Поцелуй ягуара

Глава 13

Сабан уставился на беспорядок, который устроили четверо солдат Совета, истекающие кровью на асфальте перед черным фургоном, в который они пытались затащить Натали.

Ученый был все еще жив, немного ранен, но он дышал, и медики были уверены, что он будет продолжать жить. Если бы не информация, в которой они нуждались от него, Сабан покончил бы с ним и пустил ему пулю в лоб.

Майк Клакстон сидел на земле, обхватив голову руками, одна его рука была обмотана бинтом, а другая обхватывала лодыжку.

Этому ублюдку чертовски повезло. Тот факт, что Натали умудрилась споткнуться о них обоих, спас ему жизнь, убрав с линии огня, когда он, Джонас и другие выскочили из торгового центра на стоянку.

Сабан упер руки в бока и уставился на мужчину, желая зарычать от ярости. Он чувствовал слабость, как физическую, так и душевную, исходившую от Майка Клакстона. Он не был подходящей парой для Натали, черт, он даже не сумел стать ей подходящим мужем, и все же она убежала к нему.

Он даже не мог найти в себе сил простить ее, найти способ понять это. Все сводилось к тому, что Клакстон значил для нее больше, чем ее собственная жизнь, чем жизнь Сабана. И это разбило ему сердце.

Покачав головой, он подошел к мужчине, затем сгорбился перед ним, упершись локтями в колени, и уставился на склоненную голову Клакстона.

Майк поднял голову. Несчастные, полные слез голубые глаза встретились с глазами Сабана.

— Это ты все подстроил.

Породы это знали. Он договорился с ученым и солдатами, чтобы они забрали ее.

Клакстон смахнул слезы.

— У них есть лекарство для нее. Что бы ты с ней ни сделал, это заставило ее бросить меня, развестись со мной. Она любит меня, Порода. Не тебя.

Боль от этого была как открытая зияющая рана в душе Сабана.

— Я не встречался с ней до того дня, когда ты пришел к ней в дом и увидел меня там, — сказал он Клакстону, стараясь сохранить терпение. — До того дня Натали даже не дышала воздухом, где я был. Как я мог навредить ей или разрушить ваш брак?

Клакстон покачал головой.

— Они видели тебя.

— У них были фотографии? Видео?

Другой мужчина продолжал качать головой.

— Совет все записывает, Клакстон. Каждое расследование, каждое их движение, так или иначе, фиксируется. Если у них не было доказательств, то этого не было.

— Ты накачал ее наркотиками, — выпалил он, повышая голос и глядя на Сабана. — Она развелась со мной.

— Ты изменил ей с ее помощницей, — жестоко сказал Сабан. — Ты подорвал ее доверие. Ты предал ее. Ты не позволял ей самой принимать решения, быть самой собой, потому что слишком боялся, что она узнает правду. И когда она это сделала, ты обвинил ее.

Сабан уже провел расследование. Его сестра, Химера, послала информацию ему, тщательно организованную, жестоко сжатую, несколько дней назад.

— Она бы меня простила, — Клакстон судорожно сглотнул, но его манера поведения немного изменилась, утратила агрессивность и стала скорее жалкой, чем яростной. — В конце концов, она бы меня простила.

Сабан покачал головой.

— Ты когда-нибудь простишь ее?

Другой мужчина сморгнул слезы и опустил глаза, качая головой.

— Ты чуть не умер здесь сегодня, Клакстон, — Сабан уставился на солдат Совета, которые потеряли свои жизни. — Но то, что случилось бы с Натали, выходит за рамки твоих худших кошмаров. Они бы резали ее, изучали и препарировали… пока она была жива. Ужас, который ей пришлось бы пережить, был бы более мучительным, чем ты можешь себе представить.

Он отчаянно замотал головой.

— У них есть лекарство. Ты что-то с ней сделал. Она даже не может вынести моего прикосновения.

