Бывает иногда, — чуть раздраженно отвечает другой. — Но вода всем нужна. Кто ж, если не мы?

На их одежде — если эти лохмотья можно назвать этим словом — ни единого светлого пятна. Все, в том числе их лица, в обсохшей земле, видно только глаза. Я же одет с иголочки, чист, лицо мое гладко выбрито, а на ногах и руках нет ни единой мозоли. Наверное, я кажусь этим людям далеким и чужим. Возможно, мои родители были такими же, как они, и отдали меня во Дворец лишь в надежде, что я не повторю их тяжелую судьбу. Возможно, они хотели бы увидеть меня таким, каков я есть сейчас. Как бы я ни боялся встречи с ними, я порой хочу преодолеть этот страх.

— Как идет добыча? — спрашиваю. — Все ли так благополучно, как говорит разведка?

— Да вот, рабочих рук не хватает, — отвечает бригадир.

— И телег лишних не нашлось? — спрашиваю. — Их пять, а вас шестеро.

— Я поэтому с пустыми руками! — отвечает бригадир взволнованно. — Вы не подумайте…

— Хорошо, я уточню и приму меры. Представься только.

Он пытается уйти от ответа, но один из рабочих, тот самый молодой, называет его имя.

***

Мы прибыли к месту назначения к раннему вечеру — ко времени, когда еще не стемнело, но уже чувствуется легкий холодок. Цвэна мы пока не видели: он заснул незадолго до нашего прибытия. Лекари суетятся, бегают туда-сюда и не говорят ничего обнадеживающего. Мысль о том, что главе водной добычи остались считанные дни, витает в воздухе, но никто не решается ее озвучить.

Она с Айроном. Совсем недавно она относилась к мужу, как в лишнему грузу, но в трудную минуту оказалась рядом. Зря она упрекает меня в ревности. Я знаю ее не первый день и понимаю, что она не оставит человека в беде, пусть даже чужого. В этом, пожалуй, вся ее сущность.

Оставив их наедине, я распределяю стражников по постам, а сам остаюсь один и без дела. Иногда я чувствую себя тем человеком в белой рубашке. Я брожу по коридорам, осматриваюсь, хотя я здесь не впервые, да и глядеть особо не на что: здание хоть и большое, но непримечательное. Построено оно на скорую руку и состоит из двух корпусов. Один корпус, что побольше, для рабочих, другой — для всяких важных людей вроде нас.

Куда здесь ни глянь — пески, карьеры да колодцы. Днем кипит работа, а когда стемнеет, наступает леденящее душу затишье. Так тихо и спокойно, а воздух… На окраинах он необычный, особенно по ночам. Освежает, придает сил. Вдыхаешь — и хочется жить.

Темнеет. Я сижу недалеко от корпуса, смотрю вдаль. Горизонт объят пламенем заката. Разные мысли лезут в голову, но разум ни за что не цепляется. Приятное чувство опустошения.

— Господин, — окликает меня Дэррис. — Ее Величество ищет Вас.

— Господин Цвэн все еще спит?

— Да. Королева уговорила господина Айрона тоже лечь. А Вы не будете?

— Не могу оторваться, — честно признаюсь. — Здесь так хорошо, тихо.

— Да. Есть в этом нечто прекрасное. На краю мира всегда так.

— У мира нет краев. Он бесконечен. А мы маленькие и ничтожные. Боремся за жизнь, зная, что смерть всегда побеждает… Когда-нибудь человечество вымрет, и останется только это. — Я указываю рукой на горизонт.

— Слишком много бед люди пережили, чтобы теперь сломаться. Я уверена, что мы преодолеем любую трудность и ко всему приспособимся. Такова наша природа.

— Перед лицом смерти все кажется бессмысленным, но заодно открывается второе дыхание. Начинаешь ценить все то, что не замечал.

— Хорошо, что Вы так думаете. Совсем недавно Вы сами называли свою жизнь скверной.

***

— О госпожа, для меня такая честь, что Вы пришли, — говорит Цвэн королеве утром.

— Нет-нет, не вставайте! — отвечает Ларрэт, пока тот с трудом пытается присесть и покланяться, и сама садится возле его кровати.