— С ней все в порядке, — прорычал Сабан, сверкнув клыками. — Она была моей женщиной, моей любовью. Зачем ей прикосновения того, кто предал ее? Тот, кто трахал ее помощницу в ее собственной постели? С чего бы ей желать твоего прикосновения?

Клакстон вздрагивал при каждом вопросе, сгорбившись от правды, которую Сабан вываливал на него.

— Ты не только нарушил закон Пород сегодня, пытаясь помочь в ее похищении, но и нарушил людской закон, Клакстон, — Сабан подождал секунду, чтобы тот осознал это, и когда лицо Майка побледнело, продолжил. — Попытка похитить женщину Породы карается смертью. Теперь. Тебя будет судить наш суд. Тебе даже не нужно быть там, — он наклонился вперед. — Правосудие будет ужасным. Смерть от самой мучительной боли, какую только можно придумать. Совет научил нас причинять боль, мой друг. Боль, которую ты даже не можешь себе представить.

Лицо Клакстона побелело.

— Я хотел спасти ее.

— Ты хотел, блядь, завладеть ею, — прорычал Сабан. — А теперь вот что ты сделаешь. Ты поедешь в свой отель, соберешь вещи и уедешь до наступления ночи. Если тебя обнаружат в Буффало-Гэп или если ты попытаешься связаться с Натали без ее разрешения, то тебя будут судить, как я сказал.

На лице Клакстона отразилось удивление.

— Ты собираешься отпустить меня?

— Я никогда не убивал из-за женщины, Клакстон, — Сабан позволил рычанию войти в его голос для эффекта. — Но из-за Натали, я вырву твои кишки и задушу тебя ими. Ты меня понимаешь?

Клакстон медленно кивнул. Сабан выдержал его взгляд, пристально глядя на него, позволяя ему увидеть дикость, потребность в крови, поднимающуюся внутри него.

— Почему ты меня отпускаешь? — робко, почти с надеждой спросил Клакстон.

— Ты свалил на ее голову достаточно вины, пока вы были женаты, — Сабан поднялся на ноги и холодно посмотрел на него. — Я не позволю Натали винить себя в твоей смерти.

Надежда покинула его глаза. Клакстон снова кивнул, затем с трудом поднялся на ноги и уставился на мертвых солдат, которых сейчас укладывали в мешки, в фургон, который должен был увезти Натали.

— Я пытался помочь ей, — наконец грубо сказал он. — Я думал… я думал, что она в опасности.

— Пока я жив, она будет в безопасности, — отрезал Сабан. — Можем ли мы сказать то же самое о тебе?

Сабан снова посмотрел на кровавую сцену, а затем снова на Майка.

Майк больше не произнес ни слова. Он проковылял через улицу к своей машине и медленно забрался внутрь. Кровавая битва, осознание того, что его смерть была так близка, и что Сабан сделает больше, чем просто убьет его, сделали то, что не смог бы сделать никто другой. Прямо сейчас, в шоке, Клакстон осознал правду того, что произошло. Он чуть не уничтожил Натали, вместо того чтобы спасти ее, и знал ли он об этом раньше или нет, сейчас он понял, что это его последний шанс выжить.

— Нас не учили милосердию, брат.

Сабан повернулся, чтобы встретиться взглядом с такими же, как у него глазами, на лице, таком нежном, таком милом, что временами он не мог поверить, что она была одним из хорошо обученных, безжалостных инфорсеров Пород, которых так высоко ценило Бюро.

Длинные, черные волосы были заплетены в толстую косу и спадали до середины спины, в то время как ее стройное, похожее худое тело излучало уверенность и силу.

— Нас этому не учили, но всему можно научиться, — Сабан небрежно пожал плечами.

— Я присмотрю за ним некоторое время. Прослежу, чтобы он благополучно добрался до дома. Мы бы не хотели, чтобы он попал в аварию, — ее улыбка была холодной, жесткой, а глаза, как кусочки зеленого льда.

— Я подарил ему возможность жить, а ты отнимай ее на свой страх и риск, Химера, — предупредил он ее.

— Ты ее балуешь, — заявила она.

Сабан снова пожал плечами.

Нет, он ее не балует, он отпускает Натали. Она останется на работе, и это не имеет к нему никакого отношения. Останется ли она, уйдет или позволит Клакстону вернуться в ее жизнь — это был ее выбор.

— Скажи Джонасу, чтобы он отправил Натали домой и назначил ей нового телохранителя, — сказал он сестре, борясь с нарастающей болью в груди. — Я прослежу за ученым, которого мы захватили, и прослежу за его транспортировкой в Святилище.

Ему пришлось выдавить из себя эти слова.

— А если он пошлет с ней мужчину? — спросила Химера.

Сабан только покачал головой и отодвинулся от нее, зная, что она сделает именно то, о чем он просил. Она никогда не подводила его, ни разу, ни до их побега, ни после. А если будет, как она спросила, Джонас пошлет другого самца охранять его пару?

Боже, такая боль не должна быть возможна без открытой раны. Как могло его сердце все еще биться в груди, когда казалось, что его вырвали из тела?

Любовь. Боже, он ждал этого, мечтал об этом с того момента, как узнал, что Породы могут спариваться, что их единственная и неповторимая пара встретит их, он ждал и надеялся.

И это было то, на что он надеялся? Женщина, которая хоть и любит его, но любит и другого.

Ему пришлось заставить себя не оглядываться на торговый центр, на двери, где он ее оставил. Ему пришлось силой сесть в фургон, где был скованный ученый и ожидающий транспортировки.

Сабан шагнул к открытой задней двери и улыбнулся. Медленная, холодная улыбка, показывающая его клыки и мало напоминающая цивилизованное существо. Сейчас он не чувствовал себя цивилизованным.

— Ну, что ж, доктор Амбург, — он приветствовал стареющего ученого рычанием. — Как приятно видеть вас здесь сегодня. Надеюсь, у вас все хорошо?

БелдонАмбург. Он пытал, убивал, экспериментировал и уничтожил больше жизней, чем Сабан мог сосчитать. Его досье было обширным, доказательства зверств, совершенных в возглавляемой им лаборатории, хранились в коробках, а не в папках.

— Ты забыл, кто твои хозяева, зверь, — усмехнулся Амбург. — Однажды ты снова склонишься перед нами, и мы не будем знать пощады.

— О, правда? — Сабан удивленно распахнул глаза. — Ну а теперь тебе придется рассказать мне об этой маленькой штучке, — саркастически объявил он, входя в фургон и грубо обхватывая пальцами тонкую шею ученого, известного как Кровавый Амбург. — Сюда, пожалуйста, доктор. У нас есть хорошая маленькая камера, которая ждет вас.

Ученый хватал ртом воздух, но почти не сопротивлялся. Сабан потащил его от изрешеченного пулями фургона к охраняемому фургону, который остановился рядом с ним.

Задняя дверь открылась, и показались двое мужчин с оружием наготове. Наручники, прикрепленные к полу фургона, были подняты. Сабан знал, что никогда бы не оставил Амбурга живым, будь у него такая возможность. У Меркюри было больше причин, чем у большинства, видеть этого конкретного ученого мертвым.

— Меркюри, езжай впереди, — Сабан втянул своего пленника внутрь и сам взялся за концы цепей. Защелкнув их, он почувствовал, как Порода позади него отодвинулся в сторону.

— Я оставлю его в живых, — голос был похож на рычание демона, отчего Амбург рухнул на широкое металлическое сиденье, привинченное к стене позади него.

— Я просто хочу убедиться, — Сабан покачал головой. — Езжай впереди. Я вернусь сюда с Лоу и Рулом.

Он сел на другую металлическую скамью напротив Амбурга.

Меркюри зарычал, но отошел от фургона, позволив двум другим войти внутрь, прежде чем запереть двери.

— У нас есть два сопровождающих, спереди и сзади, до убежища, — объявил Лоу. — Мы предполагаем, что поблизости может быть больше солдат Совета. Джонас ждет неприятностей.

Сабан не сводил глаз с Амбурга.